Колодец времени - книга исторических поэм (СИ)

Так же шептали и в ямах гонцы, что все письма возили,

С древним чжурдженьским исскуством войны согласуясь прилежно.

Много лазутчиков были за Яик направлены тайно

В Кернек, Брахимов, Биляр - посчитать там ряды частоколов,

Всё разузнать и прощупать, проверить нормально,

Ведь после Калки разбили булгары всесильных монголов!

Правда ли, что князь Гали им джихад объявил смертоносный,

И божества их, Тенгре и Аллах, как народ свой лелеют?

Есть ли согласие там у берсулов, эсгелей несносных,

Будут башкиры с булгарами, или они не посмеют?

Как князь Владимиро-Суздальский мир соблюдает с Булгаром,

Дарят ли хитро булгары зерно русским княжествам снова?

Что там с Пургасовой Русью, мордвой, с этим спором кровавым,

Между Булгаром, Рязанью, Владимиром вплоть до измора?

Знали булгары, три раза отбившись, что будет четвёртый,

Что Чингисхан не шутил, край примкнув их к улусу Батыя,

Знали, что был ими сломлен Иран - древний, мощный и гордый,

Что смерть с востока грядёт и прошли времена золотые!

Рыли они спешно рвы, и валы возводили повсюду,

Стрелы калили, свозили припасы, готовили войско,

Всех примирив, мусульман и язычников, веру дав люду,

Что победят, если будут сражаться как раньше - геройски.

Сто городов их раскинулись вширь бесподобно и вольно,

Больше, чем Франция, земли восточные всех крестоносцев.

Больше Биляра был Константинополь, Багдад и довольно!

Мекка ремёсел, батыров, поэтов, учёных, торговцев...

От Жигулей до Казанки, от Суры-реки до Урала,

В лесостепной полосе и в лесах, и степях бесконечных

Жили уже семь веков на земле плодородной булгары,

В поисках счастья и смысла, ответов извечных.

Их стольный град золотыми воротами был изукрашен,

Высь минаретов ласкало приветливо солнце и ветер,

В музыке улиц мощёных и стен неприступных, и башен,

Труб дымоходов домов, бань горячих и песен под вечер.

Славе искусства булгарских наездников равных не много!

Девушки были прекрасны, как капли росы на бутоне,

Славились дел золотых мастера и литья кружевного,

Сталь, зеркала и ковры, и огромные сильные кони...

В снах страшных видел Батый, как сто тысяч батыров булгарских -

Всадников грозных в тяжёлой броне, вместе с русской пехотой

Строятся к битве, и половцы с ними гарцуют казацки,

Бой начинают стрелки с половецкой коварной охотой.

Вот их косой уж союзных киргизов, канглов скосило!

Стали изматывать тут и монгольских стрелков превосходных.

Тем, вместо сильной атаки булгар, нужно тратить все силы,

Быстро теряя людей, отправлять в тыл подранков не годных...

С гулом несётся тяжёлая волжская конница лавой,

В центре монгольского войска пробив много брешей,

Их окружить не дают половецкие лучники справа,

Слева стена ощетинилась русских князей с ратью пешей.

Вот уж царевичи стали сражаться и падать на землю,

Стрелы всё гуще врагов, их наскоки всё чаще и злее,

Вот уж нукёры у ставки Бату пали все, долгу внемля,

Вот и он сам иссечён, обезглавлен, и без мавзолея...

'Нет, не бывать! - даже крикнул средь ночи Батый, просыпаясь, -

Пусть будут по одному эти наши враги перебиты!'

Жутко все пять половчанок-наложниц его испугались,

Спешно прикрыв наготу, поспешили скорей из кибитки.

Сонный пришёл Субедей, будто дед разворчавшись на внука.

'Надо бераты писать, деньги слать, больше льстивейших знаков, -

Хан бахатуру сказал, - был пророческий сон, словно мука!

Нужно расстроить союзы Руси и Булгар и кипчаков!'

'Бредишь, Бату, - Субедей хмуро гаркнул и сел рядом грузно, -

Завтра Урал станут волнами переходить повсеместно

Сто тысяч воинов наших и сто тысяч наших союзных.

Их же союза и не было! Ты перепил, если честно!'

Правда, в тот год князь Владимиро-Суздальский был на подъёме,

Брат его только что сел княжить в Киеве, граде великом.

В Новгороде княжил сильный племянник, но не паремьёю.

Силы большие собрать бы смогли с этих мест перед лихом.

Князь Новгородский карел занимался крещением бойко,

Несколько опередив в этом шведов, и был в том удачен,

Был то за них, то за храбрых жемайтов, сражался пристойко,

Папой Григорием был крестоносный поход к ним назначен.

Сам князь Владимиро-Суздальский с эрзей боролся проклятой

За Обран ош - Нижний Новгород, что захватил годом раньше

За Украиной Залесской марийцев крестил раз в десятый,

А на буртасов рязанцев он слал на Воронеж и дальше...

После молитвы, к полудню, Урал перешли все отряды -

Начался славный поход на Булгарию всех чингизидов.

С ними монголы и половцы их, и казахи все кряду,

Следом обозы припасов, осадных машин разных видов.

Кто бы тогда описал как земля загудела ужасно,

Пыль поднялась до небес и река потекла конной рати?

Кто бы сказал, чем закончится эта война громогласно,

В мире божественных дел, для кого и чего это ради?

Левым крылом шёл Бури двадцать тысяч монголов имея,

Справа был Орду-Ичен, также с ним два отборных тумена,

Первым царевич Шибан шёл, туменом бытыров владея,

С главными силами шел сам Бату, на коне неизменно.

Так же как раньше в других временах и походах военных,

Всюду разведка разъехалась их широко как облава.

Дела им не было до грабежей, до еды и до пленных,

Дело их было разведать, где главное воинство встало.

Всюду гонцы от отрядов носились сайгаков скорее,

Шли будто порознь все, только как пальцы руки собирались.

Как раньше в Индии, Цзинь и Си Ся, Бирме или Корее,

В бой не вступая по мелочи, в сердце страны прорывались.

Вскоре Шибан встретил главное войско булгарское в поле.

Вдоль быстрой Шешмы собрались сто тысяч и пеших, и конных:

И ополченцев, рабов, но пришедших по собственной воле,

Метких улан и в броне бахадиров, в боях искушённых.

Соединилось всё войско монголов в том месте как пальцы.

В ставку царевичей холм обратили и стали ждать знака.

Тут сам Бату стал молится Сульдэ, плакать с видом страдальца,

Ясу к груди прижимая, Чингиза в ночи вызывая из мрака.

Все мусульмане молились с ним вместе как он попросил их,

И степняки-ариане молились Христу о скорейшей победе.

Несколько пленных убили шаманы, красивых и сильных,

К пикам знамён на холме принеся кровь и плоть страшной снеди.

Вечером поздним, когда солнце село забрав блики света,

Стал сам Бату с Бурундаем тумены вести через реку,

Что удалось без помех от булгар, не поверивших в это,

И посвятивших себя буйной трапезе или ночлегу.

Утром же хан всех булгар быстро войско стал строить.

Тут же монголы рванулись вперёд, стрел в них выпустив тучи.

Сразу царевич Шейбан начал справа булгар беспокоить,

В тыл заходя к ним с туменом бесстрашных батыров могучих.

Сзади булгар вал насыпан был ими весьма протяжённый,

Чтобы свои города ограждать от внезапных вторжений.

Люд подневольный тот вал защищал, плохо вооружённый,

Не подходящий для главных в войне и кровавых сражений.

Сотни Шейбана прошли через них как таран прямо к центру.

Сзади, у ставки, напав на охрану булгарского хана.

Храбро сражались булгары, платя непомерную цену,

Падали словно трава под косой бездыханно!

Грохот и звон от оружия, ржание, дикие крики,

Гул от копыт, пыль как дым, освещённая косо лучами...

Легкие силы Бату отошли, нанеся вред великий,

Между рядов богатуров в тяжёлой броне и с мечами.

Поднял тут флаг на холме Субедей всем сигналы давая.

Справа пошли обходить строй булгарский казахи, башкиры...