История украинского народа. Автобиография

Несколько позже имел место поход Руси на южное побережье Каспийского моря: от позднейшего историка Табаристана (южного берега Каспийского моря) узнаем, что в 860—880 гг. Русь приходила походом на Абесгун (славная в то время пристань в юго-восточном углу Каспийского моря), но местное войско отразило их.

Эта случайно записанные, случайно сохраненным для нас известия дают возможность судить, какие далекие экспедиции предпринимала Русь. В действительности походов этих в течение ГХ в., конечно, было гораздо больше. Они могли предприниматься частью населением черноморских земель, подвластных киевской Руси, а частью этой последней, или вообще дружинами, так или иначе связанными с Киевом. Автор «Повести» без колебания приурочивает известные ему сказания Визан-

Ай 53

тийцев о походе 860 г. к Киеву и Руси киевской, и это приурочение также имеет ценность исторического документа¹.

ВIX и особенно X в. ценный материал для киевского войска давали отряды скандинавских выходцев «Варягов». Это были отличные воины, а как элемент чужеплеменный, он был очень кстати и там, где киевским князьям нужен был верный, с Киевом ничем не связанный, союзник, — именно в отношениях к киевскому патрициату и его «старцам», политическое значение которых должно было умаляться с возрастанием значения князя. В X веке мы видим Норманнов в большом числе между боярами киевского князя и его наместниками, и варяжское влияние на княжеском дворе было очень сильно вплоть до первой пол. XI в., когда в Киеве проходит мода на Варягов. Память об этой многочисленности и влиятельном положении Варягов в Киеве в прежние времена, как я сказал, оказала несомненное влияние на создание историческо-генеалогической теории «Повести временных лет».

Подробнее:о торговых сношениях доисторической эпохи — «История Украини Руси», т. I, гл. 3 («Киевская Русь», I), о позднейших — гл. 5, о начале киевского государства — гл. 7.

¹ По всей вероятности, к киевской Руси также относится записанное иод 389 г. известие, что а этом году к Людовику Благочестивому прибыли нослы византийского императора Феофила, и с ними люди, называвшие себя послами русского короля, посланными к Феофилу. Феофил нросил Людовика переслать их от себя на родину, такт, как из Византии нуть им был прегражден какими-то враждебными народами. Вероятно, эти дипломатические сношения Вязании с русским правительством были результатом нападений Руси на византийские земли в первых десятилетиях IX в., подобно тому, как и носле нохода 860 г. византийское правительство высылало на Русь посольства и богатыми подарками старалось удержать русских князей от новых ноходов.

V. КИЕВСКОЕ ГОСУДАРСТВО В IX-X ВЕКОВ. ПРОЦЕСС СОЗИДАНИЯ

Далекие, большие походы Руси IX в. свидетельствуют не только о значительном развитии военных сил, но и заставляют предполагать существование значительной сферы политического влияния киевской Руси. Патр. Фотий, впрочем, в своих проповедях, произнесенных во время осады Русью Константинополя в 860 г., дает и прямое указание в этом смысле; он говорит, что Русь дерзнула напасть на Константинополь после того, как покорила своих соседей и вследствие этого стала много о себе думать. Источники первой половины X в., позволяющие загляпуть внутрь этой политической организации, вполне подтверждают факт существования уже в IX в. широкой сферы влияния и власти киевских князей.

Из первой половины X в. мы имеем целиком и в отрывках три договора киевских князей с Византией (907, 911,944). Сами по себе весьма содержательные, они в связи с современными арабскими «и византийскими известиями и позднейшими воспоминаниями «Повести* дают нам довольно ясное представление о государственной системе, созданной к этому времени киевскими князьями.

В договоре 944 г. одновременно с послами киевского великого князя выступают послы не менее двадцати зависевших от него «светлых и великих князей и великих бояр* (как называет их договор 911 г.). Такое же приблизительно число послов видим тринадцать лет спустя в Константинополе с княгинею Ольгою: очевидно эта система княжеств и провинций держалась в средине X в. довольно устойчивой

Уже одно число этих зависимых княжеств дает представление об обширной сфере влияния киевских князей. Действительно, тщательное изучение исторического материала приводить к выводу, что в продолжение IX и нач. X в. (т. е. кончая княжением Олега) Киев уже успел включить в сферу своего влияния почти всю ту территорию, которая входила и позже в состав Киевского государства. Все восточнославянские племена, вместе с некоторыми финскими соседями, стояли уже в большей или меньшей зависимости от Киева.

В начале X в. вся днепровская артерия на север от Киева, с главнейшими своими разветвлениями, была, несомненно, уже в руках киевских князей. Крайняя торговая станция на этой дороге — Новгород — стоит под властью киевского князя, и князь Игорь, вероятно, по ранее устано-

55

вившемуся обычаю, посылает туда князем своего малолетнего сына Святослава во второй четверти X в. Нижнее течение Днепра было в руках киевских князей уже в конце VIII в. — об этом свидетельствуют черноморские походы Руси в начале IX в. Несмотря на натиск Печенежской орды, на устье Днепра Русь держалась еще в середине X в.: договор 944 г. обязывает Русь не препятствовать Корсунянам в рыболовстве на устье Днепра.

Сухонутные и речные дороги, ведшие на восток через земли Северян и Вятичей, были также в руках киевских князей уже в IX в. В начале X в. в главных центрах Северской земли сидят уже наместники киевского князя, а Русь держит в своих руках и область Дона. На это указывают походы ее на каспийское побережье, которым не сочувствовали, но не могли, очевидно, воспрепятствовать хозарскоо каганы, и совершенно ясные указания договора 944 г. — киевский князь обещает не пропускать Черных Болгар, живших на кавказском побережье Азовского моря, на крымский берег, где они разоряли византийские владения. Очевидно, старая Фанагория, в наших памятниках называемая Тмутороканью, находилась в это время уже во власти киевского князя. Другой параграф того же трактата, обязывающий русских князей не касаться греческих городов в области Херсонеса и не иметь на них притязаний, дает понять, что власть тмутороканских князей переходила и на крымский берег Керченского пролива.

Не столько, может быть, торговые интересы, сколько желание обезопасить себя от пограничных нападений, обратило оружие киевских князей на покорение западных соседей, старых обидчиков Полянской земли — Древлян. В первой половине X в. они, несомненно, были уже данниками киевских князей. Лучан, жителей южной Волыни, между подвластными Киеву племенами называет трактат Константина Порфирород-наго. Дулебов а Тиверцев «Повесть» называет вассалами Олега, «толковинами» (так назывались автономные племена, обязанные только давать военную помощь киевскому князю), и эта зависимость вполне вероятна.

Конечно, различные части этой огромной территории, простиравшейся от верхней Волги и бассейна великих озер до Черного моря и нижнего Дона, стояли на очень различных ступенях зависимости от киевского князя, как то видно отчасти уже и из вышеприведенный, примеров, да и вообще вся эта политическая система не отличалась прочностью. В наиболее тесную зависимость были приведены, судя по нашим сведениям, славянские волости по главным торговым путям и славянские колонии в финских землях, имевшие также большое торговое и экономическое значение (они собирали контрибуции сырыми продуктами, прежде всего мехами, и вели торг с туземцами). Тут расположены были гарнизоны

56

из (-русской» дружины и сидели «светлые и великие князья и великие бояры» — родственники киевского князя или его наместники. Целые же округа и племена, более удаленные от торговых дорог, не представлявшие торгового и стратегического интереса, были предоставлены сами себе, управлялись своими домашними князьями, и зависимость их от киевского князя ограничивалась уплатою дани, контрибуций, или даже только обязанностью посылать войска в киевские походы.