У Понта Эвксинского (Том 2)

- Так и ты, брат мой, не успел вымыться. И оборван ты похуже меня, и разит от тебя гнилой рыбой.

- Не успел я, это так. Но не хвалюсь я своей вонью и грязью, как это ты делаешь. И не смею говорить в глаза царю обидные слова. Ты что же, хотел бы, чтоб царь народный твою вшивую шкуру надел, что ли?..

- Оставь, Абраг,- негромко остановив его Савмак,- Пастух - брат ваш и верный страж свободы народной. Честь ему в великая слава!

С этими словами он обнял Пастуха. Тот продолжал бурчать:

- Роскошь - пагубна... А все эти пестрые хозяйские наряды сжигать надо!

- Ну, ну,- рассмеялся царь, перестань ты ворчать, как барс, которого посадили в клетку. Другое скажу тебе - ведь мы победили, Пастух!

Чувство теплое и дружеское сверкнуло в главах волопаса. Он с неожиданной лаской неуклюже обнял молодого царя, и его широкая ладонь опустилась на кудрявую голову Савмака.

- Победили, брат, победили! Даже не верится как-то.

- Ты прав, не верится. Но это не сон. Пантикапей наш, мы кровью добыли его! Феодосия уже восстала и тоже делает одно дело с вами! Тебе остается со своими людьми Нимфей взять! Или ты уже взял его? И вот прибыл в имение победу праздновать? Не так ли?

- Победу праздновать? - отстранился Пастух.- Нет, рано! Люди мои лишь подступили к Нимфею в осаждают его.

- Да? - многозначительно переспросил Савмак, опуская руки.- Нимфей осаждают твои люди, город еще держится и, как видно, ждет подмоги из Фавагории от врагов наших, а ты - здесь?.. Зачем? Разве место полководца не впереди своего войска?

- Отвлекся я... ненадолго. Вот решил раздать крестьянам хлеб, что у Саклея был запасен здесь, на Железном холме. Видишь, сколько возов - и все хлеба ждут! Сейчас начнем.

Абраг сделал рукой нетерпеливый жест, и усы его опять возмущенно натопорщились. Савмак сделал ему знак не спешить. Тот вздохнул, бросая на Пастуха угрожающие взгляды.

- Велика твоя любовь к народу,- промолвил царь,- но о делах поговорим немного погодя. А сейчас пойдем в Саклеевы покои, подкрепимся и обдумаем все не спеша. Нужен тебе, Пастух, помощник, который занялся бы нуждами крестьян. Не забудь, что, кроме Нимфея, еще не сдались ни Ермизий, ни Зефирий, ни Акра, не говоря уже о многих малых селениях, где укрепились враги наши.

Они вошли в трапезный зал и приблизились к столу. Здесь распоряжался Лайонак. Он приказал убрать труп хозяина, накрыл стол скатертью и уставил его яствами. Пастух, увидев белые хлебы и заливную рыбу, принесенную из ледяных подвалов, поморщился.

- Дайте мне ячменную лепешку и вареное просо! Мое брюхо не примет этой барской еды. А вместо вина принесите воды! Если рабы в городе начнут есть дорогие кушанья и пить сладкие вина, то крестьянину-сатавку опять придется работать много, а есть мало. Иначе вам не хватят на веселую и сытую жизнь. Но зачем рабам сладости и вина?

И несмотря на уговоры, Пастух отодвинул от себя тарелки и кубки, достал из-за пазухи луковицы, стал резать их на столе ножом, солить и класть в рот. К рыбе и пирогам не притронулся.

- Эй! - крикнул он сторожевому воину.- Скажи нашим людям, чтобы не ели всякой дряни и не пили вина! Кого замечу пьяным - заставлю идти за хвостом своего коня! Хлеб и вода - вот пища восставшего воина-пастуха! Говори, Савмак, что я должен делать? Ибо царю, избранному народом, присягаю!

- Ответь мне: что делают сейчас сатавки-поселяне?

- Празднуют свое освобождение!

- Это великий праздник! Но подумали вы, не уйдет ли время для посева?.. Может быть, назавтра праздник-то прервать, посеять все, что еще не посеяно, а потом праздновать и веселиться?! А?

- Не обременяй своей головы, о новый царь, крестьянскими делами,усмехнулся Пастух,- наводи порядок в Пантикапее! Ибо все зло - в городах. А свободные пахари сами знают, когда им сеять и сколько. Теперь их судьба в их руках. Хотят - сеют, хотят - не сеют... А разве радость людскую можно прервать?.. Слышишь, поют!

Крестьянский воевода склонил голову набок и прислушался к нестройным звукам, доносившимся со двора.

- А если не посеем сейчас,- продолжал так же спокойно Савмак, пристально глядя в лицо Пастуха,- то что же есть будем целый год?

Пастух опять взглянул в ответ с лукавством и хитрецой.

- Не посеют - сами и будут виноваты, спросить не с кого! Да не тревожься, пшеницу засеяли еще до бунта, правда, не везде... А вы что, тоже сеять приехали?.. Малость опоздали, ну да ничего. Земли много, начинайте! Ведь и горожанам надо есть,- значит, надо и сеять!

- Ох, темен ты, Пастух, ой как темен! - не удержался Абраг, разводя руками.- Видно, около, овец мудрости не наберешься. Смотрю я на тебя как на деревянную колоду - толста и тяжела, а внутри одна гниль и труха.

- Как так? - широко раскрыл глаза Пастух, поражаясь решительному тону старого раба. Тот продолжал:

- Да пойми ты, человек в шкурах! Городские рабы великое дело сделали, царскую рать разгромили, царя уничтожили и Диофанта еле живого выпустили! Развалилась держава эллинская, а на ее место теперь другая становится - сколотская! И царь у нас - сатавк! Вот он, перед тобой!.. Это он вел рабов на бой! А сейчас из тех же рабов дружину создал, для которой весь Пантикапей будет мечи ковать, луки гнуть. Ибо готовимся мы к великим боям... Как же мы сможем сами хлеб сеять, если война-то на носу?!

- Какая война, с кем?!

- Ах темнота, темнота! Да разве дадут нам хозяева жить спокойно? Они за проливом ножи на нас точат! Великую рать вооружают! К Митридату еще раньше послов направили, просили его войско послать на Боспор, против народа!.. Не успеешь выспаться у костра на своей сырой шкуре, как нагрянут со всех сторон!.. Свободу надо мечом защищать, пойми ты, дубина этакая!

- Ну, ну, не ругайся! - ответил озадаченный Пастух. Он никак не ожидал, что этот невысокий, но коренастый старик с кулаками, как кувалды, так просто заставит его почувствовать непривычную неловкость.- Свободу мы будем защищать!

- Так ведь войску нужен хлеб, чтобы оно с голоду не умерло! И кузнецам, что мечи куют, тоже есть надо!

- Каждый должен взрастить хлеб свой!

- Хлеб взрастят крестьяне, а горожане мечи выкуют. А царская рать воевать будет, свободу нашу охранять. Каждый свое дело делает, пойми ты это. Ты вот хлеб раздаешь - а кому и по скольку?.. Один сумеет больше других захватить, а потом сгноит хлеб в яме. А голодному куска не даст. Другой этого хлеба и не увидит... Царь же наш, народный, хочет, чтобы все сыты были!.. Ах, Пастух, Пастух! Горе тебе, и народу с тобою тоже торе!