Меч и перо

властью в этом государстве. Пойми, сейчас не время думать о личных интересах. Так мы можем потерять все! Прежде всего необходимо прочно взять власть в свои руки, а затем уже думать о свадьбе. Не забывай, Хюсамеддин, ты самый обыкновенный аскер. Таких, как ты, много. Ты можешь прославиться и стать знаменитым, лишь женившись на мелеке великой империи!

"Гатиба права,- решил Хюсамеддин. -- Мы используем Тогрула в своих интересах, а затем он умрет. И тогда уже ничто не помешает нашему счастью! Глупо бежать с полдороги. Да и мне ли бояться пачкать руки в крови?"

- Хорошо, будет так, как того желает мелеке, - ответил он. Но всякому терпению наступает конец! Пусть мелеке не забывает, я в любой момент могу все изменить.

- Я ничего не забываю, Хюсамеддин, однако и ты не забывай, что тобой совершены чудовищные преступления, История может заклеймить тебя! Только заслужив мою благодарность и осуществив мои планы, ты сможешь заслужить прощение потомков. Помни, на твоей совести кровь великих хекмдаров!

- Вы правильно сказали, мелеке, я -обыкновенный аскер. Но что касается крови, которая пятнает мою совесть, ее можно смыть лишь новой кровью, а не добиваясь благодарности женщины!

Гатиба почувствовала в словах Хюсамеддина скрытую угрозу.

- Женщина, сумевшая воздать по заслугам двум хекмдарам, сумеет воздать должное и простому смертному, -сказала она.

- Иногда и простые смертные могут совершать бессмертные поступки...

- Не отрицаю этого. Половина вины за совершенное тобой лежит на мне. На одной чаше весов - твоя жизнь, на другой - моя. Стоит одному из нас нарушить равновесие - и мы погибли оба! Мысли об убийстве близких людей или самоубийстве свидетельствуют о безысходности положения человека. Я же указала тебе верный путь к нашему счастью, - поэтому не глупо ли рассуждать сейчас так, как ты? Пойми, нельзя считать все содеянное тобой результатом твоего безволия или недомыслия. Раз ты в своих действиях руководствовался какой-то идеей, значит ты прав, и должен довести начатое дело до конца, отбрасывая от себя всякие другие мысли! Я готова хоть сейчас удовлетворить твои необузданные желания, - на это уйдет всего несколько минут, но мне не хочется делать этого, чтобы не запятнать еще больше твоей совести и чести! Я хочу достаться тебе не как фахиша, а как честная, благородная женщина, верная своему мужу. Уступив некоторым твоим любовным порывам, я доказала тебе свою любовь. Ты знаешь, я не любила атабека Мухаммеда. Я была его женой много лет, но родила от него только одного ребенка. Да, я не могла любить его, потому что он разлучил меня с моим любимым, отнял у меня тебя. Расставшись с поэтом, я избрала тебя в спутники жизни, но атабек помешал моим мечтам. Я отомстила ему. Однако этого мало, за зло, совершенное атабеком Мухаммедом, должна заплатить жизнью Вся династия Эльдегезов! Отвечай, будешь ли ты со мной до конца? - Буду, мелеке.

Гатиба прижалась к Хюсамеддину, прильнула губами к его губам и прошептала:

- Остальное потом... Потерпи еще немного, жизнь моя!

Прибыв в Хамадан, Тогрул не призвал к себе Гатибу и не стал добиваться встречи с ней. Он понимал: сблизиться с Гатибой - значит отдалить от себя азербайджанцев, на которых он рассчитывал опереться.

У Гатибы же был план: выйти замуж за Тогрула, стать полновластной мелеке салтаната и добиться провозглашения Гют-люг-Инанча наследником престола. После этого она рассчитывала с помощью сестры Талии отравить Абубекра в Тебризе, а Тогрула погубить в Хамадане руками Хюсамеддина и провозгласить своего сына падишахом.

Гатиба знала, осуществить этот план будет нелегко. Во-первых, Тогрул уже давно водил ее за нос, не желая жениться на ней и не помышляя о том, чтобы сделать Гютлюг-Инанча наследником престола в ущерб своему сыну Мелик-шаху. Во-вторых, из переписки своей сестры Талии с Абубекром она поняла, что молодые люди по-настоящему любят друг друга и ей будет стоить больших трудов заставить Талиу отравить велиахда. И, наконец, в-третьих, ей было известно настроение азербайджанцев, которые не желали признавать иного наследника, кроме Абубекра.

Но Тогрулу волей-неволей пришлось встретиться с Гатибой, к тому его принудил этикет.

Под вечер, на четвертый день по возвращении в столицу, он послал во дворец покойного атабека свою любимую рабыню Джаду, приказав ей сказать Гатибе-хатун, что он собирается навестить ее и выразить ей свое соболезнование.

Гатиба, с ног до головы облаченная в траур, встретила Тогрула на пороге своей комнаты.

- Ах, элахазрет! - воскликнула она, заливаясь слезами. - Какое ужасное несчастье! Да благословит Аллах память вашего бедного покойного брата! Враги сделали свое дело! Теперь его уже не воскресить! Ах, видно такова судьба нашей династии!

- Прошу вас, мелеке, успокойтесь, - начал утешать Тогрул Гатибу. - Да, мы понесли невозвратимую утрату. Скажите, удалось схватить убийц?

- Как же, удалось! Я в тот же день велела их казнить!

Тогрулу все стало ясно. Когда был убит атабек Мухаммед,

Гатиба так же немедленно велела казнить цирюльника, заботясь о том, чтобы тайна не была разглашена.

Помолчав немного, он спросил:

- Кто же убийца моего брата?

- Азербайджанцы.

- Почему они пошли на это преступление?

- Их вынудили Фахреддин и Алаэддин, которые стремятся поставить у власти Абубекра. Убийцы во всем сознались!

Тогрул решил использовать Гатибу в своих интересах.

- В таком случае, мы. должны подумать об Абубекре... - сказал он тихо. - Я считаю, надо вызвать его в столицу и умертвить.

Гатиба покачала головой.

- Нет, план элахазрета неприемлем. Абубекр не захочет приехать в Хамадан, а если бы даже захотел, азербайджанцы не пустят его. Остается одно: элахазрет Тогрул должен признать Абубекра велиахдом.

- Вы хотите, чтобы я признал Абубекра наследником моего престола?! удивленно воскликнул Тогрул.

- Да, вы должны так сделать. Но это будет всего лишь уловка, которая положит конец козням азербайджанцев против нас. Народ успокоится. Издайте фирман, утверждающий Абу

бекра наследником, а я отвезу его в Азербайджан. В Тебризе я встречусь с авторитетами азербайджанского народа и выясню их настроения. Кроме того, я заберу с собой в азербайджан мою сестру Талиу и использую ее для убийства Абубекра. Это будет

не так трудно сделать. Когда Абубекр отправится к праотцам,я велю казнить одну из дворцовых рабынь и пущу слух, что велиахда отравила влюбленная в него рабыня, приревновав его к Талиэ. Пусть элахазрет скажет, одобряет ли он мой план?

- Одобряю всем сердцем! План мелеке мне нравится. Мне известны ее ловкость и опыт в подобных делах. Если нам удастся осуществить этот замысел, все остальное будет очень просто претворить в жизнь. Когда Абубекра не станет, азербайджанцы впадут в отчаяние и смирятся, ибо у них нет больше никого, кого бы они желали видеть наследником падишахского престола. И тогда ваш сын может быть спокойно провозглашен велиахдом. Я сильно утомлен событиями и жизнью. Здоровье мое подорвано. Когда все уладится, мы вместе с мелеке удалимся на покой. Велиахдом будет считаться Гютлюг-Инанч, а управление государством мы поручим моему сыну Мелик-шаху.

Глаза Гатибы засияли радостью: итак, ее мечты сбывались.

- Но есть еще один вопрос, - сказала она. - Мой личный вопрос!

- Вопрос мелеке имеет отношение к нам обоим. Справив в Тебризе поминки по Кызыл-Арслану, вы опять возвратитесь в столицу. Надеюсь, велиахда Абубекра к этому времени уже не будет в живых. Мы провозгласим вашего сына наследником престола, а вас - полноправной мелеке государства!

Услышав это обещание, Гатиба зарыдала от радости.

- Ах, элахазрет, я столько лет жду этого! Я назову себя счастливой лишь тогда, когда увижу на себе тень элахазрета!

Тогрул ласково улыбнулся:

- Прекрасная и уважаемая мелеке должна верить в искренность моих слов.

ЛЮБОВЬ И ЯД

Известие о приезде в Тебриз жены покойного атабека Мухаммеда Гатибы-хатун было с неудовольствием воспринято местным правительством Азербайджана. Тем не менее Абубекр распорядился подготовить и привести в порядок к ее приезду дворец Кызыл-Арслана.