Повседневная жизнь Египта во времена Клеопатры

В самой высокой точке дельты путешественник с севера, поднимающийся из Александрии по канопскому рукаву или с северо-восточной границы — по пелузийскому и бубастисскому рукавам, всегда попадал в Мемфис. ^{89} В течение трех тысячелетий, несмотря на все превратности истории, Мемфис сохранял статус столицы Египта. Его географическое положение, в сорока километрах вверх по течению от разветвления Нила, выходы к Фаюму и западным оазисам, древность его памятников и культов — все эти преимущества не позволяли никакому другому городу оспаривать превосходство Мемфиса. До основания Александрии он был также самым крупным городом страны. Его численность могла быть посчитана только приблизительно: по крайней мере, 50 тысяч жителей, но едва ли больше, если вспомнить цифры 3 миллиона и 500 тысяч соответственно для населения всего Египта и Александрии. ^{90} Сатрап Птолемей в 311 году, до того как окончательно обосноваться в новой столице, устроил свою резиденцию именно в Мемфисе. Окаймляемый с востока рекой, город был защищен от ее разливов серией плотин средней высоты в двенадцать локтей (около шести метров), окружавших его полностью. Многочисленные кварталы города чувствовали себя уютно внутри этого восьмикилометрового пространства; некоторые из них, задолго до Александрии, уже были определены за иностранными общинами: в первую очередь за греками, а также карийцами, сирийцами, евреями. Храм бога Птаха, отождествляемого с греческим богом Гефестом, является первым святилищем Египта, так как именно в нем фараоны праздновали свое воцарение. Эту традицию соблюдали и Лагиды, по крайней мере начиная с Птолемея V. Мемфис считался также жилищем такого живого божества, каким был священный бык Апис, сыгравший главную роль в создании бога Сараписа, покровительствующего Александрии. Но город был не только религиозной столицей; его географическое положение обеспечивало ему обязательный транзит всех товаров, провозимых из долины в провинцию. Связанный напрямую с Фаюмом регулярно используемой дорогой через пустыню, Мемфис становился естественным местом сбыта всей богатейшей сельскохозяйственной продукции региона. В равной степени можно было назвать его и промышленным центром, известным своими мастерскими по производству оружия, тканей и фаянса.

На юге Мемфиса начинается Верхний Египет — длинная лента зелени меж двух пустынь. На западе простирается фаюмская низина, к северу расположено озеро, питаемое естественным каналом, ответвляющимся от Нила. Бурный рост этого запущенного в течение долгого времени региона связывают с деятельностью первых Птолемеев, которые успешно внедрили широкий проект развития в невиданном до тех пор масштабе. Все проведенные работы, замечательным образом сочетавшие как орошение, так и осушение, позволили одновременно обрабатывать пустынные края и заболоченные зоны вблизи озера, чей уровень был понижен для освоения новых земель. Талант субсидируемых царем греческих инженеров, а также мобилизация египетской рабочей силы обеспечили быстрый успех этому предприятию, значительно обогатившему царскую казну и позволившему последней одарить землями военных наемников, например, клерухов. Итак, если одна часть угодий пополнила доход государства, то другие области, значительные по своей площади, в целях обеспечения их рационального использования были сданы знатным людям. Наиболее известной из этих земель была область, отписанная диойкету Аполлонию, министру финансов в эпоху Птолемея II. Этот район в 10 тысяч арур (2756 гектаров) управлялся его доверенным лицом, неким Зеноном Коносским, чьи архивы, неожиданно обнаруженные в его владениях в Филадельфии, стали одним из важнейших документальных свидетельств эпохи эллинизма. ^{91}

Столица региона, чье население поклонялось божеству-крокодилу Собеку, была названа греками Крокодиополь, который позднее был переименован в Арсиною в честь покойной супруги царя. Значение города постоянно росло: строилось множество деревень, иногда в греческом стиле по гипподамовскому плану, наподобие Филадельфии, «столицы» вотчины Аполлония. Следует заметить, что большинство этих образований, будучи некогда большими сельскохозяйственными поселениями, украшенными храмами и общественными зданиями, теперь разбросаны в песках, порой на приличном расстоянии от возделываемых сегодня земель. Ведущиеся уже сто лет раскопки позволяют нам оживить картину прошлого в зависимости от того количества греческих и демотических папирусов, которые они нам поставляет. С Сокнопеоса Несоса (ныне Диме) на севере до Тебтиниса на юге, эти деревни образуют почти замкнутый круг поселений вокруг впадины «Озерной страны», называемой еще «Море» (P-iom = Фаюм).

По всей долине главные города древних номов стали называться новыми греческими именами, в зависимости от Бога или священного животного, которое покровительствовало тому или иному городу. Так древний Ху-нен-несу, посвященный Геришефу (Арсафесу) богу-Овну, которого греки отождествляли с Гераклом, стал называться Гераклеополь. Ближе к югу, священный город бога Тота, который назывался Уну, был переименован в Гермополь («Город Гермеса»). Между Панополем («город Пана = Мина») и разрушенным городом Абидосом, где можно было еще увидеть Мемнонион или могилу Осириса, описанную Страбоном, находилась Птолемаида, единственный греческий город в долине, основанный первым Птолемеем. Несмотря на то что Страбон называет его самым большим городом в Фиваиде, сравнимым только с Мемфисом, на сегодняшний момент от него не осталось практически никакого следа, если не считать впечатляющую каменную пристань, которая говорит о том, что город был важным речным портом. Призванная по мысли своего создателя потеснить Фивы в качестве столицы Верхнего Египта, Птолемаида должна была производить неожиданное впечатление эллинистического города посреди египетских пейзажей, с политическими институтами, зданиями культа и культурными постройками, характерными для греческого полиса: театр, буле (орган управления в древней Греции), притании (залы для приема почетных гостей), храмы Диониса, где приносили жертвы артисты. ^{92}

Однако он с большим трудом вытеснил старую столицу эпохи нового царства, которую египтяне называли Уасе, или просто Но(«Город»). Населенный пункт быстро был переименован в Диосполь («город Зевса»), так как сам бог Амон был быстро переиначен во Владыку Олимпа. Это название намного почетнее, поскольку еще во времена Гомера Фивы были названы «городом ста ворот», и это определение достигло наших дней! Настоящий музей архитектуры и скульптуры фараонов — Фивы растянулись на огромном участке земли, включая в себя небольшие поселения, рассыпанные вокруг, а также внутри территории, ограниченной Карнаком и Луксором по правому берегу Нила, и Мединет Абу по левому. Огромные храмы, содержание которых было практически невозможно, всегда пустовали, и город уже давно имел вид усыпанного руинами пространства. Религиозная жизнь переместилась либо в храмы более населенных районов, либо в только что отстроенные здания, как, например, в храм Хатхор в Дейр-эль-Медине, или же в старинные, но тщательно, до мельчайших деталей отреставрированные здания, как небольшой храм в Мединет Абу. Население, преданное своим традициям и верное своему прошлому, населяло один из самых беспокойных регионов страны, включая своего ближайшего соседа Гермонтиса (города воинственного бога Монту), который гордился своим призванием быть местом пребывания священного быка Бухиса, равного мемфисскому богу Апису для Верхнего Египта.

Под таким неудержимым натиском, который Фивы ^{93} переживали во время правления Лагидов, город постепенно стал приходить в упадок. Уже лишенные статуса южной столицы из-за широкой деятельности Птолемаиды, которая все больше напоминала главный административный город, Фивы находились во власти постоянно вспыхивающих бунтов против правящей власти. Одна из самых серьезных репрессий обрушилась на город во время волнений, которые сопровождали падение Птолемея X Александра и восшествие на трон его старшего брата Птолемея IX Сотера в конце 88 года. Город был охвачен волнениями еще три года назад. Уже тогда Фивы претерпевали огромные убытки, однако не были окончательно разрушены, как это утверждал греческий историк Павсаний, поскольку многие документы свидетельствуют о некоторой активности храмов Карнака и Мединет Абу во время правления Авлета и Клеопатры. Во II веке Фивы и Гермонтис стали городами очень пристального надзора, ведущегося гарнизонами Патира и Крокодиополя на юге, в котором проживали солдаты из разных регионов страны. Образ их жизни более походил на египетский, нежели на греческий, однако они всегда были верны птолемеевской власти. Постепенно города ослабевали и некоторые из них них даже исчезли после событий 88 года. Такие полисы Южного нома, как Латонполь (Эсне), Аполлонополь (Эдфу), Омбос и Ассуан (последний с прилегающими островами Элефантиной и Филе) избежали этих превратностей, о чем свидетельствуют пышные храмы, возведенные в то время.