«Тихий Дон»: судьба и правда великого романа

«Это же название встречается в воспоминаниях атамана Краснова “Всевеликое Войско Донское”, который как раз и командовал этой казачьей бригадой, а со временем и всей Второй Сводной казачьей дивизией, — пишут далее Макаровы. — “В Бутурлиновке союзники видели доблестный Георгиевский Гундоровский полк, — цитируют они атамана Краснова. <...> — Это те герои,.. с которыми я бил немцев под Незвиской, австрийцев у Белжеца и Комарова...”».

«Таким образом, — заключают Макаровы, — факт фронтовой службы Листницкого во 2-й Сводной казачьей дивизии можно считать установленным»⁹⁴.

На каком основании?.. Вчитаемся внимательно в текст мемуаров Краснова — кстати, их пересказывает в третьей книге «Тихого Дона» и Шолохов:

«— Кто служил под моей командой в Десятом полку — шаг вперед!

Почти половина гундоровцев вышла перед строй. Краснов снял папаху, крест-накрест поцеловал ближнего к нему немолодого, но молодецкого вахмистра...

— Это те герои, с которыми я бил немцев под Незвиской, австрийцев у Белжеца и Комарова и помогал нашей общей победе над врагом» (4, 12).

Речь здесь идет о начале войны, а не о 1916-м годе. Полковник Краснов в 1914-м году командовал 10-м Донским полком, который «состоял из казаков Гундоровской, Луганской, Митякинской и других донецких станиц»⁹⁵. Но, получив вскоре генерал-майора, Краснов после 10-го Донского полка прошел большой и славный путь: командовал 3-й бригадой Туземной дивизии, потом — 3-й Донской каз. дивизией и наконец <...> 2-й Казачьей Сводной дивизией⁹⁶.

Незвиска, о которой идет речь в мемуарах генерала Краснова, штурмовалась им не в 1916, а в 1914 году, когда он командовал 10-м Донским казачьим полком. А это значит, что Незвиска ни ко 2-й Сводной Казачьей дивизии, ни к Листницкому отношения иметь не может.

Река Стоход — второй, после Незвиски, аргумент Макаровых в пользу того, будто Листницкий служил под началом атамана Краснова — также никакого отношения к этому персонажу не имеет. «Указанием» на то, что Листницкий воюет в составе 2-й сводной казачьей дивизии они считают «участок фронта, где происходят события. Это — район реки Стохода, несколько южнее Полесья». Но в романе-то сотник служит не в «районе реки Стохода южнее Полесья», но в самом Полесье.

Когда Макаровы, характеризуя общий ход событий, связанных с Евгением Листницким, говорят о «фронтовых буднях на Стоходе в октябре 1916 г.»⁹⁷, — они совершают явную подмену.

«Фронтовые будни» Листницкого осенью 1916 года, как четко сказано в романе, проходили в Полесье, а не на Стоходе. В описаниях этих будней в первой и второй главах четвертой части второй книги «Тихого Дона» река Стоход не упоминается ни разу. Зато в следующих главах — третьей и четвертой — действительно описаны «фронтовые будни» на реке Стоход; только это были «будни» совершенно других воинских частей. «Будни» эти были не оборонительными, а наступательными, и связаны они в романе не с Листницким, а с Григорием Мелеховым, братьями Шамилями, Иваном Алексеевичем Котляровым...

Листницкий сидит в окопах в Полесье — и это отражает действительное положение дел глубокой осенью 1916 года, когда казачьи полки «провели в окопах не менее десяти месяцев в районе Полесья и Пинских болот», когда «многочисленная русская конница <...> в основном сидела в окопах»⁹⁸.

Казаки же с хутора Татарского в это время принимают участие в наступлении «на Владимиро-Волынском и Ковельском направлениях, в районе действий Особой армии» (2, 27). И боевые наступательные действия, описанные в романе, разворачиваются как раз «у реки Стоход, в районе местечка Сокаль, неподалеку от фольварка Рудка-Меринское» (2, 28), и далее — «верст на сорок ниже по Стоходу...» (2, 46). Как видим, воевал по Стоходу в романе не полк Листницкого, а совершенно другие части — в частности, особая казачья сотня 80-й дивизии, в которой находились казаки из Татарского 3-й очереди призыва Иван Алексеевич Котляров, братья Шамили, Валет, Борщев, Захар Ковалев и другие. Кстати, благодаря новейшим изысканиям историков мы можем узнать даже ее номер: в 80-ю пехотную дивизию входила 24-я особая Донская казачья сотня⁹⁹. Но, как и в случае с Листницким, Шолохов избегает указывать точный номер этой Особой сотни.

Рисунок С. Королькова

У Макаровых не находится ни одного аргумента, который позволял бы им «поправить» Шолохова в выстраивании боевой биографии Листницкого и доказать, будто он служил в полку под началом атамана П. Краснова. Это не мешает им, тем не менее, заявлять: «Факт грубой деформации и искажения военных эпизодов линии Евгения Листницкого можно считать установленным»¹⁰⁰.

Но кто в действительности совершает эту «грубую деформацию» и «искажение» исторической правды, не останавливаясь даже перед насилием над здравым смыслом?

Листницкий не только не служил в казачьем полку под началом Краснова, — он просто не мог там находиться. В романе сообщается: полк, в котором он служил, был настолько разложен большевиками, что после его доноса, в котором он потребовал пресечь революционную деятельность Бунчука, а попавших под его влияние солдат из пулеметной команды арестовать или «распылить по полкам» (2, 16), Листницкий был вынужден спешно покинуть полк и уйти в отпуск.

«В свой полк, в котором служил раньше и из которого ему пришлось еще до февральского переворота так позорно бежать, он не явился, а прямо заехал в штаб дивизии, и начальник штаба, молодой генерал с громкой донской дворянско-казачьей фамилией, легко устроил ему перевод.

— Я знаю, есаул, — говорил он Листницкому, — <...> что вам трудно будет работать в старой обстановке, потому что казаки настроены против вас, ваше имя для них одиозно...» (2, 99).

Но разве могло быть одиозным имя Листницкого — борца с большевизмом — для казаков 2-й Сводной казачьей дивизии, которой командовал генерал Краснов? В его полках подобной ситуации, когда большевики правили бал и диктовали кадровые решения, просто не могло быть.

Как видим, Макаровы ни в чем не могут свести концы с концами, однако упорно продолжают «атаковать» Шолохова. Атаковать ради того, чтобы доказать, будто «линия» Листницкого в романе изначально была прописана Крюковым, а не Шолоховым, который ее, якобы, «исказил».

СТУДЕНТ ТИМОФЕЙ

Еще одним объектом атаки на Шолохова стал «дневник» вольноопределяющегося Тимофея, который Макаровы рассматривают в качестве одного из главных доказательств того, что действие в романе связано с Восточной Пруссией и, следовательно, основу «Тихого Дона» написал Крюков. Каковы же их аргументы в данном случае?

Их три. Проверим их.

Первый: «...Наши солдаты — кажется, 241-й и 273-й пехотные полки, — бежали панически» (1, 322), — говорится в «дневнике». «241 и 273 полки — реальные боевые части, — пишут Макаровы, игнорируя осторожное: “кажется”. — Они входили в состав второочередных 61-й и 69-й дивизий, разворачивавшихся в Виленском округе после начала общей мобилизации. Эти дивизии в начале сентября 1914 г. сражались на Северо-Западном фронте в составе 1-й Армии Ренненкампфа в Восточной Пруссии!»¹⁰¹.

Восклицательный знак не заменяет отсылки к источнику. Но поскольку, как говорилось выше, с Макаровыми приходится не столько спорить, сколько скрупулезно проверять их «аргументы», отыщем этот источник.

В «Боевом составе армий Северо-Западного фронта», опубликованном в сборнике документов Генерального штаба РККА «Восточно-прусская операция», 61-я и 69-я дивизии, равно как 241-й и 273-й полки отсутствуют¹⁰². Зато в четырехтомной «Истории русской армии» эмигрантского историка А. А. Керсновского, в томе 3 (М., 1994), в главе «Мировая война» сообщается, что в списке второочередных дивизий, которые заканчивали свое развертывание между 15-м и 18-м днями с начала войны, значится и 61-я дивизия, которая развертывалась в Московском военном округе, и 69-я — в Киевском военном округе¹⁰³. Если бы они воевали в Восточной Пруссии, они должны были бы быть развернуты в Варшавском или Виленском округах. В действительности 61-я дивизия в составе XVII корпуса и 69-я дивизия в составе XXI корпуса «воевали на Юго-Западном фронте»¹⁰⁴, а не на Северо-Западном, как утверждают Макаровы.