У Понта Эвксинского (Том 2)

- Тут какая-то тайна...- поднял палец родосец.- Она наверняка скрывается у Синдиды от повстанцев.

2

После богослужения гостя прошли во двор, в знаменитую харчевню Синдиды. Атамаз потребовал пирожков и кувшин вина.

Синдида, присмиревшая после грозовой ночи, еще не оправилась от ночных страхов. Теперь она видела в Атамазе уже не обычного гостя, а одного из самых больших начальников Боспора. И когда из подвалов были извлечены запечатанные амфоры, покрытые мхом, гости встретили их веселым смехом.

- Что-то раньше ты, Синдида, не угощала нас таким вином,прищурившись, заметил Атамаз.- Как времена-то изменчивы!.. А вот и Зенон!

Толстый пьяница с трудом пробирался в дверь. И не потому, что она оказалась тесной для него, но отекшие ноги плохо слушались, мучили одышка и тяжесть во всем теле.

- Мир и благоволение новым архонтам Боспора! - прохрипел он, делая салют рукой.- Чую запах хорошего вина и жареных пирожков.

- То и другое - перед тобою. Садись, садись, почтенный. Ешь и пей, ибо Синдида сегодня добра и щедра, как никогда... Слушай, Синдида, пригласила бы девушек, пусть споют мою любимую песню!

Атамаз опять прищурил свои козлиные глаза цвета соленых маслин и поправил на плече новую хламиду.

- Нарядный ты,- заметила Синдида,- теперь ты царский друг. Всё в твоих руках. Не забудь и храм Афродиты, ведь богиня всегда была к тебе благосклонна. Храм надо обновить, многие столбы подгнили, а эту вот развалину следует снести и построить заново.

- Да, да,- рассеянно отвечал Атамаз,- все перестроим, но не сразу. Где девушки? Я хочу, чтобы они посмотрели на меня нарядного и знатного. Авось страстью загорятся... Слушай, Синдида, тебе известно, что долговые записи не действительны?

- Не слыхала этого,- насторожилась жрица.

- Не слыхала? Так вот я и говорю тебе. Все долги царь прощает. Только не думай, что сегодняшние. Но лишь те, что сделаны до смены царей.

- Ага,- с задумчивой миной отозвалась Синдида.

- Это напоминает одну из реформ Солона,- заметил Фарзой.

- Я что-то не знаю Солона. Кто он?.. А, вспомнил. Судовладелец из нижнего города.

- Нет,- рассмеялся Фарзой,- Солон жил более четырехсот лет назад. Он был старшим архонтом Афин. И отменил все долги. Но ранее проговорился друзьям, что предполагает сделать это. Тогда ловкие друзья его набрали взаймы у богачей огромные деньги и приобрели земельные участки, дома и рабов. Отдавать им не пришлось. Их выручил новый закон. Зато Солону было довольно-таки солоно. Его обвинили в злоупотреблениях.

- Да? - заинтересовался Атамаз.- Такое было?.. Это очень важно. Я догадываюсь, что Савмак знает, как подвели Солона друзья. Он ни мне, ни другим ничего не говорил об отмене долгов раньше. О, Савмак все знает! Вот голова!

- И я скажу - Савмак необыкновенный человек! Просто диво, что от простого вскормленника в царской военной школе он дошел до царской диадемы!

- Вот и сказывают, что он колдун. Знает тайную науку.

- Едва ли. А вот науку жизни он знает!.. И тайны царей - тоже!.. Да еще ум ему боги дали не такой, как у нас!.. Он далеко видит!.. Богатырь ума!

Дремавший Зенон открыл сперва один глаз, потом другой и посмотрел на собеседников. Он влил в себя не один фиал вина и находился в состоянии блаженства.

- Ты не глуп, князь,- прохрипел он,- но сказал не всё!.. Чтобы стать царем, мало быть богатырем ума и иметь опыт жизни.

- А ну,- заинтересовался Атамаз,- что еще нужно?

- Очень много. Силу, характера, способных друзей, а главное счастье!

- А что такое счастье?

- Это удачное совпадение примет.

- Слышишь, князь,- обратился к Фарзою Пифодор,- Савмаку служит его счастье. А знаешь ли ты, что и твое счастье не умерло? Только оно ждет тебя в Скифии, где народ опять за мечи взялся. Скифы хотят прогнать понтийцев, а врагов твоих Дуланака и Гориопифа смерти предать. Казнить их, как изменников и предателей. И в народе не умерла добрая слава о многих князьях-богатырях и о тебе, преславный князь.

Фарзой нахмурился я сделал жест рукой, как бы отмахиваясь от мухи.

- Ты опять о своем, Пифодор,- с досадой ответил он.- Какое может быть счастье у беглого раба? Что, кроме насмешки и всеобщего позора, ждет его на родине? И какая может идти о нем добрая слава?.. Налей!

- Эх, сильна в тебе спесь княжеская,- вздохнул Пифодор, берясь за кувшин,- мучает она тебя! Привык ты считать раба за скотину. Значит, по-твоему, и Савмак не может быть царем, если носил ошейник? А ведь это не так! И раб может стать человеком, и хозяина легко сделать рабом. Я давно заметил, что среди господ и хозяев подлости и зверства куда больше, чем среди рабов. А насчет доброй славы - если не веришь, спроси своих соплеменников, они скоро будут у нас в гостях.

- Как так?

- А так, немирные сколоты, что начали войну с князьями-изменниками, сюда послов своих шлют, хотят с Савмаком в союз войти, подружиться!

- Да не врешь ли ты? - вскинул голову пораженный князь, расплескивая вино.- Сюда едут сколоты из степей?

- Едут! Отруби мне руку, если я соврал!

Трудно передать смятение, вдруг охватившее Фарзоя. Он уже слыхал, что боспорское восстание вызвало волну воодушевления среди племен Тавриды, что скифы не хотят жить под властью чужеземцев и предателей. Но что дело зашло так далеко - не знал. Мысли о родине, о делах неапольских и жажда мести будоражили его, не давали ему покоя. Но он старался залить их вином. И сейчас первым побуждением его было уехать куда-либо из Пантикапея, чтобы избежать встречи с земляками.

- Не говори мне об этом больше,- мрачно отрубил он, опять берясь за кружку,- я воин Савмака... Атамаз, пошли меня куда-нибудь подальше отсюда, где поопаснее!

- Царь Савмак решит, князь, что тебе делать и где быть,- уклончиво ответил Атамаз, наблюдая, как Фарзой наливает себе кружку за кружкой и пьет вино, как воду.

Синдида вышла на шум, донесшийся до ее чуткого уха. Когда она раскрыла дверь, гости тоже прекратили беседу, услышав возбужденные голоса во дворе.

- Кто там шумит? - приподнялся Атамаз.- А ну я выйду!

Он вышел из трапезной. Навстречу ему бежала Синдида с перепуганным лицом.

- Ой, Атамаз! - призывала она.- Помоги, защити меня в храм от этих разбойников! Требуют от меня неведомо что!