Пакт, изменивший ход истории

Однако вскоре, на рубеже 1936–1937 годов, по мнению составителей американского документа, происходит поворот Советского Союза от стран Запада к достижению определенного согласия с нацистской Германией и даже с Японией. Время, когда, разуверившись в выгодах партнерства с демократиями Запада, Советский Союз стал склоняться к тому, чтобы найти «модус вивенди» с агрессорами. Даже, утверждается в документе, войти с ними чуть ли не в союзнические отношения. Приводятся причины этого поворота — неудачи в деле коллективной безопасности и провал политики народного фронта во Франции.

И далее, непосредственно подводя изложение к моменту созыва Мюнхенской конференции, документ гласит:

Слухи об этом союзе достигли правительств Франции и Англии и французский министр иностранных дел Бонне в начале сентябре [1938 г.] был послан в Женеву для встречи с русским министром иностранных дел Литвиновым. В ходе беседы Литвинов отрицал существование союза с Германией и Японией, но был столь уклончив в ответ на требование Бонне принять на себя твердое обязательство на случай нападения Германии на Чехословакию, что французской министр иностранных дел пришел к убеждению, что слухи о германо-русском союзе верны. Когда эти новости дошли до британского правительства, англичане и французы были настолько расстроены потерей своего русского союзника, что решили, что Чемберлен должен немедленно навестить Гитлера с тем, чтобы добиться максимально приемлемых условий, пока Франция и Англия либо смогут подготовиться к тому чтобы самим, без русской помощи, встретить германский удар, либо выиграть время, чтобы вновь привлечь Россию к союзу с Францией.

Стоит в этой связи упомянуть советские пропагандистские усилия, направленные на защиту от обвинений в том, что своей позицией в вопросе помощи Чехословакии СССР вынудил западные страны уступить требованиям Гитлера. В докладе по случаю очередной годовщины Октябрьской революции в ноябре 1938 года глава советского правительства В.М. Молотов особо остановился на этих обвинениях, говоря о «жульнических попытках» изобразить советскую позицию в чехословацком вопросе как «уклончивую и неопределенную», что, по его выражению, «не удалось и очень ловким людям» ^{155}. Но обвинения не прекращались, о чем свидетельствует опубликованная дипломатическая переписка между Народным комиссариатом иностранных дел СССР и советскими полпредами (послами) в западных столицах ^{156}.

В мировой историографии можно найти подтверждение положению анализируемого американского архивного документа о том, что своим успехом в Мюнхене Гитлер в немалой мере обязан наметившейся советской переориентации на Германию, не оставившей английскому премьер-министру Н. Чемберлену иного выхода, кроме как искать соглашения по вопросу о чешских Судетах. Так, известный американский дипломат и историк Дж. Кеннан, в 1930-е годы сотрудник посольства США в СССР, временем переориентации советской политики считает начало 1937 г., связывая это с «глубоким разочарованием» Сталина англичанами и французами, оказавшимися неспособными эффективно противостоять Гитлеру ^{157}.

До сих пор в книгах некоторых наших авторов можно прочитать о том, что советско-германское сближение произошло чуть ли не спонтанно, во всяком случае, лишь после того, как весной-летом 1939 г. Советский Союз исчерпал все другие возможности обезопасить себя. Факты, документы говорят, что это не так.

Обратимся к такому важному сталинскому документу, каким является «Краткий курс истории ВКП(б)». Книге, незаменимой для тех, кто хотел бы понять природу сталинизма. В данном случае нас интересует международный раздел последней главы этой книги, опубликованной в газете «Правда», что следует подчеркнуть, еще до Мюнхена — 19 сентября 1938 г. Напомним, что международное положение того времени характеризовалось Сталиным в этой книге как фактическое начало «второй империалистической войны», развязанной фашистскими агрессорами при пособничестве «так называемых демократических стран» Запада. Ни о каком внешнеполитическом выборе в пользу той или иной группы государств, фашистских или нефашистских, речи не было.

Это — из правки международного раздела последней главы «Краткого курса истории ВКП(б)», которая, свидетельствуют материалы архивного фонда Сталина, была вписана им в уже отпечатанный текст непосредственно перед публикацией в «Правде» ^{158}. Вероятно, в первых числах или середине сентября 1938 года, когда работа над книгой была завершена. Публикация же раздела состоялась, повторюсь — ровно за десять дней до Мюнхенской конференции 29–30 сентября.

Сталинскую правку, — она, конечно, вошла в окончательный текст, — стоит воспроизвести (хотя и не полностью):

«Так называемые “демократические государства, конечно, не одобряют “крайностей фашистских государств и боятся усиления последних. Но они еще больше боятся рабочего движения в Европе и национально-освободительного движения в Азии, считая, что фашизм является “хорошим противоядием” против всех этих “опасных” движений. Поэтому правящие круги “демократических” государств, особенно же — правящие круги Англии, ограничиваются политикой уговаривания зарвавшихся фашистских заправил “не доводить дело до крайности”, давая им одновременно понять, что они “вполне понимают” и сочувствуют в основном их реакционно-полицейской политике против рабочего и национально-освободительного движения».

Центр тяжести сталинской правки — в критике с классовых позиций политики стран Запада, особенно Англии. Страны эти, полагал Сталин, «еще больше», чем фашизма, боятся мирового революционного движения.

Рассмотрим в этой связи несколько подробнее положение американского документа о том, что в Мюнхене английскому премьеру Н. Чемберлену уже пришлось считаться с тем, что Запад не только не мог рассчитывать на помощь СССР, но вынужден был учитывать признаки его сдвига в сторону Германии. По официальной же версии Советский Союз стоял за самый решительный отпор домогательствам Гитлера в отношении Чехословакии, вплоть до вооруженного. Даже и в том случае, утверждается в официозной «Истории внешней политики СССР», если Франция откажется от своих союзнических обязательств перед Чехословакией и СССР ^{159}.

Давно опубликован текст телеграммы, направленной от имени правительства СССР президенту Чехословакии Э. Бенешу в ответ на запрос последнего о советской позиции в связи с германскими ультимативными требованиями. Она содержала, как теперь известно из так называемой «особой папки» (наивысший гриф секретности), принятые на заседании Политбюро ЦКВКП(б) 20 сентября 1938 года пункты с подтверждением советской готовности оказать «немедленную и действенную помощь» Чехословакии как по условиям советско-французского договора, так и по обязательствам СССР как члена Лиги наций на основании статей 16 и 17 ее Устава. Но — «если Франция останется ей [Чехословакии] верной и также окажет помощь» или если Чехословакия обратится за помощью в Совет Лиги наций ^{160}.

«Принципиальность» Политбюро в вопросе оказания помощи Чехословакии может быть оценена по достоинству лишь при ее сопоставлении с появившейся за день до этого в «Правде» сталинской оценкой международного положения (в уже упоминавшемся международном разделе последней главы «Краткого курса истории ВКП(б))». Которое, напомним, характеризовалось Сталиным как фактическое начало второй империалистической войны, развязанной фашистскими агрессорами при пособничестве так называемых демократических стран Запада, которые, как подчеркивалось, больше боятся революционного движения, чем фашизма. Приходится повторить: ни о каком внешнеполитическом выборе в пользу той или иной группы государств, фашистских или нефашистских, речи не было.