Вместе или врозь? Судьба евреев в России. Заметки на полях дилогии А. И. Солженицына

Это не случайный промах редакции «Lenta.ru». Дело в том, что о критике «Двухсот лет» в статье Солженицына, занимающей целую газетную полосу (восемь страниц компьютерной распечатки), не сказано почти ничего! Она о другом. В ней с большой страстью опровергаются давно опровергнутые гебистские инсинуации, многократно предаются поруганию давно поруганные имена Ржезача, Виткевича, Арнау, Решетовской, Симоняна, изобличается давно изобличенное сотрудничество «компроматчиков» с КГБ. Только отъехав на две трети от начала статьи, автор перекидывает шаткий мосток к критике «Двухсот лет»: «…а текст статьи [цитированной выше по сайту Сергея Горшкова] всюду один, слово в слово, — и дальше раскатом, теперь уже неприкрыто сплетаясь у обвинителей с гневным раздражением моим недавним двухтомником „Двести лет вместе“». [885]

Тут бы перевести дух и воскликнуть: «Наконец-то!». Наконец-то Солженицын перешел к «ответу критикам» его книги. Ан, нет. Мосток повис над бездной, не обретя никаких опор. Последняя треть статьи — про то же, что первые две трети. Про генерала ГБ Филиппа Бобкова; про бывшего зэка М. Якубовича, оклеветавшего своего друга-солагерника; про боевые награды, полученные за ратные подвиги плюс неполученные («но 9 февраля 1945 года настиг меня арест — и меня успели вычеркнуть из наградного списка»); и про многое другое — вплоть до заключительного аккорда: «И остается догадываться: почему вдруг оживились и гебистские фальшивки 70-х годов, и клевета на лагерные годы мои с 40-х на 50-е, и годы войны, и юности, — почему на все это дружно кинулись и за океаном и у нас — именно с начала 2003 года?..»

Выходит, возрожденный из пепла гебистский компромат оказался очень кстати Александру Исаевичу. Он использован им против критиков «Двухсот лет вместе» точно таким же манером, каким КГБ тридцать лет назад пытался использовать его против «Архипелага ГУЛАГ».

Компромат оказался спасительным для Солженицына.

В бутафорских сражениях с давно стертыми в пыль ветряными мельницами утоплен единственный абзац, в котором — с большой натяжкой — можно усмотреть если не ответ на критику «Двухсот лет», то хоть какую-то реакцию на нее. Привожу этот абзац целиком:

«Этот прием выпукло проявился при первом же перебросе газетной кампании на территорию России — в развязнейших ухватах и брани журналиста „Московского комсомольца“ (сентябрь 2003) по адресу книги „Двести лет вместе“ и ее автора. Дейч грубо искажает главу из моей книги об участии евреев в войне. Именно в противовес расхожему представлению, что многие евреи уклонялись от армии, — я добыл и впервые привел никогда прежде не публиковавшиеся архивные данные Министерства обороны, из которых следует, что число евреев в Красной армии в годы Великой Отечественной войны было пропорционально численности еврейского населения, то есть пропорция соответствует средней по стране (Часть II, с. 363–364). Но Дейч без оглядки идет и на подделку цитат (сносок нигде не дает, ищи, читатель, где хочешь, а еще лучше — не ищи, поверь Дейчу). Впаривает мне выражения типа „ленинско-еврейская революция“. Смеет обсуждать воровскую публикацию — с ее сквозным хулиганским изгаженьем и грязной фальсификацией — выкраденных моих черновиков 40-летней давности. Ему вторит „Эхо Москвы“: „пусть ответит общественности!“. На что отвечать? На вашу непристойную готовность перекупать краденное? Какое уродливое правосознание, какое искажение норм литературного поведения. Отвечаю я — за свою книгу, а не за то, как ее потрошат и выворачивают». [886]

Итак, Александр Исаевич говорит, что отвечает за свою книгу. Ну и ответил бы! Но нет, как уже сказано, о книге-то на всей протяженности обширной статьи нет ни слова — ни до приведенного абзаца, ни после.

Ну а сам этот абзац? О книге ли «Двести лет вместе»?

Коль скоро выдана нам эта тюремная пайка, отмеренная по голодной норме ГУЛАГа, то придется отнестись к ней с особой бережливостью — по примеру многоопытного Ивана Денисовича.

Начнем с радиопередачи «Эха Москвы» от 4 октября 2003 года, в которой автору этих строк довелось участвовать. В числе участников — не только критики «Двухсот лет», но и апологеты: заместитель главного редактора газеты «Завтра» Владимир Бондаренко, политолог и публицист Андрей Зубов. Виновник торжества тоже мог бы участвовать. «Мы звали в гости Александра Исаевича Солженицына, получили отказ, — сообщил, открывая дискуссию, ведущий передачи Андрей Черкизов. — Причем, как мне сказали наши продюсеры, они разговаривали с супругой Александра Исаевича, она ему передавала наши вопросы, он просто не подходил к телефону, так что отказ был обоюден — и от супруги, и от самого писателя». [887]

Марк Дейч

Итак, Солженицын был приглашен к участию в дискуссии, но уклонился. А журналист Марк Дейч приглашен не был. Заявляя, что «Эхо Москвы» «вторило Дейчу», Александр Исаевич передергивает. Да и трудно вторить кому-либо разнобойными голосами шести участников передачи, не считая ведущего. И никто не требовал от Солженицына: «Пусть ответит общественности», — это еще один перебор: в транскрипте передачи такой реплики нет. Не многовато ли переборов в трех строчках, уделенных Солженицыным «Эху Москвы»? Зато ни единому слову по существу критики, звучавшей в эфире, места не нашлось.

Идя на грубые передержки и искажения, автор «Потёмщиков» обвиняет в искажениях своих оппонентов. Дейч «без оглядки идет и на подделку цитат (сносок нигде не дает, ищи, читатель, где хочешь, а еще лучше — не ищи, поверь Дейчу)», [888] негодует Солженицын. Зачем же дело стало? Коль скоро Дейч нахальничает без оглядки, то не осадить ли его, оглянувшись? Привести правильные цитаты, снабдив их точными ссылками, — и посрамлен будет Дейч на вечные времена!

Но мне ли давать уроки полемических приемов такому многоопытному бойцу, как Александр Солженицын! Он знает что делает. Паритетных правил игры Александр Исаевич не признает. Он велит не верить Дейчу, себе же самому — верить «без оглядки». Так удобнее. Поскольку велит сам Солженицын, то многие поверили.

Но не на всех читателей прошлые заслуги действуют ослепляюще. На меня не действуют. Цитат, приводимых Марком Дейчем, я не проверял, это действительно трудно сделать без ссылок, а Александр Исаевич задачу мне не облегчил. И я не вижу оснований отнестись к его словам с большим доверием, чем к словам журналиста «Московского комсомольца». Скорее наоборот.

Не то, чтобы статья Марка Дейча была безупречна. [889] В ней есть неотразимые аргументы, которые показывают несостоятельность псевдоисторических построений автора «Двухсот лет вместе». Тем более досадно, что критик не удержался от перехода «на личности». Это спровоцировано самим Солженицыным: он-то в своей книге поносит целый народ — оптом и в розницу. Кому только не достается от него на орехи, включая людей одной с ним судьбы: бывших фронтовиков, сражавшихся рядом с ним (и часто не хуже него); бывших зэков, тянувших вместе с ним (и часто тяжелее него) тюремную лямку; коллег-писателей, прокладывавших вместе с ним хлипкую тропу к свободному слову; друзей, с большим риском помогавших ему «бодаться с дубом» советской системы. Такое сведение национальных и личных счетов может взорвать кого угодно, но, по моему мнению, статья Марка Дейча была бы убедительнее, если бы он не позволил себе взорваться. Однако в намеренном искажении цитат журналист «Московского комсомольца» не замечен. Чего нельзя сказать о его именитом оппоненте. При цитировании источников Солженицын не всегда точен, а порой и намеренно неточен, даже и давая ссылки. Это обнаруживается и в его книге, и в ответе «потёмщикам».