Крушение мировой революции. Брестский мир
Крушение мировой революции. Брестский мир читать книгу онлайн
Настоящий очерк посвящен истории Брест-Литовского мирного договора, подписанного 3 марта 1918 года советским правительством со странами Четверного союза. В советской внешней политике, вероятно, не было соглашения более хрупкого, чем это — просуществовав чуть больше девяти месяцев, Брестский договор был разорван германским и советским правительствами, а позже, при капитуляции Германии в первой мировой войне, отменен еще и 116-й статьей Версальского договора. С легкой руки В.И. Ленина названный «передышкой» договор вызвал критику и сопротивление подавляющей части революционеров, с одной стороны, и патриотов России, с другой. Первые утверждали, что Брестский договор — это удар в спину германской революции. Вторые — что это предательство России и ее союзников. И те и другие, каждый по-своему, были правы. Однако на Брестском мире по не понятным никому причинам настаивал Ленин, добившийся в конце концов его подписания.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
107
Протоколы Первого съезда ПЛСР, с. 43.
108
Второй съезд (1928), с. 26, 32.
109
Непосредственно перед открытием Второго съезда Советов левые эсеры нанесли эсеровской партии очередной удар. На совещании фракций ПСР, где у левых эсеров было большинство, они внесли раскол в партийную фракцию съезда, девяносто двумя голосами против шестидесяти провалив резолюцию ЦК ПСР о позиции ПСР по отношению к созыву съезда. [Второй съезд (1928), с. 163; Гусев. Крах партии левых эсеров, с. 96; Мстиславский. Пять дней, с. 121-123.]
110
Суханов. Записки о революции, кн. VII, с. 29-30.
111
Второй съезд (1928), с. XLIX — L.
112
Там же, с. LI — LII.
113
Второй съезд (1957), с. 179.
114
Второй съезд (1928), с. LII. Надо, однако, понимать, что разногласия между левым и правым крылом социалистического лагеря сводились лишь к срокам; Такие представители социалистической демократии, как Дан и Либер, высказывались не против захвата власти Советами как такового, но против конкретного переворота, подготовляемого большевиками, так как считали его несвоевременным (там же, с. LIII).
115
«От Октябрьского переворота осталось [...] впечатление о потрясающей слабости сопротивления [...] — писал меньшевик Д. Ю. Далии. — Безусые юнкера и женские батальоны выходили с оружием — на один миг [...]. Керенский ездил в поисках помощи — и ничего не нашел: многомиллионный фронт принял и фактически признал новое правительство. В стране царило возбуждение, но еще много месяцев было до формирования белых армий. В то же время никто не отрицал, что большевики — партия меньшинства, что сепаратного мира [с Германией] почти все — включая 90 процентов] партии Ленина — не желают и боятся».
116
Сведения о численности делегатов съезда весьма разноречивы.
По подсчетам, произведенным, вероятно, несколько позже, из 649 делегатов 390 были большевиками, 72 — меньшевиками, 14 — меньшевиками-интернационалистами. Из 160 делегатов, считавших себя эсерами, левых было 98 человек (Ленин, ПСС, т. 35, с. 443; Второй съезд (1928), с. 171).
117
Готовившийся Петроградским советом и ВРК переворот тайной считать было крайней трудно. «Мы накануне большевистского восстания, — сознавали все принимавшие участие в политической борьбе, — писала И. Ракитникова. — Но характерно то, что сами большевики, готовя уже восстание, не стеснялись в своих органах называть лжецами и клеветниками всех, кто указывал на опаснось этого восстания. И это — накануне обдуманного, заранее подготовленного захвата власти вооруженной силой» (Как русское крестьянство боролось за УС, с. 15).
118
Так, Ю. О. Мартов потребовал, «чтобы прежде всех вопросов был поставлен вопрос о мирном разрешении создавшегося кризиса».
Он заявил, что считает «принципиально важным и политически необходимым в тот момент, когда до открытия съезда Советов вопрос о власти стал решаться путем заговора, подготовленного одной из революционных партий [...], в первую очередь обсудить именно вопрос о том, как предотвратить неминуемую гражданскую войну». «Задача съезда, — подчеркнул Мартов, — заключается, прежде всего, в том, чтобы решить вопрос о власти.
Этот основной вопрос съезд нашел если не решенным, то пред решенным, и мы считали бы свой долг неисполненным, если бы не обратились к съезду с предложением сделать все необходимое для мирного разрешения кризиса, для создания власти, которая была бы признана всей демократией [...]. Необходимо избрать делегацию для переговоров с другими социалистическими партиями и организациями, чтобы достигнуть прекращения начавшегося столкновения».
К заявлению Мартова присоединились представители левых эсеров, меньшевиков, меньшевиков-интернационалистов, эсеров и фронтовой группы, т. е. все депутаты съезда, кроме большевиков. Столкнувшись с такой единодушной оппозицией, большевистские лидеры пошли на тактическую хитрость: они [...] присоединились к заявлению Мартова. Большевик Луначарский заявил, что «фракция большевиков решительно ничего не имеет против предложения Мартова. Напротив, она заинтересована в том, чтобы все фракции выяснили свою точку зрения на происходящие события и сказали бы, в чем они видят выход из создавшегося положения».
Предложение Мартова было принято единогласно, а делегат комитета 12-й армии Я. А. Хараш, как то и предложил Луначарский, высказал свое мнение на происходящие события:
«За спиной Всероссийского съезда, благодаря политическому лицемерию партии большевиков, совершена преступная политическая авантюра. Пока [...] здесь вносится предложение о мирном улаживании конфликта, на улицах Петрограда уже идет бой. Вызывается призрак гражданской войны. Меньшевики и с.-р. считают необходимым отмежеваться от всего того, что здесь происходит, и собрать общественные силы, чтобы оказать упорное сопротивление попыткам захватить власть. От имени фракции меньшевиков и с.-р. я категорически протестую против этих преступных деяний и заявляю, что мы все свои усилия направим к тому, чтобы противодействовать этой авантюре».
К Харашу присоединился и представитель фронтовой группы Г. Д. Кучин: «Все армейские организации признали по целому ряду серьезных причин съезд несвоевременным [...]. На этом съезде армия не имеет своего полного представительства и, следовательно, съезд неправомочен [...]. Съезд организовался для того, чтобы главным образом заняться вопросом об образовании власти, а между тем мы видим, что авантюра захвата власти уже произведена и воля съезда предрешена. Мы предупреждаем, что гражданская война, вызванная авантюрой со стороны большевиков, является ударом в спину армии [...]. Фронтовая группа [...] снимает с себя всякую ответственность за последствия этой авантюры [...] и покидает съезд». С декларациями об уходе со съезда выступили также меньшевики и эсеры.
От Исполкома крестьянских депутатов выступил Б. Н. Гуревич: «Я явился сюда, чтобы призвать вас от имени Исполнительного комитета [...] не принимать участия в этом съезде, созыв коего признало несвоевременным большинство провинциальных Советов». Декларацию протеста зачитал также представитель еврейской социал-демократической партии Поалей Цион Капелинский:
«Мы полагаем, что положение в настоящий момент грозно и необходимо принять срочные меры для избежания гражданской войны, которая погубит революцию. Необходимо найти мирные пути для разрешения кризиса и до этого ничего другого не обсуждать. С нашей стороны было сделано предложение отправить делегацию ко всем демократическим организациям для создания демократической власти. Наше предложение не встретило сочувствия, но даже встретило неодобрение. [...] Итак, мы вторично предлагаем избрать делегацию ко всем демократическим организациям [...]. Если делегация не будет выбрана немедленно, мы уйдем со съезда».
Однако большинством голосов (большевиков) предложение о создании комиссии было отвергнуто.
