Курский излом

«При прорыве второй линии обороны Лучки — Яковлево враг оказал сильное сопротивление, в особенности противотанковыми орудиями и остальной артиллерией. Группа неприятеля на гужевом транспорте отошла во второй половине дня из Лучек в направлении на Калинин. Наши силы достигли юго–западной окраины Калинин, в Калинине еще находятся крупные силы противника. Ударная группа «Лейбштандарт» после прорыва второй линии обороны наткнулась на сильную танковую группировку врага у Яковлево»{461}.

В то время как танкисты генерала С. М. Кривошеина и артиллеристы майора Косачева и полковника A. M. Щекала, истекая кровью, дрались с численно превосходящими частями СС у Яковлева и Лучек, штаб 6‑й гв. А напряженно работал над организацией контрудара по правому крылу 2‑го тк СС. Он должен был стать вторым крупным мероприятием в плане по блокированию вражеской группировки, вырвавшейся на прохоровское направление. Первоначально планировалось нанести удар одновременно соединениями А. Г. Кравченко и A. C. Бурдейного. 2‑му гв. Ттк ставилась задача сковать силы мд «Мертвая голова» и по возможности нанести ей значительный урон. Для этого он должен был форсировать р. Липовый Донец в селах Рождественка и Новые Лозы, уничтожить противника в районе Смородина, выйти к с. Крапивенские Дворы, клх «Смело к труду» и тем самым перерезать шоссе Белгород — Курск. В это время, как уже было изложено выше, 5‑му гв. Стк предстояло нанести удар «в лоб» мд СС «Дас Райх» и отбросить ее на рубеж Яковлево, с. Лучки (южные). Наступление танковых корпусов предполагалось начать одновременно. Но из–за трагических событий у Калинина и Озеровского Сталинградский корпус участия в нем не принял.

2‑й гв. Ттк находился в резерве командующего Воронежским фронтом, его войска располагались в районе г. Короча. Это было полностью укомплектованное и хорошо подготовленное соединение. На утро 5 июля в его составе числилось 227 танков трех типов: Т-34, Т-70 и Мк‑4 «Черчилль», в том числе 217 в строю и 10 в текущем ремонте.

По плану штаба фронта, разработанному до начала вражеского наступления, корпус предполагалось использовать в двух районах: или в полосе 7‑й гв. А, или для усиления обояньского [508] направления. Как свидетельствуют документы, на рассвете 5 июля его войска была приведены в полную боевую готовность, и бригады приступили к рекогносцировке маршрутов движения к Масловой Пристани. Но во второй половине дня ситуация кардинально изменилась, и в 17.30 полковник A. C. Бурдейный получил приказ Н. Ф. Ватутина № 005/оп об участии во фронтовом контрударе. Документ гласил:

«Противник к 14.30 5.07.43 г. овладел Гремучий и силою до двух танковых дивизий стремится выйти на шоссе Белгород, Обоянь для дальнейшего наступления на Курск.

Приказываю:

1. Командиру 2‑го гв. Ттк к 24.00 5.07.43 г. выдвинуться в район: МТС, Сажное, Новые Лозы, Сажное, Штакор — Сажное.

Задача: прочно оборонять вышеуказанный район. Не допустить распространения противника на север и северо–восток. Быть готовым с рассвета 6.07.43 г. во взаимодействии с 5‑м гв. Стк перейти в контратаку в направлении: Крюково, Крапивенские Дворы и далее на Гремучий, Белгород»{462}.

Через час командирам частей было направлено распоряжение № 029 о выдвижении и занятии обороны. Согласно ему, первыми к 22.00 в район р. Липовый Донец должны были выйти 25‑я гв. и 26‑я гв. тбр. После чего для обеспечения переправы на правый берег реки их мотострелковым батальонам к 2.00 6 июля предстояло захватить рубеж Смородино — Каменский. Танковые батальоны имели задачу: быть в готовности утром перейти в наступление в направлении на Крапивенские Дворы.

4‑я гв. тбр и 47‑й гв. отпп должны были сосредоточиться к 23.00 в лесу в 1 км северо–восточнее Крюкова и быть готовыми: танковая бригада — атаковать за 25‑й гв. тбр, а полк — самостоятельно в направлении на Каменский.

4‑я гв. мсбр с 1500‑м иптап и 273‑м мп получили задачу к 22.00 выйти на рубеж Новые Лозы, Гостищево, выс. 220.1, Крюково, занять прочную оборону. В дальнейшем — к 3.00 6 июля переправиться и овладеть юго–западной опушкой леса в 1 км западнее х. Глушинский. Таким образом, к рассвету 6 июля главные силы соединения должны были иметь впереди себя, непосредственно перед фронтом дивизии «Мертвая голова», сильное прикрытие, которое вполне могло позволить как сдерживать наступающего противника, так и готовиться к контрудару. Однако в боевых условиях план — это не закон, а лишь намерения. Многое зависит и от действий неприятеля, немало и от соседей. В ситуации со 2‑м гв. Ттк, не желая того, серьезно подвели именно свои, командование 375‑й сд.

Рассчитывая использовать корпус в контрударе утром [509] 6 июля, командование фронта считало важным, чтобы к переднему краю его войска подошли около полуночи. Это гарантировало от удара вражеской авиации, в то же время давало возможность осмотреть технику после марша, подготовить танки к бою и дать возможность экипажам хотя бы несколько часов отдохнуть. В то же время сумерки создавали дополнительные сложности на марше. Они оказались столь значительными, что войска корпуса сумели собраться полностью лишь к середине дня 6 июля.

Первыми вышли на марш, еще в 16.00, мотострелковый батальон 26‑го гв. тбр, затем, в 19.00, — танковые бригады. Для движения были намечены три маршрута. Это обычные полевые дороги, но проложенные по холмистой, пересеченной оврагами местности. В ночное время подъемы и спуски при запрете на включение фар, который существовал в тактической полосе, превращались в серьезное испытание для всех экипажей боевых машин. Особенно тех, что прибыли из запасных полков, а их оказалось больше половины.

Во 2‑м гв. Ттк ударным был 47‑й гв. отпп, располагавший 21 Мк‑4 «Черчилль». Одной из «врожденных болезней» наших «тридцатьчетверок» был плохой обзор для механика–водителя, поэтому при движении, иногда даже в бою передний люк танкисты открывали. Еще хуже обстояло дело с обзором в Мк‑4. Высокие гусеницы полностью закрывали вид слева и справа от танка на обочины дороги. Вместе с тем у этих машин часто на подъемах с катков слетали гусеницы. В ходе ночного марша, протяженность которого составляла 80 км, все эти проблемы привели к тому, что полк не только не вышел в назначенный срок, но и к рассвету еще не был боеспособен. Из отчета его командира подполковника М. Т. Шевченко:

«Времени на совершение марша с 19.00 до 23.00 5.7.43 г. было недостаточно. Тяжелые танки «Черчилль», трудноуправляемые в ночное время, из–за ограничения видимости, при большом напряжении в составе полка двигались со скоростью не более 7–10 км/час. Совершение марша ночью, большое расстояние марша для тяжелых танков и ограниченная видимость привели к тому, что к указанному времени — 23.00 5.7.43 г. полк в Клюково не сосредоточился, а подошел только к 4.00 6.7.43 г. в количестве 7 танков «Черчилль».

Остальные танки в количестве 14 штук отстали по техническим причинам (часть заваленные в кювете из–за плохой видимости) и сосредоточились в с. Крюково до 15.00 6.7.43 г. К этому времени было боеспособных 17 танков, 5 — по техническим причинам находились еще на марше, ожидая помощи»{463}.

С подобными проблемами столкнулись в ходе марша и в [510] танковых бригадах. Однако в них количество отставших машин по техническим причинам было значительно меньше. Так, в 25‑й гв. тбр отстали две «тридцатьчетверки» и одна «семидесятка», а в 26‑й гв. тбр вышли из строя 5 танков (Т-34–4 и Т-70–1). По донесению штаба 26‑й гв. тбр все машины восстанавливались на месте и через пять часов прибыли в район сбора.

Марш корпуса затянулся. В 3.30 A. C. Бурдейный доложил командующему фронтом:

«25‑я гв. тбр сосредоточилась в с. Новые Лозы, 26‑я гв. тбр — Рождественка, готовит переправу через Липовый Донец, 4‑я гв. тбр задержится на марше, переправа Сажновский Донец, 4‑я гв. мсбр двигается в пешем строю. Остальные части корпуса сосредоточились в исходном районе, согласно Вашего приказа».

Таким образом, не к полуночи, как планировалось, и даже к рассвету 2‑й гв. Ттк в назначенный район выйти не смог. Около 4.00 из пяти его соединений лишь две бригады и части обеспечения корпуса подошли к переправам, остальные две бригады и танковый полк еще находились в пути. Тем не менее это обстоятельство никак не повлияло на оперативную обстановку в этом районе, так как контрудар утром 6 июля был отменен И. В. Сталиным. Поэтому переброску 2‑го гв. Ттк в итоге можно было бы признать успешной.