Ближний круг царя Бориса

На выборы Президента России-1991 все кандидаты шли парами: Н. Рыжков с Б. Громовым, В. Бакатин с кем-то еще, а Б. Ельцин – один. Пару Борису Николаевичу хотели составить несколько претендентов, основными из которых были Гавриил Попов, Геннадий Бурбулис, Анатолий Собчак. Ельцин, мягко говоря, не был в восторге от этих кандидатур.

Однажды он поделился со мной:

– Ну как я возьму Бурбулиса? Если он появляется на телеэкране, то его лицо, глаза, манера говорить отталкивают потенциальный электорат.

С годами, видимо, взгляды Президента на мнения избирателей изменились – иначе Чубайс никогда бы рядом не появился. Анатолий Борисович явно превзошел Геннадия Эдуардовича по силе народной антипатии.

Но в момент колебаний шефа – идти на выборы в паре с Бурбулисом или нет – Гена сам испортил себе карьеру. Он, как и семья Ельцина, жил в Архангельском. Однажды в день своего рождения выпил лишнего и в присутствии женщин – Наины Иосифовны и дочерей ЕБН – во время тоста начал материться. Потом от спиртного госсекретарю сделалось совсем дурно, и он попросту отошел в угол комнаты, прилюдно очистил желудок, а затем, как ни в чем не бывало, продолжил тост.

Ничего подобного я прежде не видел. Женщины окаменели и восприняли происходящее как унизительную пытку. А Геннадий Эдуардович, выдававший себя за проницательного психолога, интеллигентного философа, даже не сообразил, что в это мгновение вынес сам себе окончательный приговор. Просто исполнение приговора чуть затянулось.

Выборы приближались, а подходящей кандидатуры вице-президента так на горизонте и не возникло. Попов спиртным не злоупотреблял, зато «забивал» шефа интеллектом, Собчака Ельцин терпеть не мог за его юридическое словоблудие… Борис Николаевич уже не знал, куда деваться от всех этих профессорских идей космического масштаба. В отчаянии вспомнили и про Силаева, но тот не проходил по возрасту.

…Наступил последний день подачи заявки, а шеф так и не определился с вице-президентом. И тут ко мне с утра в кабинет влетают возбужденные спичрайтеры и одновременно, перебивая друг друга, выпаливают:

– Саша, у нас родилась сумасшедшая идея. Просто сумасшедшая! Давай предложим Борису Николаевичу сделать вице-президентом Руцкого. Он Герой Советского Союза, летчик, полковник…

Я возразил:

– Руцкой же громче всех выступал против Ельцина, вы что, забыли?

Они настаивали:

– Да ты пойми, он раньше заблуждался, сейчас же Руцкой возглавил фракцию «Коммунисты – за демократию». А если Борис Николаевич его призовет к себе, мы получим часть голосов коммунистов.

Я задумался. Людмила Пихоя, заметив мои колебания, усилила доводы:

– Саша, ты посмотри, Ельцин – импозантный, седой, высокий, а рядом с ним будет Руцкой в военной форме, со звездой Героя, с усами, наконец. Все бабы – наши.

Решив, что Людмила больше меня понимает в женских вкусах, я сдался.

– А как эту идею побыстрее пропихнуть? – спросил я спичрайтеров.

– Саша, ты иди к Бабаю (так Люда звала Ельцина) и попроси, чтобы он нас принял.

Шеф выслушал мою просьбу с явным недовольством:

– Ну ладно, пусть заходят, чего они там еще выдумали.

Он пребывал в напряжении. Сроки поджимали – нужно было давать ответ, а ответа нет. Борис Николаевич ночь не спал, а так и не решил, с кем же идти на выборы.

Вошли двое, Геннадий Харин и Людмила Пихоя, и наперебой с восторгом перечислили ему преимущества Руцкого. Ельцин преобразился:

– Вот это идея, вот это я понимаю!

Не медля ни минуты, он вызвал полковника и предложил ему идти с ним кандидатом в вице-президенты. На глазах у Руцкого появились слезы благодарности:

– Борис Николаевич, я вас никогда не подведу, вы не ошиблись в своем выборе. Я оправдаю ваше высокое доверие. Я буду сторожевой собакой у вашего царского кресла!

После этой договоренности была подана заявка в избирательную комиссию. Руцкого сфотографировали вместе с Ельциным у камина, а спичрайтеры написали привлекательную биографию полковника.

Проходит год. Руцкой показывает, кто он есть на самом деле. Гена Харин, принявший «осечку» с Руцким на свой счет, тяжело заболел. Он изменился внешне, замкнулся и вскоре попал в больницу. Мы навещали его, уговаривали не переживать. Но через некоторое время он умер.

Просматривая прессу, я часто поражался сложности, надуманности журналистских умозаключений. Эксперты и политологи выстраивают целые теории, анализируют мифические цепочки кремлевских взаимоотношений, чтобы логично объяснить то или иное кадровое назначение. Но никаких теорий в современной российской кадровой политике не было и нет. В 91-м и позднее люди с легкостью попадали во власть и еще легче из нее выпадали. И даже не личные пристрастия Ельцина или Горбачева определяли выбор конкретного кандидата. Все определял случай. А в кадровой лотерее тех лет было много выигрышных билетов.

Вот и Руцкому выпал такой крупный выигрыш. Меня часто спрашивают, когда же действительно начался конфликт между Ельциным и Руцким? Мой ответ всех поражает: через два дня после выборов Президента России-1991. Виктор Баранников – тогдашний министр внутренних дел России – устроил великолепный пикник на острове в районе Учинского водохранилища – там у них была своеобразная заимка. Замечательная природа, погода, чистейшая вода, и самое главное: в палатках был организован настоящий царский, как у Ивана Васильевича, стол – с осетрами, икрой не только баклажанной, но и белужьей, с баранами, гусями, овощами, фруктами, каких еще на рынке не было… Напитки – любые! Первый тост – Ельцин: всем спасибо, демократия победила и т.д. Второй тост – Руцкой: спасибо Борису Николаевичу и сплошное славословие. После второй стопки вице-президент начинает громко выражаться нецензурной бранью. После третьей и четвертой – уже чета Руцких не выражается, а просто разговаривает матом… и не только между собой. Ельцин, его женщины, жены других гостей не понимают, что здесь происходит. А ЕБН же мат не переносит. Потом Людмила – леди номер два – что вытворяла… стыдно писать. И Борис Николаевич понял, какой он себе сделал подарочек как минимум на четыре года…

После путча и проведения кадровых перестановок Президент России захотел отдохнуть. У него давно сложились дружеские отношения с Горбуновым, Председателем Верховного Совета Латвии. Тот несколько раз звонил, приглашал в гости, и теперь шеф решился поехать в Юрмалу на пару-тройку недель. Горбунов поселил нас в государственном особняке как по-настоящему высоких гостей. Хотя год назад, в первый наш приезд в Юрмалу, Ельцин жил в простом гостиничном номере, обставленном скромной латышской мебелью из сосны.

Была ранняя осень – красивое время для отдыха в Прибалтике. Море еще не сильно остыло, но на купальщиков уже смотрели как на «моржей». Мы с Борисом Николаевичем прогуливались по побережью и наслаждались морским воздухом. Кричали чайки, дети выискивали кусочки янтаря на берегу, и казалось, что бессонные ночи в Белом доме, изнурительная борьба с политическими противниками – все это происходило давным-давно, в другом временном измерении.

Ельцин не любил брать на отдых много охраны. По побережью мы гуляли втроем – чуть поодаль от нас шел мой «дублер». Однажды от группы отдыхающих, которые играли в футбол прямо на пляже, отделился долговязый мужчина и бросился к нам. Я насторожился. Но вид у него был сияющий, с улыбкой до ушей.

– Борис Николаевич, Борис Николаевич! – громко и радостно орал футболист.

Ельцин тоже обрадовался случайной встрече и крепко обнял знакомого. Так я познакомился с Шамилем Тарпищевым.

Поговорив с Шамилем, Борис Николаевич решил каждый-день играть в теннис. Я же боялся ракетку в руки взять. В первый приезд в Юрмалу мы играли на кортах санатория ЦК. Пару Борису Николаевичу составил местный инструктор, а моим партнером был мой коллега. Тогда я впервые в жизни ударил ракеткой по мячу, но он улетел совсем не туда, куда я хотел. А со стороны игра в теннис казалась такой простой.

На следующий же день после встречи с Тарпищевым мы возобновили теннисные матчи. Тот приводил достойных партнеров. Пригласил, например, латышского дипломата Нейланда, будущего министра иностранных дел Латвии. Играл с нами и неоднократный чемпион Союза по теннису Леонюк. Там же, на корте, Тарпищев познакомил нас с писателем-юмористом Михаилом Задорновым.