Друиды

Впрочем, мы уже отмечали небольшое, но несомненное влияние греческого орнамента на развитие латенского искусства. В связи с этим уместно предположить, что кроме Массилии существовал еще один путь, по которому греческая культура в VI и V вв. проникала в будущий кельтский мир, ядро которого находилось к северу и востоку от Альп. Однако я не думаю, чтобы этим путем являлись торговые связи с ионийскими греками по дунайской долине или через Адриатику и равнины Северной Италии; маршруты, по которым проходили межкультурные контакты, будет легче наметить, если мы на некоторое время отвлечемся от самих греков и обратим наше внимание на другие соседние народы, которые могли оказывать влияние на культуру Галлии.

Начиная с VII в. интерес эллинов к западному Средиземноморью постоянно возрастал, интенсивно образовывались все новые греческие колонии; однако вскоре доминирование греческого флота и безопасность греческих торговцев оказались под серьезной угрозой. Мы не будем останавливаться на первом значительном сопернике греков, Карфагене; в начале V в. до н. э. Карфаген добился полной власти над пришедшими в упадок финикийскими колониями, и неизбежным результатом его возвышения стало начало ожесточенной борьбы с греками. Однако сама Массилия не подвергалась нападениям со стороны пунийского флота, и нам ничего не известно о серьезном вмешательстве карфагенцев в галльские дела, хотя Юстин и сообщает [76]о трениях между Массилией и Карфагеном по поводу захвата нескольких рыболовных судов.

Рис. 12.Карта Италии с указанием этрусских поселений

Другим соперником греков были этруски. Они переселились в Италию из Малой Азии между 1000 и 800 гг. до н. э. и, затратив два столетия на обустройство на новом месте, усилились настолько, что смогли выйти на международную сцену в качестве грозных противников греков. Сложно сказать, насколько тесные отношения существовали между цивилизацией этрусков и Галлией, [77]однако утверждается, что многие завозные товары, доставлявшиеся из Италии в Галлию, такие как декорированные бронзовые ведра, чернофигурная греческая керамика, подобная найденной в Салене, и многие другие предметы, служат доказательством того, что с давних пор этруски поддерживали непосредственную связь с обитателями Галлии. В дополнение к этим находкам, которые датируются V и VI вв. до н. э. и приписываются этрусскому влиянию, мы должны помнить и о том, что в конце VI в. этруски раздвинули свои границы в северном направлении, выйдя за пределы собственно Этрурии и создав поселения вплоть до долины По (рис. 12), так что в географическом отношении этрусский народ стоял на пороге галльского мира; на этом фоне совершенно ожидаемым представляется утверждение Полибия [78]о том, что между кельтами и этрусками в IV в. существовали тесные связи. Более того, как мы хорошо знаем, около 390 г. до н. э. часть кельтов переправилась через По и хлынула в саму Этрурию; а приблизительно сто лет спустя во время последней самнитской войны другая часть кельтов выступила в качестве союзников этрусков в попытке остановить возвышение Рима. Поэтому вовсе неудивительно, что этрусское влияние наложило неизгладимый отпечаток на археологию Галлии III–IV вв. до н. э., ибо этрусские товары свободно ввозились в Галлию, и очень интересным свидетельством этой торговли является открытие в русле Саоны у Шалона связки этрусских денежных брусков. [79]

Установив на основании этих свидетельств тесную связь между этрусками и галлами, археологи сделали следующий шаг и приписали этрусскому влиянию такие важные нововведения, как появление письменности, эмальерного искусства, использование доспехов и скульптуры. Очевидно, перспективными будут также попытки обнаружить черты сходства галльской религии с этрусской религиозной системой. В качестве примера может служить сравнение галльского бога с молотом и этрусского Хару или Харуна, имеющего сходный атрибут.

Возможно, ранние торговые сношения между Италией и Галлией являются не столько знаком внезапно появившегося этрусского влияния, сколько естественным продолжением древних связей между Италией и долиной Роны, Швейцарией и Юрой. Лигурийская провинция бронзового века предоставляет свидетельство подобного культурного единства в отдаленном прошлом. Сообщение через Альпы в Галлию, Южную Германию и дунайскую долину не прерывалось и в последующие столетия; в самом деле, в начале железного века Италия была главным рынком сбыта для северного янтаря, а большие куски этого материала, иногда размером с человеческую руку, часто использовались для украшения италийских брошей. Если же учитывать еще и сходство между кельтскими языками и латынью, о котором мы уже говорили, то у нас есть все основания рассматривать большую часть признаков италийского влияния в Галлии как естественное следствие общего центрально-европейского и дунайского происхождения кельтов и большей части народов, населявших Северную Италию, таких как жители Виллановы и венеты.

Но это не относится к этрускам. По словам Полибия, кельты незадолго до своего первого вторжения в Италию поддерживали с этрусками постоянное общение, так что вряд ли можно отрицать возможное этрусское влияние на кельтскую систему мировоззрения в IV в. до н. э. или даже в еще более раннюю эпоху. В дополнение к этому мы должны учитывать явный эллинский характер этрусской цивилизации. Мы очень хорошо знаем, что к середине VI в. до н. э. этруски начали в массовом порядке подражать ионийским металлическим изделиям и в огромных количествах ввозить греческую керамику. Поэтому вполне вероятно, что торговые контакты этрусков с народами, жившими к северу от Альп, проложили путь влиянию греческого искусства в кельтских провинциях уже в VI в. до н. э. В любом случае эту возможность нельзя сбрасывать со счетов, говоря об определенном источнике греческого влияния, существовавшем в Массилии; ибо, как мы видели, вопрос о том, насколько тесными были связи массильских греков с кельтами в ранний период существования колонии, остается неразрешенным, в связи с чем мы и предположили наличие иного посредника, которое могло бы объяснить раннее греческое влияние, свидетельством которого в некотором отношении служит латенское искусство.

В III в. до н. э. господствующее положение на Итальянском полуострове завоевывает Рим, и первые десятилетия этого столетия были отмечены борьбой римлян с галлами за равнины Северной Италии. Поначалу варвары оказывали ожесточенное сопротивление, но к 196 г. до н. э. они полностью покорились римскому ярму, и с этих пор Рим начал свое победное шествие к положению мировой державы, подчинив себе на этом пути Грецию, Карфаген и Испанию. Галлия на некоторое время избежала подобной участи, но нападение варваров на Массилию заставило живших в этой изолированной колонии греков прибегнуть к римскому покровительству, ив 155 г. до н. э. к ним на помощь прибыли римские войска, начавшие череду войн, которые привели к образованию провинции Трансальпийская Галлия. К 120 г. до н. э. они захватили долину нижней Роны и создали все необходимые предпосылки для окончательного завоевания Галлии, осуществленного Юлием Цезарем.

Впоследствии мы еще вернемся к римскому завоеванию Галлии. Но в этой главе мы остановимся на уже сказанном, так как друидизм существовал уже до столкновения Рима и Галлии, и на данном этапе нам представляется неуместным усложнять и без того излишне обремененный подробностями обзор доисторической эпохи стран, в которых процветал друидизм.

Таким образом, в начале мы обратились к относительно статичному бронзовому веку, установив разделение Европы на несколько культурных провинций, и затем проследили образование на восточных границах Галлии западноевропейской цивилизации железного века, в которую из Центральной Европы влился новый элемент, представленный культурой полей погребальных урн и которая после галльштаттской фазы перешла в латенскую или кельтскую цивилизацию. Как мы видели, галльштаттская культура со временем распространилась по всем провинциям бронзового века, отчасти вследствие незначительных переселений народов, но главным образом в результате обычной торговли. Однако распространение латенской культуры шло гораздо более эффективно благодаря поразительной экспансии самих кельтоязычных племен. Мы полагаем, что друидизм зародился именно у тех кельтских народов, которые расселились в Галлии и Британии. Из других расовых групп мы упоминали лигуров и иберов, с которыми кельты столкнулись в Южной Галлии, а также германцев, которые оказывали непрестанное давление на кельтов с севера. И наконец, рассматривая более отдаленные пределы древнего мира, мы говорили о возможности влияния на кельтскую систему мышления в Галлии со стороны греков и этрусков.