По ту сторону реальности (сборник)

– Так в чём же проблема? Берём снаряжение, фотоаппараты и идём!

Малдер отрицательно мотнул кудрями:

– Единственный известный ход завалили ПГСом сразу же после этого случая…

– И что же, нет других ходов?

– Есть, но мы их не нашли. Должны быть… – диггер задумчиво стряхнул пепел себе под ноги и снова затянулся дымом. – Я слышал, что купеческие ходы конца XIX века в некоторых местах пересекаются с древними языческими туннелями.

– Значит, если мы хотим найти подземный храм, нам нужно искать купеческие ходы? Ну так вы же диггеры! Что есть на примете?

– О старых ходах мы только знаем, но еще ни один не нашли… В основном по бомбарикам ходим.

– Ясно всё с вами! Будем искать…

* * *

Информацию о подземных ходах найти оказалось не так просто. Целая неделя поисков в архиве ГАПО (Государственный архив Пермской области) не дала никаких результатов, словно кто-то сознательно изъял все документы, относящиеся к подземным коммуникациям. Удалось найти лишь одно упоминание о купеческом гужевом ходе – подземном туннеле, по которому с берега Камы на подводах доставляли сырьё. Ход принадлежал нескольким купцам, соединяя подвалы их магазинов и обеспечивая незаметный подвоз товаров. Туннель был достаточно просторным – по нему свободно проходила подвода с лошадью. Известен случай, когда ось подводы, перевозившей по гужевому ходу бочки с пивом, переломилась, бочки упали и покатились обратно к Каме, подавив нескольких рабочих.

Однако, недостатка не было в легендах, мифах и слухах. Общая картина была такой: в районе набережной существовало, по крайней мере, пять порталов, ведущих в гужевые ходы. Больше мифов удалось собрать у подземном ходе, который шел под улицей Сибирской в Центральный гастроном (в начале XX века там располагался самый крупный в городе книжный магазин), затем под ресторан «Space Jam» и далее в старый пивзавод, построенный в 80-х годах XIX века. Другие ходы шли в город со стороны речного вокзала.

Сами диггеры рассказали несколько необычных историй о том, как под землей в районе Мотовилихи в старых заброшенных шахтах они несколько раз встречали огромную белую бесхвостую крысу. Каждый раз она преграждала им дорогу, когда они пытались найти подземную базу разбойников. Упоминания о «лихих мужиках» в изобилии встречались в документах ГАПО. В этом районе в конце XIX века шалила банда Лбова, поймать которую очень долго не могли. Каждый раз они скрывались в старинных ходах. Краеведы рассказывают о подземных залах, выложенных коврами, в которых лихоманы хранили награбленное добро. Часть мужичков изловили в 1905 году, но тайна их сокровищ так и не была раскрыта. Местные кладоискатели до сих пор не оставляют надежду разыскать тайник разбойников.

Мотовилиха вся изрыта шахтами, общее число которых по разным оценкам колеблется в районе цифры 600. Исследовать их очень опасно, почва в этом районе представляет собой глинястые песчаники, обладающие большой подвижностью, выбраться из под такого оползня живым нет никаких шансов.

Не исключено, что горняки могли находить входы в старые языческие туннели, но нам не удалось найти никаких упоминаний об этом. Лишь скупая запись о том, что во время закладки в 1723 году Перми на месте речного вокзала стоял монашеский скит и деревянная двухметровая фигура какого-то древнего божества, говорили о святости этого места.Из всех объектов, информацию о которых удалось собрать, наиболее доступным казался пивзавод, подвалы которого можно было обследовать в поисках сохранившихся гужевых ходов. И если Малдер был прав, двигаясь по ним в сторону Камы, мы могли найти и вход в древний языческий храм.

* * *

По наклонной доске, приставленной к стене дома, забираемся в окно, расположенное примерно в 2,5 метрах от земли. Переваливаемся через сгнивший подоконник, рассыпающийся в коричневую труху, и оказываемся внутри старинного четырехэтажного здания, построенного в конце XIX века. Раньше тут располагался пивоваренный завод, поставлявший более десятка сортов вкуснейшего пива в города Пермской области и далеко за её пределы.

Оглядываемся…

Над головой – двенадцать метров пустоты. Всё что могло сгнить и истлеть – сгнило и истлело. Дерево превратилось в труху, осыпавшись вниз и обнажив почерневшие от времени изломленные и треснувшие балки перекрытий. Сквозь огромные прорехи в крыше видно небо. По остаткам шифера раскатисто топают голуби, любопытно заглядывая вниз на непрошеных гостей.

Под ногами – потрескавшийся бетонный пол, усыпанный трухлявыми досками, какими-то коробками, строительным мусором, штукатуркой, обломками старого оборудования. В некоторых местах виднеются провалы и пробоины, ведущие в подвал. Но они слишком малы, чтобы можно было в них протиснуться. Колонны и стены облупились до кирпича, оголив «крестовую» кладку.

Грин осторожно, стараясь не шуметь, подходит к опрокинутому железному шкафу, приподнимает лист фанеры и кладет внутрь рюкзак с чистой одеждой, знаками предлагая нам сделать то же самое. Подходим к Грину, который уже успел достать шахтерский фонарь, прикрепляя его ремнем к голове. Под ногами трещат осколки шифера. Со двора доносятся мужские голоса. Кто-то подходит к заколоченной двери, ведущей во внутренний двор, в котором теперь расположена частная автостоянка. Мы рассыпаемся в разные стороны, укрывшись в тени колонн. Человек несколько секунд стоит у двери, очевидно пытаясь рассмотреть, что творится внутри, потом мы слышим его удаляющиеся шаги. Двигаться нужно тише, ещё не стемнело и на улице много людей.

В воздухе витает какой-то неприятный сладковатый запах, знакомый и в то же время жуткий. Источник его находится у одной из колонн – дворняга средних размеров, худая, плешивая, мертвая… Задумчивая зелёная муха медленно ползает по её носу.

– В прошлый раз её тут не было. – Говорит Малдер, направляясь в дальний полутёмный угол здания. – Видимо, уже после нас пришла и издохла.

– Нас же тут всего два дня не было, а уже вон как попахивает, – возражает Грин, отходя в сторону брезгливо потирая нос.

– Так ведь – жара! – лаконично бросает через плечо Малдер, останавливаясь над небольшим проломом в бетонном полу.

Во время прошлой вылазки диггеры аккуратно расширили лаз, выбрав для него очень удачное место: прямо над чёрным зевом пролома из стены торчит металлический набалдашник, за который очень удобно цепляться руками при спуске и подъеме. Достаю гологеновый фонарь, переделанный из лампы-подсветки от видеокамеры. Яркий, почти дневной свет разрывает подвальную тьму в клочья, не оставляя ни одного не освещённого уголка. Внизу набросаны ящики, арматура, множество пустых полиэтиленовых бутылок, сорванные с петель двери, какой-то непонятный мусор и… развалилась светло-коричневая псина с тревогой косящаяся на нас и с десяток черных пищащих комочков, тыкающихся в её отвислое брюхо. Спускаться вниз бессмысленно: собака лежит прямо под проломом, обойти её, не потревожив, не удастся. Наверняка она поднимет шум, защищая своих щенков. Привлекать лишнего внимания нам не хотелось.

– Может в неё бросить чем-нибудь. – Предложил Молодой, заглядывая через моё плечо вниз. – Испугается и уйдёт…

– Она щенков не бросит. Гавкать будет. – Роман достал пачку сигарет, присел на дверь, брошенную кем-то на пол, закурил. – Попробуем верхом пройти…

Под «верхним путем» подразумевался проход на втором этаже, к которому вела водопроводная труба. На неё можно было взобраться лишь осторожно вскарабкавшись вверх по прислонённым к стене доскам, потом подтянуться на руках и пройти метра два до входа в коридор. К такому акробатическому трюку я, честно говоря, был не готов.

Грин тоскливо вздохнул, сбросил с себя лишнее снаряжение и начал медленно подниматься вверх. Доски под его тяжестью скрипели и потрескивали. Схватившись на трубу, он взобрался на неё, придерживаясь руками за торчащие из стены обломки арматуры, добрался до прохода. За ним последовал Костя. Проход закрывала решётчатая дверь, но кто-то уже успел проделать в ней дыру, выгнув внутрь прутья.