Исследование по истории феодального государства в Германии (IX – первая половина XII века)

Предпосылки, определившие эти особенности германской монархии, скрывались в сравнительно медленном темпе формирования феодальных отношений в Германии и в своеобразной форме этих отношений. В облике германской монархии IX – XII вв. были воплощены, с одной стороны, черты, характерные еще для раннефеодального государства, и с другой стороны, те черты, в которых проявлялись специфические особенности германского феодализма этой ранней эпохи.

Положение феодального государства во многом определялось сложившимися в среде господствующего класса феодальных землевладельцев экономическими и политическими взаимоотношениями. Эти взаимоотношения в данный исторический период выражались в системе вассально-ленной зависимости. Они образовались на базе феодальной собственности и служили формой распределения этой собственности в среде эксплуататорского класса. Исторически им предшествовали дружинные отношения (вассалитет без ленов). Переход от дружинного быта к вассально-ленным отношениям в юридическом смысле представлял собой изменение связей зависимости, придание личной зависимости вещного (ленного) характера [173]. По существу за этим скрывались глубокие социальные перемены – изменение способа эксплуатации непосредственных производителей и форм присвоения прибавочного продукта.

В раннефеодальный период, когда большая часть непосредственных производителей представляла еще людей лично свободных, располагавших собственностью и подвластных только государству, присвоение значительной доли прибавочного продукта осуществлялось государственной властью и члены эксплуататорского класса получали его через посредство государства в виде вознаграждения за службу (большей частью в натуральной форме).

С оформлением феодальных производственных отношений и установлением частной власти над населением эксплуатацию начали осуществлять непосредственно сами феодальные землевладельцы. Отношения собственности и присвоения в среде эксплуататорского класса строились теперь в форме распределения прав владения землей и крепостными.

Таким образом, основой ленной системы и предпосылкой ее оформления явилось образование отношений феодальной собственности. Но и сама система бенефициев-ленов в известной мере ускоряла оформление этих отношений: в качестве бенефициев нередко раздавались государственной властью и такие земли, которые рассматривались до тех пор как собственность населяющих их крестьян. Такое положение особенно характерно для областей, завоеванных Германским государством.

Буржуазная историография считает вассально-ленную систему основной чертой феодального строя. Даже те из буржуазных историков, которые вынуждены считаться с «экономическими» и «социальными» факторами, самым характерным для феодализма признают все же вассалитет – «перерыв» отношений непосредственного государственного подданства и замену их вассальными отношениями. Феодальное государство, по их мнению, это ленное государство (Lehenstaat) [174] – эрзац настоящего государства. Незавершенность вассалитета они объясняют незавершенностью «феодализации общества». Если в феодальном государстве не все укладывалось в юридические рамки ленного устройства, как это было, например, в Германии, то они склонны объяснить это тем что феодализм не уничтожил до конца государство и оставил место для «чисто государственных отношений» [175]. Наиболее признанное в современной немецкой буржуазной историографии определение феодализма, данное О. Гинтце в его академической речи «Wesen und Verbreitung des Feudalismus» [176], считает главным и определяющим в феодализме «Образование и обособление военного сословия господ, связанного внутри отношениями верности и личной зависимости». Наличие организованного на иерархических началах сословия господ определяло, по мнению Гинтце, все другие стороны феодального строя. К. Миттайс характеризует ленную систему, как положительно повернутый феодализм» [177].

По мнению буржуазных немецких историков, система бенефициев возникла в результате изменений в военном деле и военной организации государства [178]. Постепенно бенефиции и связанные с ними вассальные отношения проникли в область социальной и политической жизни. Принципы вассально-ленных отношений воплотились в государственном устройстве: король из государя превратился в верховного сюзерена, государственные должностные лица стали вассалами соответствующего их должности ранга, а их должности – ленами. Государственная и военная субординация превратилась в военно-феодальную иерархию.

Движущей силой всех этих преобразований буржуазные историки считают не изменения в материальных, имущественных отношениях (о чем они, по существу, вопроса и не ставят), а проникновение в государственный строй новых юридических принципов, новых правовых понятий и т. п.

Строй «ленного государства» (Lehenstaat) противопоставляется здесь строю предшествовавшего ему государства, а также строю «современного» (т. е. абсолютистского и буржуазного) государства, основанных на принципах общего государственного подданства (нем. Untertanenverband). По мнению буржуазных историков, развитие феодализма привело к разрушению старых основ государственного подданства, распадению государства, раздробленности и анархии. Выход из этого положения скрывался в «конструктивном» применении к государственному устройству принципов, созданных самим феодализмом – принципов вассально-ленной зависимости и сюзеренитета. Современная буржуазная историография особое внимание обращает именно на эту сторону вопроса – на «конструктивную» роль вассально-ленных отношений «в строительстве государства» [179]. Дальнейшая судьба феодального государства зависела, по концепции этих историков, от возможности «положительного приспособления» принципов вассально-ленных отношений для укрепления центральной государственной власти. На этой основе якобы в дальнейшем и происходила ликвидация самой ленной системы и были созданы основы «современного» (централизованного) государства.

Таким образом, эти историки пытаются найти ответ на вопрос о судьбе «ленного государства» в самих ленных отношениях, а не в том, что определяло и обусловливало эти отношения.

Но решение проблемы невозможно найти в юридической области. Его нужно искать в области экономических отношений. За исходный пункт следует принимать не правовые или политические отношения в среде феодалов, а реальные имущественные отношения между ними, сложившиеся в конкретных исторических условиях общественной и государственной жизни.

Прежде чем ленные отношения стали формой государственного устройства, они уже служили выражением экономических, имущественных связей в среде господствующего класса феодальных землевладельцев. Объективная основа ленных отношений скрывались в феодальном землевладении и в условиях феодальной эксплуатации. Феодальные землевладельцы на данной стадии развития феодализма не могли иначе строить своих взаимоотношений, как только в форме вассалитета.

Бенефиции (лены) не потому существовали в Германии в X – XII вв., что их «изобрели» франкские правители, а потому, что они являлись наиболее подходящей формой владения и совладения феодальной собственностью при сложившихся исторически отношениях. В бенефиции превращались все объекты феодальной собственности, все, что могло приносить феодальную ренту, а также и сама рента. В бенефиции превращались и аллоды.

Именно по той же причине в бенефиции превратились и государственные должности. Эти «должности» давали феодальную ренту и, подобно земле с крепостными, превращались в феодальную собственность [180]. А превратившись в собственность, они тем легче становились владениями (бенефициями-ленами). Роль центральной государственной власти была при этом большей частью активной. Ведь королю было значительно выгоднее сохранить за собой верховное сюзеренное право на эти должности, нежели допустить полное их отчуждение в собственность «должностным» лицам (в этом основа пресловутого «отчуждения верховных прав (Hoheitsrechten). При данных условиях вассалитет казался „спасением“ для государственной власти. Он служил средством сохранения хотя бы относительного государственного единства (так. наз. „положительно-примененный феодализм“ по Г. Миттайсу).