Божьи генералы 2

Некоторые из протестующих подхватили слова Гуса и стали называть Папу Римского антихристом. Протест окрасился кровью.

У входа в три главные пражские церкви, где продавались индульгенции, стояли три человека, протестуя против их продажи. Практически сразу же они были арестованы и брошены в тюрьму.

Услышав об этом, Гус отправился в тюрьму и вступился за них. Он даже предложил самому занять место этих людей, зная, что они поступили так под воздействием его слов, направленных против Папы Иоанна XXIII.

Члены муниципального совета пообещали Гусу, что эти люди не понесут серьезного наказания. После того как Гус покинул здание тюрьмы, они выполнили королевский приказ - все трое были обезглавлены.

Эта казнь послужила причиной серьезных беспорядков. Чешский народ был шокирован произошедшим и пребывал в смятении. Тела казненных были с благоговением принесены в Вифлеемскую церковь, где Гус отслужил мессу, посвященную мученикам.

После этого толпы людей подняли восстание в самом центре города, требуя крови членов муниципального совета. Те же, до смерти перепуганные, бросились за помощью к королю. Вацлав в ярости воскликнул, что даже если на улицах будет тысяча мятежников, все они также будут обезглавлены; если для этой цели не найдется достаточно палачей в Праге, они будут вызваны из других городов.

Почувствовав, что он может лишиться хорошего источника дохода, Вацлав обратил свою ярость на Гуса. В порыве злобы он видел Гуса единственным препятствием на пути к богатству. Король прокричал: "Гус, ты постоянно создаешь мне различные проблемы. Если те, кто этим занимается, не позаботятся о тебе, я сам тебя сожгу".76

Бессильной помочь Гусу была даже королева София.

Поскольку Гус, оставленный своими друзьями и утративший благорасположение короля, продолжал защищать Уиклифа и выступать против продажи индульгенций, руководство католической церкви решило начать судебный процесс против Гуса. Руководство знало, что теперь, из-за резких комментариев

Гуса в адрес Папы Римского и продажи индульгенций, католическая церковь оказалась в более выгодном положении.

Во время Римского Собора, прошедшего в 1412-1413 годах, необходимые документы, обвиняющие Гуса в ереси, были представлены кардиналу, который сразу же объявил об его отлучении от церкви. Для Гуса это отлучение стало уже четвертым. Далее кардинал объявил, что если Гус не предстанет перед Собором в течение двадцати дней, вся Прага — или же любой другой город, в котором остановится Гус, - будет также отлучена.

Подобное отлучение означало, что верующим запрещалось вступать в контакт с Гусом посредством еды, питья, приветствия, общения, купли-продажи, предоставления ему крова или же каким-либо другим образом. В любом месте, где он стал бы искать прибежище, должны были немедленно прекратиться все церковные службы и не возобновляться на протяжении трех дней с того момента, как Гус покинет эту местность. Если бы он вдруг умер, его нельзя было бы хоронить; если бы он все-таки был бы похоронен, его тело следовало извлечь из земли.77

Гус так и не предстал перед Собором в положенный срок.

Как следствие, приговор Гусу, сопровождаемый звоном колоколов, погашением свечей и швырянием камней в направлении жилища Гуса был зачитан в Праге. Эти церемонии едва не вызвали очередной волны протеста, поскольку люди яростно протестовали против действий священников. Те же очень быстро сбежали в поисках безопасного убежища.

В свою очередь, Гус предпринял шаги, до того момента неизвестные католическому закону, - поскольку любое апеллирование к Папе Римскому было, очевидно, бесполезным, Гус обратился к Богу и Христу "наиболее справедливому из всех известных судей, Который знает, защищает, судит, провозглашает и неизменно награждает праведные дела каждого человека".78 Эти слова провозгласили о полном разрыве Гуса с Папой Римским. В недалеком будущем католическая церковь еще напомнит ему о них.

Несмотря на свое полное отлучение от церкви, Гус продолжал проповедовать. Услышав об этом, Папа Римский приказал снести Вифлеемскую церковь.

Папский приказ достиг Праги поздней осенью. Оставшиеся в городе немецкие прихожане увидели в приходе возможность атаковать ненавистную им церковь. Свою атаку они провели в то время, когда в церкви проходила служба. Но немцев с легкостью выгнали на улицу, пригрозив.

Оказавшись неспособными разрушить церковь, католические священники прибегли к другим мерам. Они начали хватать сторонников Гуса, затаскивать их в католические святилища и избивать. Затем их тащили в кварталы и продолжали избивать кнутом.79

Когда Прага оказалась отлученной от церкви, Гус столкнулся с необходимостью принятия мучительно сложного решения. Будучи верным пастырем, он чувствовал, что будет предателем, если оставит свое стадо в столь трудное время: хороший пастырь всегда остается со своим стадом.

Гус был пастырем. Несмотря на свою большую занятость в деле реформации, он никогда не позволял себе оставить "стадо" без присмотра

Но, с другой стороны, Гус понимал, что если он останется, члены его церкви столкнутся с жестокими преследованиями, а может, даже и со смертью. Мы можем только представить себе, насколько мучительными были размышления Гуса, когда он принимал решение, что делать дальше. В конце концов, он принял трудное решение - покинуть Прагу для блага членов Вифлеемской церкви и остальных горожан. Когда чешские дворяне предложили Гусу убежище в Южной Богемии, он понял, что Бог благословляет его решение.

Тем не менее Гус принял решение, как только представится подходящая возможность, всегда посещать свою церковь, чтобы "укреплять стадо".80

Одно из замечательных качеств Гуса заключалось в том, что он, несмотря на свою большую занятость в деле реформации, никогда не забывал о своей обязанности заботиться о прихожанах. Он был настоящим духовным отцом.

15 октября 1412 года Гус покинул Прагу. Он пребывал где-то в ее окрестностях, но никто не знал, где именно. Мы же знаем, что с января до Пасхи 1413 года Гус время от времени тайно появлялся в городе. После его посещений власти в скором времени узнавали о них, но не распоряжались о прекращении церковных служб, если только Гус не выступал где-нибудь с проповедью. Реформатор писал: "Однажды, после того как я проповедовал, они немедленно прекратили все службы, поскольку им было тяжело слышать Слово Божье".81

Также мы знаем и о том, что Гус продолжал проповедовать в различных местах за пределами Праги. Я уверен, что многие совершали путешествия, чтобы услышать его. Гус писал: "Я проповедовал в городах и на рыночных площадях; сейчас же я выступаю с проповедями за заборами, в деревнях, замках, на полях и в лесах. Если будет нужно, я буду проповедовать на морском берегу или же с лодки, как это делал мой Спаситель".82

Во время своего изгнания Гус также написал много писем своим соратникам, преподавателям университета и друзьям. Вместо того чтобы погружаться в депрессию и горевать о своей нелегкой доле, Гус использовал эти письма, чтобы вдохновлять веру тех, кто остался позади. Его дух не был сокрушен; он по-прежнему верил в то, что победа окажется за истиной.

Во время своего изгнания Гус написал несколько манускриптов, в которых он продолжал раскрывать людям глаза на

такие церковные злоупотребления, как симония и индульгенции. Гус не писал бездумно - он преследовал определенную цель. Однажды он сказал, что в своих проповедях рассказывает о грехах духовенства для того, чтобы "добиться их исправления, а не повредить репутации".83 Какие замечательные слова! Они прекрасным образом характеризуют душу.

Наиболее важная работа Гуса, получившая название De Ecclesia, "О церкви", была написана в 1413 году. В ней он повторил свое видение того, какой на самом деле должна быть церковь, а также рассказал о духовном главенстве Иисуса Христа. Гус написал также о месте прихожан в жизни церкви и о важности роли служителей. Он снова осудил злоупотребления представителей духовенства, одержимых жадностью и любовью к деньгам, которые пользуются своим положением для того, чтобы заполучить все то, чего желают. Гус писал: "Пусть же стыдятся ученики антихриста, которые, живя противоположно тому, чему учил Христос, считают себя величайшими и высочайшими в святой Божьей церкви. Они, развращенные мирскими жадностью и высокомерием, прилюдно называемы главой и телом святой церкви. Однако в соответствии с Евангелием Христа их место - ниже всех".84