Суд времени. Выпуски № 35-46

Есть позиция. Поэтому для нас, на самом деле, рост Китая — это очень большая проблема. Сейчас уже идет финансируемая Китаем миграция китайских мужчин на наш Дальний Восток. Наши оттуда уезжают, потому что инфраструктура нарушена. Уезжают учителя, уезжают врачи. Китайцы едут. Китайские семьи. Отец китаец, мать русская. Много детей. Не пьют. Роскошно работают. Но время идет, меняется демографический потенциал, и часть этой территории, естественным образом, начинает ориентироваться отнюдь не на Москву, а на Пекин.

Сванидзе: Спасибо. Сергей Ервандович, прошу Вас. Вопросы оппонентам.

Кургинян: Можно я, так сказать, выскажу по этому поводу свою точку зрения. Если кто-нибудь из них, из этих деятелей, и будет об этом думать, то он никогда в жизни этого не скажет. И в этом суть китайской политики. Это первое. И второе. Конечно же, мы обсуждаем не то, если Китай будет расти, расти, и расти, то у нас, конечно, возникнут проблемы. И у нас есть одна возможность их решить — расти быстрее, чем Китай.

Урнов: Это как?

Кургинян: Других проблем нет. Других возможностей нет. Если мы хотим, чтобы наши дети и внуки жили в независимом Российском государстве, в независимой великой Сибири и Дальнем Востоке, мы должны развиваться быстрее, чем Китай. А для этого надо учиться. Как когда-то писал Пушкин: «И за учителей своих заздравный кубок подымает». Будем же учиться с тем, чтобы расти быстрее, чем они. И мы можем.

Сванидзе: Сергей Ервандович, речь же идет помимо развития, насколько я понимаю, речь идет о демографической ситуации.

Кургинян: Конечно, конечно.

Сванидзе: Здесь как мы не развивайся и не образовывайся, мы китайцев не догоним.

Кургинян: Да нет, я считаю, что мы не догоним китайцев по численности населения. Николай Карлович, Ваше замечание очень остроумно. Но я хочу сказать…

Сванидзе: Нет, дело не в остроумии, а дело в территориальных спорах…

Кургинян: Я хочу сказать о том, что я…

Сванидзе: …в которых объективно за китайцами может быть угрожающее для нас будущее вследствие того, что их на порядок просто больше численно.

Кургинян: Нет. На порядок больше людей, чем у нас, и в Африке, и мало ли еще где. Они не создают для нас угрозу.

Сванидзе: Африка дальше, чем Китай, Сергей Ервандович.

Кургинян: Даже если бы жили рядом. Для нас… для нас главная проблема-то состоит не в демографической численности. Вопрос заключается в том, что будет, если Китай станет мощнейшей державой мира. И против этого, когда у тебя рядом находится мощнейшая держава, есть один рецепт: сам становись мощным. Другого рецепта мир не знает. Мир так устроен. А для того, чтобы становиться мощным, учись, учись и еще учись. Но сейчас вопрос не в этом…

Сванидзе: Это Ленин говорил.

Кургинян: Сейчас вопрос не в этом. Вот Роберт Фогель, он интересен не только тем, что он нобелевский лауреат, но и тем, что он занимался возрождением исследований в области экономической истории на основе эконометрии и всего прочего. Вот он говорит: «Глобальной экспансии Китая ничто не может противостоять»…

Сванидзе: Сергей Ервандович, вопрос.

Кургинян: Скажите, пожалуйста, к 40-му году все это будет именно так развиваться? Господин Бажанов, как Вы считаете?

Бажанов: Никаких территориальных претензий Китай с 65-го года к нам не предъявляет. Один раз Мао Цзэдун сказал тогда, в 65-м году, что все земли от Байкала до Амура принадлежали когда-то Китаю, и мы этот счет еще Советскому Союзу не предъявили.

Кургинян: Спасибо Вам за этот точный ответ.

Бажанов: Так, подождите, дальше, дальше. После этого китайцы сказали, что он пошутил, а вернее, хотел нас заставить сесть за стол переговоров. С тех пор никаких претензий не было. Был вопрос об уточнении линии границы. Уточнили, все разграничили, и никаких претензий нет. Конечно, можно сказать, что когда-то они это нарушат, но есть документы. Раз. Второе о китайской экспансии сюда демографической. В прошлом году в Китай въехало в два раза больше наших граждан, чем въехало китайцев к нам. И китайцев в России находится в 10 раз меньше, чем наших товарищей в Англии, в Италии и т. д. и т. п. Поэтому давайте не будем нагнетать китайскую угрозу, которой нет. И китайцы, которые едут…

Кургинян: Ну, только Вы так нам говорите, как будто мы ее нагнетаем. Нагнетают Ваши коллеги.

Бажанов: Все вместе, все вместе.

Кургинян: Пожалуйста.

Бажанов: Все, спасибо.

Кургинян: Пожалуйста. Спасибо. А как насчет Роберта Фогеля?

Бажанов: Но, я с Вами согласен, если Китай вырвется вперед, как любое государство, которое вырывается вперед, коммунистическое, фашистское, демократическое (американцы доказали) — оно начинает заниматься гегемонией. Поэтому урок какой: не отставать слишком от кого-то другого и не только это, но развивать с ним связи, дружить на той основе, которая сейчас существует.

Кургинян: У нас с Вами полное единство позиций. Спасибо.

Сванидзе: Спасибо. У меня вопрос, кстати, как раз в этой связи к Вам, Евгений Петрович. Скажите, пожалуйста, вот в связи с угрозой или отсутствием угрозы, связанной с огромными масштабами нашей территории, в значительной степени не освоенной, и огромными масштабами китайского населения. Речь идет о вступлении Китая в ВТО. И здесь я знаю, что у целого ряда экспертов наших, в том числе, и не только наших, есть такая позиция, что после открытия Китая для дешевой американской сельскохозяйственной продукции значительная часть сельского населения Китая станет безработным. Секундочку. Что приведет к поиску новых рабочих мест, в том числе и в соседних странах. А есть одна соседняя страна с Китаем, которая нас очень интересует.

Бажанов: Что касается китайской рабочей силы. Кстати, одна из причин, почему Китай так быстро развивается, — это дешевая рабочая сила, которая к тому же квалифицированная, дисциплинированная и т. д. и т. п.

Сванидзе: Одна из главных причин, да.

Бажанов: Но, Китай стареет. Стремительно стареет. Есть прогнозы, что через 20–30 лет у них не будет хватать рабочей силы. И китайцы никуда не будут выезжать, китайская рабочая сила станет дорогой, потому что сейчас за копейки работают, а если ее будет мало, не хватать — китайская экономика начнет угасать из-за этого. Так что говорить о том, что будет через 20–30 лет… Вот я, извиняюсь, чуть-чуть экскурс. В начале 20-го века в России было немало специалистов, ученых, военных, политиков, которые говорили о китайской угрозе точно так же, как у нас сейчас некоторые говорят. Что вот они в 20-м веке нас сожрут. Вместо этого мы с вами воевали с христианскими братьями два раза на западе и потеряли миллионы людей. С Китаем нет. Можно сидеть сейчас гадать, китайцы нас слушают, записывают, а потом скажут нашим руководителям: «А как с вами дружить, если вы все время говорите о китайской угрозе, подозреваете нас. Мы что, наращиваем войска на границе? Мы военную доктрину агрессивную разрабатываем? Мы вступаем в антироссийские военные… (блоки)? Этого же нет!».

Сванидзе: То есть Вы их угрозой не считаете?

Кургинян: Полностью поддерживаю позицию господина Бажанова! Полностью поддерживаю!

Сванидзе: Спасибо, спасибо. После короткой паузы мы продолжим, и будем завершать наши слушания.

Сванидзе: В эфире «Суд Времени». Мы завершаем третий день слушаний по теме «китайский путь развития». Последний вопрос сторонам: возможно ли заимствование китайской модели развития?

Пожалуйста, сторона обвинения, Леонид Михайлович, Вам слово.

Млечин: Ну, я думаю, что на эту тему все хотят высказаться — такой волнующий вопрос. Давайте, Александр Владимирович Панцов, профессор, доктор наук, один из наших лучших знатоков Китая. Ну, что, можно заимствовать? Хотим заимствовать? Интересно заимствовать?