История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Граждан

5 мая 1917 г. получил пост военного и морского министра, а после отставки князя Львова 8 июля возглавил и само правительство. 1 сентября, нарушив закон, провозгласил Россию республикой. Изо всех сил пытался объединить демократические силы, лавируя между «правыми» и «ультралевыми». В результате потерял поддержку и тех, и других, приведя страну на грань катастрофы. В конце августа, сместив генерала Корнилова, провозгласил себя Верховным главнокомандующим. Во время большевицкого переворота бежал в Гатчину, а затем в Псков, где вместе с генералом Красновым организовал наступление на Петроград. Потерпев поражение, отправился на Дон к генералу Каледину, но встречи с ним не добился. В июне 1918 г. выехал за границу. До середины 1940 г. жил во Франции, а после вторжения в эту страну нацистов переехал в США. Издавал антибольшевицкие газеты «Дни» и «Новая Россия», был одним из организаторов «Лиги борьбы за народную свободу». Преподавал в Нью-Йоркском и Стэнфордском университетах. За долгие годы эмиграции он много передумал и во многих своих политических действиях раскаялся, став человеком не просто верующим, но глубоко православно церковным. Умер в Нью-Йорке 11 июня 1970 г., прожив 89 лет. Похоронен в Лондоне, где жили его сыновья от первого брака.

Автор воспоминаний и книг по истории России и Русской революции: Речи. Пг., 1917. Дело Корнилова. М., 1918. Гатчина, М., 1922. Издалека. Сб. ст. 1920–1921 г. Париж. 1922. Россия на историческом повороте. М., 1993. Русская революция. 1917. М., 2005. Трагедия дома Романовых. М., 2005. The Russian Provisional Government, 1917. Documents. 3 vols. Stanford, Calif.: Stanf. Univ. Press, 1961.

Временное правительство и Советы теперь не противостояли друг другу даже формально. Запретить большевицкую партию Временное правительство нового состава не решилось. Наоборот, оно позволило большевикам провести с 26 июля по 3 августа свой партийный съезд, на котором было постановлено «взять курс на вооруженное восстание» против Временного правительства. Лидер меньшевиков – Юлий Осипович Мартов (Цедербаум) послал от имени Совета большевицкому съезду приветственную телеграмму.

Свидетельство очевидца

Николай Николаевич Суханов вспоминал состояние умов 6 июля, после провала июльского путча: «Гораздо хуже было среди солдат. Эта темная масса, получив оглушительный удар, опрометью бросилась в объятия черной сотни. Здесь агитация реакционеров всех оттенков уже давала пышные, зрелые плоды. Сотни и тысячи вчерашних «большевиков» переметнулись за пределы влияния каких бы то ни было социалистических партий… В казармах стали слышаться уже совсем, совсем погромные речи. Что касается мещанства, обывателей, «интеллигенции», то здесь было совсем скверно… Здесь деланая паника и неподдельная злоба достигли крайних приделов. Военная диктатура, а, пожалуй, и реставрация тут были бы приняты если не с восторгом, то безо всяких признаков борьбы. Слово „большевик“ уже стало синонимом всякого негодяя, убийцы, христопродавца, которого каждому необходимо ловить, тащить и бить…» – Н. Суханов. Записки о революции. Т. 2. М.: Политиздат, 1991. С. 353.

Немцы готовили контрнаступление на фронте. Новый главнокомандующий генерал Корнилов требовал провести реформу военного законодательства, чтобы укрепить на фронте дисциплину. Социалистическое правительство медлило. Тогда Корнилов попросил разрешения выступить на заседании правительства. 3 августа он прибыл в столицу. Свой доклад он начал с рассказа о положении на фронтах и планах военного противодействия неприятелю. Вдруг Керенский нагнулся к нему и предупредил, чтобы он был осторожней – среди министров есть люди, сотрудничающие через большевиков с Германией. Через минуту записку такого же содержания он получил от Б. Савинкова. Корнилов был потрясен до глубины души. С этого момента он стал искать способ изменить состав правительства за счет патриотических элементов.

Корнилов отдает приказ верному ему генерал-лейтенанту Александру Михайловичу Крымову передислоцировать его 3-й кавалерийский корпус (шесть тысяч сабель) с Румынского фронта в район Великих Лук, чтобы он был «на всякий случай» равно близок и к Петербургу, и к Москве.

Литература:

Б. В. Никитин. Роковые годы. Новые показания участника. М.: Айрис Пресс, 2007.

Н. Суханов. Записки о революции. В 7-ми т. Берлин, 1920.

Л. Д. Троцкий. Моя жизнь. Опыт автобиографии. В 2-х т. М., 1990.

Герхард Шиссер, Йохен Трауптман. Русская рулетка. Немецкие деньги для русской революции. – М.: Астрель, 2005.

2.1.4. Армия и флот между февралем и октябрем

Роль армии в революционных событиях была огромна. Именно солдаты тогда являлись «настоящими хозяевами момента». «Правда, – добавлял П. Н. Милюков, – они сами того не сознавали и бросились во дворец (Таврический) не как победители, а как люди, боявшиеся ответственности за совершенное ими нарушение дисциплины, за убийства командиров и офицеров. Еще меньше, чем мы, они были уверены, что революция победила. От Думы… они ждали не признания, а защиты».

Желая успокоить страшившихся наказания солдат, правительство пообещало, что за «заслуги перед революцией» части, составлявшие Петроградский гарнизон, не будут разоружены или отправлены на фронт. Решение это было принято под давлением столичного Совета, лидеры которого пошли еще дальше. 1 марта 1917 г. в «Известиях» ими был опубликован Приказ № 1, который спровоцировал неконтролируемое движение в армии. Он предписывал: в каждой воинской части избрать особые комитеты; направить делегатов в Петросовет по одному от роты и все политические выступления совершать только с его санкции; оружие передать в распоряжение солдатских комитетов и не выдавать его офицерам; отменить прежнюю систему титулования офицеров, не отдавать им честь вне службы, а самим командирам обращаться к солдатам только на «вы»; выполнять приказы ВКГД только в том случае, если они не противоречат распоряжениям Совета. В результате солдаты, истолковавшие приказ по-своему, немедленно принялись переизбирать командный состав. Ни то, что это распоряжение имело отношение исключительно к Петроградскому гарнизону, ни изданный спустя несколько дней Приказ № 2, разъяснявший недопустимость практики выборности офицеров, уже не могли остановить разложения армии. Приказ № 1 был растиражирован в тысячах копий и разошелся по всей стране, способствуя тому, что армия перестала быть управляемой, теряла боеспособность и превращалась в митингующую толпу.

В короткий срок русская армия преобразилась радикальным образом. «Куда девалось „Христолюбивое воинство“ – кроткие, готовые на самопожертвование солдаты? Такую внезапную перемену понять трудно: не то было влияние массового гипноза, не то душами овладели темные силы…» – размышлял митрополит Евлогий (Георгиевский), пораженный контрастом между солдатами, ушедшими на фронт до революции, и развязными головорезами, в которых очень многие из них превратились после февраля. С первых дней «новой жизни» начались ужасающие своей бесчеловечностью убийства офицеров, чиновников и просто «буржуев», которые совершали революционные солдаты. В одном лишь Кронштадте восставшие матросы убили более 120 офицеров.