Гавайи Миссионеры

-Первого числа каждого месяца пары, которые спали на верху, будут переходить вниз. Но это еще не все. Похоже, что койки на этой стороне немного длиннее вон тех. Ну-ка, Джон, проверьте.

Уиппл покорно разлегся на койке и, вытянувшись во весь свой рост, вскоре выяснил, что те, что находились по борту корабля, были на целых девять дюймов длиннее другой пары. Правда, и те и другие все равно оказались для него короткими.

-Те, кто первый месяц будет спать на коротких койках, - продолжала Аманда, - первого числа поменяется с теми, кому достанутся длинные. - Все согласны?

Итак, первая восьмерка сформировала свою уплотненную ячейку. Впоследствии, со временем, это было забыто, но зато надолго запомнились слова Эбнера, произнесенные в тот самый памятный день. То, что предложил он, потом перенимали и другие миссионеры. Оглядев лица семерых расстроенных молодых людей, едва уместившихся в тесной комнатке, он сказал:

Жилище наше не слишком просторно, кроме того, как мне кажется, нас будут ждать и другие неудобства. Особенно если учесть, что четверо из нас женщины. Но давайте ни когда не забывать о том, что мы являемся самой настоящей се мьей во Христе. Так что будем всегда называть друг друга по фамилиям. Я - брат Хейл, а это моя жена - сестра Хейл.

Я сестра Аманда, - поправила Эбнера веселая малень кая женщина из Хартфорда, - а это мой муж - брат Джон.

Так как мы только что познакомились и совсем не знаем друг друга, воспротивился Эбнер, - я считаю, что чем офи- циальней будут обращения друг к другу, тем лучше и правиль нее. - Хьюлетты и Куигли согласились с ним. И Аманде ниче го не оставалось, как только подчиниться большинству.

Ну, как вам здесь нравится? - осведомился капитан Джандерс, просунув голову в отверстие в парусине.

Маловато помещение, - пожаловалась Аманда.

Позвольте мне дать вам один совет, молодой человек, - обратился капитан к Уипплу. - Храните все, что только воз можно, из своих вещей здесь, в каюте. Не волнуйтесь о прост ранстве, оставьте себе только место для того, чтобы можно было стоять. Кладите коробки одна на другую до уровня верхней койки. Подумайте сами: ведь вам придется пользо ваться этими вещами целых шесть месяцев. Поверьте, вы по том будете благодарны мне.

А мы будем страдать от морской болезни? - заранее по морщилась Иеруша.

Мэм, уже через два часа после того, как мы выйдем из Бостонского порта, мы окажемся в открытом море. Потом нас ожидает встреча с Гольфстримом, а волны там всегда прилич ные. Затем мы поплывем вдоль побережья Африки, где море еще более беспокойное. И, наконец, нашему бригу предстоит испытание у Мыса Горн, а там, как известно, погода бывает самой ужасной во всем мире. Мэм, сколько вы весите сейчас?

Примерно сто пятнадцать фунтов, - начиная нервни чать, ответила Иеруша.

Мэм, вас настолько измучит морская болезнь, что к то му времени, когда мы обогнем Мыс Горн, вы еще обрадуетесь, если в вас останется фунтов девяносто. - Наступило тяжелое молчание, и Эбнер, неожиданно почувствовав, как качнулось под ним судно, испугался, что его начнет тошнить прямо сей час. Но в эту же секунду капитан ободряюще хлопнул его по спине и веселым голосом обрадовал слушателей: - Но зато после Горна мы войдем в воды Тихого океана, а плавать там - все равно, что прохлаждаться в лодочке на озерной глади. Вот тогда вы начнете нормально питаться и очень скоро восстано вите свой прежний вес.

И когда же мы доплывем до Тихого океана? - еле слышно спросил Эбнер.

Примерно через сто пятнадцать дней, - рассмеялся Джандерс и тут же добавил: - Я пришлю вам сюда юнгу с от верткой. Закрепите к палубе свои чемоданы, а то они при кач ке начнут прыгать по каюте, как ненормальные.

Когда юнга появился в тесном помещении, все миссионеры были и удивлены, и обрадованы. Моряк был настолько высок,

что ему пришлось согнуться, чтобы войти в комнату к молодым людям.

Да это же Кеоки Канакоа! - первым воскликнул Джон Уиппл. Остальные принялись бурно приветствовать старого знакомого, а великан с Гавайских островов объяснил:

Американский совет решил отправить меня домой в по мощь миссионерам нести цивилизацию моей родине. А уст роился я на работу к капитану Джандерсу только из-за того, что очень люблю корабли.

Когда все необходимые вещи были внесены в каюту, свободного места на полу не осталось. Миссионерам негде было даже присесть, все пространство занимали коробки, поставленные одна на другую. Теперь выяснилось, что койки в помещении располагались так близко, что пальцы ног одной семейной пары находились в восемнадцати дюймах от пальцев ног соседей.

* * *

Рано утром первого сентября года, в субботу, семья миссионеров в полном составе собралась у причала. Сухопарый богобоязненный преподобный Элифалет Торн проводил службу. Его голос гремел, перекрывая шумы порта:

- Братья во Христе! Я велю вам: не плачьте в сей радостный и торжественный день. Пусть весь мир увидит, что вы сильны духом, что вы готовы выполнить свою священную обязанность, и делаете это, веря в свою победу. Мы, пославшие вас в дальние края, радуемся и прославляем вас. И вы, отправляющиеся в неведомые земли, должны испытывать такой же душевный подъем, потому что вы идете туда вместе с духом Иисуса Христа. Сейчас мы все вместе исполним нашу песню миссионеров. - И чистейшим голосом он первым запел гимн, посвященный тем, кто отправляется на далекие острова:

Распространяйте славу

Учителя-Христа,

Чтоб каждого несчастного

Душа была чиста.

Удачи пожелаем

Мы вам в последний час,

Господь с высот небесных

Благословляет вас.

Затем преподобный Торн выступил с наставлением: - Я лично помогал осуществлять отбор миссионеров этой группы и убежден в том, что каждый из вас внесет значительный вклад в дело распространения учения Иисуса Христа. Вы не ослабнете во время штормов, и разочарование вас не постигнет. Вы всегда будете уверены в победе своего правого дела. Под вашим руководством души миллионов еще не родившихся людей будут спасены и избегнут вечного, неугасимого огня ада. Я не могу вспомнить более подходящих слов, чем в гимне, которым меня самого провожали с миссией много лет назад:

До самых дальних островов На корабле вы доплывете, Лишенным правды на века Вы слово Божье принесете!

Да, это будете именно вы! - закончил Торн.

После него выступил еще один священник с длинной молитвой, не совсем относящейся к делу, и служба должна была закончиться на этой торжественной религиозной ноте. Все двадцать два миссионера прислушались к указаниям преподобного Торна и не показывали своей грусти. Однако жена одного из пожилых священников, присутствовавших на церемонии, глядевшая на молоденьких симпатичных женщин, прекрасно понимала, что кто-то из них умрет родами на Гавайях, кто-то зачахнет, а остальные, скорее всего, перестанут адекватно воспринимать реальность из-за непосильной работы и скудной пищи. Она не смогла сдержать материнских эмоций, и неожиданно пронзительным тонким голосом запела один из наиболее известных христианских гимнов. Знакомые слова скоро были подхвачены собравшимися, и даже преподобный Торн, еще не представляя себе, чем это все может закончиться, присоединился к хору.

Благословенен наш отряд,

Здесь верные сердца

Любовью к Господу горят

И чествуют Отца.

Первый куплет прошел хорошо, за ним и второй, но когда дошли до слов, понятных и близких отъезжающим, все жен щины, как одна, расплакались:

Мы вместе в беде и удаче,

Мы общей семъею живем,

Жалея друг друга, мы плачем,

Но крест свой все так же несем.

Преподобный Торн, допевший гимн до конца ровным сильным голосом, с сожалением подумал: "Все-таки женщин нельзя допускать на церемонию прощания", поскольку сейчас, при всеобщих всхлипываниях, его планы на спокойное и радостное отплытие брига полностью провалились. И вместо победного и жизнеутверждающего прощания с кораблем утро превратилось в какой-то сентиментальный кавардак. В итоге получилось, что простые человеческие чувства все равно победили почтенность и духовные приличия священников.