Тавриз туманный

- Кто бы ни был, я ворота открыть не могу, ханум больна, - ответила Тахмина-ханум.

- Спросите от моего имени здоровье ханум! - крикнул Махмуд-хан и, повернувшись, снова сел в фаэтон и приказал кучеру трогаться.

Я также поехал следом и проводил Махмуд-хана до самого его дома. Сойдя с фаэтона, я принялся ждать его выхода. Так я прождал до десяти часов вечера.

Наконец, Махмуд-хан вышел в сопровождении трех вооруженных телохранителей и уехал в фаэтоне.

Положение мое несколько осложнилось. Если мне удастся убить Махмуд-хана, то вырваться из рук трех его вооруженных слуг я не сумею. Я или погибну или меня арестуют. И то, и другое опасно, так как Сардар-Рашиду и Гаджи-Самед-хану хорошо известно о моих связях с вами. Мой арест снял бы покровы со всех тайн, но я не падал духом, рассчитывая спастись с помощью находящихся при мне двух бомб.

Я неотступно следовал за Махмуд-ханом, стараясь не отстать от его экипажа, пока не доехали до базара Сэфи. "Это наиболее подходящее место", подумал я и, став за выступом стены, достал бомбу. Едва я поднял руку, чтобы метнуть бомбу, как заметил появившихся с противоположной стороны пятерых вооруженных людей. Опустив бомбу в карман, я стал следить, что произойдет дальше.

Немного погодя раздался голос Махмуд-хана.

- Эй, ты, гнусный сводник! Вытащи свое оружие, пусть люди не говорят, что Махмуд-хан убил Кулусултана из-за угла. Мерзавец, трусливый кот, начиная с этой ночи хозяином Тавриза должен стать или я или Кулусултан. Доставай оружие, потаскуха!

После этих слов раздались выстрелы, засвистели пули. На выстрелы со всех сторон стали сбегаться люди. Базарный старшина Гасан-ами и его помощники опрометью понеслись к месту происшествия. Вскоре мимо меня пронесли трупы Махмуд-хана и Кулусултана. В толпе, глядя на их трупы, говорили:

- Один из них был правой, а другой левой рукой Самед-хана.

- Их убили революционеры!

- Туго теперь придется Гаджи-Самед-хану, согнули его пополам.

Разговоры в толпе не прекращались до тех пор, пока к месту происшествия не прибыл отряд русских казаков".

ГАДЖИ-САМЕД - "ШАХ"

Трения, возникшие в последнее время между правительствами Англии и России, и отдельные мероприятия иранского правительства, значительно осложнили положение Гаджи-Самед-хана.

Правительство Ирана, издавна прекратившее свои связи с Азербайджаном, несмотря на свою слабость и беспомощность, умело использовать противоречия между русской и английской политикой и послало русскому послу в Тегеране Коростовцеву решительную ноту, главным образом по вопросу о русской политике в Южном Азербайджане и о выборах в парламент депутата от азербайджанцев. Смелый и решительный тон ноты указывал на то, что она одобрена и поддерживается Англией.

С 1911 года Гаджи-Самед-хан, едва став правителем, под давлением царских дипломатов не признавал центрального правительства. Для доказательства этого достаточно привести секретное письмо за номером 375 от 5 марта 1914 года, отправленное министром иностранных дел России Сазоновым русскому послу в Лондоне Бенкендорфу.

В своем письме Сазонов, указывая на необходимость пересмотра соглашения, заключенного в 1907 году между Англией и Россией, и касаясь проводимой в Иране царской политики, пишет:

"Не подлежит сомнению, что в иранском вопросе мы можем значительно использовать англичан. Англия могла бы заверить нас в том, что не стянет нам чинить препятствий в вопросе о полном отторжении Азербайджана и присоединении к нему Гиляна, Мазандарана и Астрабада и создании автономного государства с назначением Гаджи-Самед-хана пожизненным правителем".

Это письмо Сазонова в корне противоречило неоднократным заверениям русского посла в Тегеране Коростовцева и тавризского консула Орлова: "Мы не вмешиваемся во внутренние дела Ирана и являемся сторонниками его независимости".

Затем в своем письме к посланнику Сазонов просит заручиться согласием английского правительства на получение от Ирана концессии на постройку трансперсидской железной дороги и на увеличение численности находящихся в Иране казачьих частей.

Однако как Сазонов, так и намечаемый им в правители отторгаемой территории Гаджи-Самед-хан, конечно, сознавали бесплодность своих попыток.

7 марта, то есть ровно через два дня после отправления этого секретного письма, русский посол в Лондоне Бенкендорф в телеграмме за номером 62 сообщает Сазонову о своей беседе с министром иностранных дел Англии Греем.

"Грей взволнованно сообщил мне о событиях в Тавризе Он рассказал мне, что Шуджауддовле желает обратиться к России с предложением об отторжении. Я ответил Грею только одно: "Не имею об этом никакого понятия".

Сегодня в девять часов вечера Нина принесла копию ноты министра иностранных дел Ирана, где было сказано:

"Нужно откровенно заметить, что казачья бригада не оправдала надежд иранского правительства. Под тысячью разных предлогов она уклоняется от выполнения поручений иранского правительства. Бригада избегает отчитываться перед надлежащими инстанциями в полученных по сметам суммах, уклоняется от контроля.

Принимая во внимание все вышеизложенное, а также слабое состояние финансов, иранское правительство никоим образом не может согласиться на численное увеличение казачьей бригады".

Дальше в ноте протеста отмечается, что, вопреки соглашению от 1907 года, Россия нарушает самостоятельность Ирана.

Как-то раз у Нины мы беседовали на тему о политических событиях. Присутствовали Тутунчи-оглы, Гасан-ага, дочери Тахмины-ханум - Тохве-ханум и Санубэр-ханум и некоторые из кружковцев Нины.

Мне были заданы вопросы:

Нина: - Действительно ли заключенный между Англией и Россией договор 1907 года обеспечивает самостоятельность Ирана?

Гасан-ага: - Что явилось причиной англо-русского конфликта?

Санубэр-ханум: - Разве, кроме Англии и России, другие державы никаких интересов в Иране не имеют?

Я рассмеялся.

- Значит, сегодня ваш кружок экзаменует меня?

- Да, так оно и есть! - сказала Нина. - Всегда, когда тебе задают вопрос, ты уклоняешься от ответа. Но теперь это тебе не удастся. Мы все интересуемся договором 1907 года. Пока ты не ответишь на все вопросы, мы тебя отсюда не выпустим.

- Великолепно, - отозвался я. - Все ваши вопросы связаны между собой и я на них отвечу сразу. В начале XX века, наряду с разрешением многих спорных вопросов, возникших между Россией и Англией, международное положение потребовало и разрешения вопроса об Иране. В результате длившихся более года переговоров, 31 августа 1907 года между Россией и Англией по иранскому вопросу было достигнуто соглашение. Этим же соглашением разрешались спорные вопросы, касающиеся Тибета и Афганистана.

Россия и Великобритания в торжественных фразах обязывались уважать неприкосновенность и самостоятельность Ирана. Однако, несмотря на эти заверения, все пункты соглашения сводились не к соблюдению неприкосновенности и самостоятельности Ирана, а, наоборот, к разделу Ирана между этими двумя державами и к превращению этой страны в их колонию.

По договору от 31 августа 1907 года, Иран делится на две зоны влияния. Северо-восточная часть экономически и политически становится сферой влияния России, юго-западная - Англии. Ни одно из этих государств не имеет права брать концессии в той части страны, которая находится в сфере другого влияния.

Центральные же провинции, расположенные между югом и севером, составляющие так называемую нейтральную зону, так же не могут считаться независимыми. Если одна из заключивших соглашение сторон пожелает взять концессию в этой нейтральной зоне, то есть в центральных провинциях, или же захочет вмешаться в их политические дела, она обязана получить согласие второй стороны.

Одним словом, соглашение это предусматривало разрешение всех конфликтов, могущих возникнуть при проведении в жизнь колонизаторских планов правительств России и Англии и давало каждому из них возможность свободно и беспрепятственно грабить Иран.