История «демократической контрреволюции» в России

Во время выступления антисоциалистических сил в Чехословакии в 1968 г. ими для подготовки «мирного переворота» широко использовался лозунг «свободы личности». В этих событиях со всей отчетливостью проявилась прежде всего опасность правого ревизионизма, который под видом «улучшения», «гуманизации» социализма стремится выхолостить революционную сущность марксизма-ленинизма и таким образом расчищает путь буржуазной идеологии, буржуазной контрреволюции. Правооппортунистические деятели своей политикой открыли путь явно реакционным и контрреволюционным элементам, которые рвались вперед и готовы были устранить и этих деятелей, как только перестанут нуждаться в их поддержке [103]. «Чехословацкие события, — говорил на XXIV съезде КПСС Л. И. Брежнев, — вновь напомнили о том, что в странах, вступивших на путь строительства социализма, сохранившиеся в той или иной мере внутренние антисоциалистические силы могут при определенных условиях активизироваться и даже дойти до прямых контрреволюционных действий в расчете на поддержку извне, со стороны империализма, который, в свою очередь, всегда готов к блокированию с такими силами» [104]. Недаром правый блок в Чехословакии нашел политическую, моральную и материальную поддержку со стороны империалистических сил.

Как показали события в Венгрии в 1956 г. и в Чехословакии в 1968 г., антисоциалистические элементы свое наступление, как и «демократическая контрреволюция» в России, начинали с атак на коммунистические партии, на их руководящую роль. Современные ревизионисты выдвинули, например, теорию так называемого «политического плюрализма», согласно которой подлинная демократия может быть обеспечена лишь при наличии «организованной оппозиции», противостоящей коммунистической партии и пользующейся равными с ней правами. В создании так называемого «демократического социализма» видная роль поэтому отводилась восстановлению и возобновлению деятельности социал-демократической и других мелкобуржуазных партий, уже сошедших с политической арены. Это почти те же лозунги, что и распространявшиеся контрреволюционными силами в нашей стране в 1921 г., смысл которых был глубоко раскрыт В. И. Лениным. И путь намечался тот же. «В Венгрии в 1956 г., — писал секретарь ЦК ВСРП Золтан Комочин, — интервал между провозглашением „чистой демократии“ и физическими репрессиями против коммунистов был коротким» [105]. Немного времени понадобилось и антисоциалистическим силам в Чехословакии, чтобы вслед за заявлениями о «гуманизации» социализма перейти к травле партийных кадров, создать вокруг них атмосферу морального террора. Планы и цели контрреволюции и в Венгрии, и в Чехословакии были одинаковы. Поэтому и в Чехословакии враждебные силы рассчитывали на то, что в «подходящий момент, в случае, если их планы натолкнутся на сопротивление, они развяжут и физический террор против марксистско-ленинских кадров и граждан, преданных делу социализма» [106]. Не случайно контрреволюционная платформа «2000 слов» являлась прямым руководством к насильственным действиям, открыто угрожала вооруженным конфликтом.

Вопрос о демократии, как отмечалось на XXIV съезде КПСС, и сейчас находится в центре идеологической борьбы между миром социализма и капиталистическим миром. Идеологи буржуазии все время пытаются противопоставить диктатуру пролетариата демократии, настойчиво стремятся навязать разного рода «демократизацию» социализма, чуждую интересам народа, но зато вполне отвечающую их целям сохранения и восстановления буржуазных порядков. Для современных проповедников «либерализованного социализма» характерно, в частности, отрицание экономической роли социалистического государства, подмена социалистической демократии политическим либерализмом буржуазного толка. Эта концепция сводит на нет централизованное планирование и управление народным хозяйством, рассчитана на развязывание конкуренции и рыночной стихии, чего в свое время добивались и лидеры мелкобуржуазной демократии в нашей стране и что ведет к реставрации или сохранению капитализма.

История борьбы с попытками реставрации капитализма в СССР и других социалистических странах показывает, что на определенных стадиях развития социалистической революции, когда буржуазия уже не может идти к массам со своими реставраторскими лозунгами, контрреволюция надевает демократическую маску, принимает форму «демократической контрреволюции». Она старается отравить сознание трудящихся реакционными идеями «чистой демократии» и «абсолютной свободы», враждебная сущность которых была раскрыта В. И. Лениным и подтверждена историей «демократической контрреволюции» в России.

Из этого вытекает, что и в современных условиях наш опыт борьбы с «демократической контрреволюцией», разработанные В. И. Лениным вопросы о принципах, сущности и задачах диктатуры пролетариата, его критика теоретической несостоятельности и разоблачение контрреволюционной роли теорий «чистой демократии» и «третьей силы» сохраняют свое непреходящее теоретическое и практическое значение. Они служат острым оружием в современной идеологической борьбе за социалистическую демократию, против современных проповедников «чистой демократии» и ее разновидностей.

Лучшим доказательством великой исторической роли диктатуры пролетариата как формы достижения социальной однородности общества, ее демократической сущности является построение в СССР развитого социализма и возникновение новой исторической общности — советского народа. Как подчеркивается в докладе Л. И. Брежнева «О пятидесятилетии Союза Советских Социалистических Республик», «государство диктатуры пролетариата, выполнив свою великую историческую миссию, постепенно переросло в общенародное социалистическое государство трудящихся, руководящей силой которого остается рабочий класс» [107].

Социально-политическое развитие советского общества показало, что только социализм несет трудящимся подлинную свободу, подлинную демократию и власть народа, и главным политическим условием ее осуществления является руководящая роль Коммунистической партии как выразителя интересов рабочего класса и всех трудящихся.