«Исконно русская» земля Сибирь

Фишер («Сибирская история», с. 207—208) приводит известие, что в начале XVII века между Обью и Иртышом жили теленгуты (часть киргиз), орда князя Бинея (часть калмыков) и чаты. Калмыки показаны уже на карте Вида (первой половины XVI века), где-то между Обью (которая представлена очень короткою) и Каспийским морем. Дженкинсон упоминает о калмыках в отчете о своей поездке в Бухару как о живущих близ Каспийского моря по реке Yem (Эмбе). Следует заметить еще, что многие родовые названия монголов встречаются у тюрков и, наоборот, что некоторые из этих разных названий являются в других лучаях племенными. Так, в числе родов алтайских калмыков (монголов по типу и называющих себя Kalmak или Oirot, но говорящих по-тюркски, с примесью многих монгольских слов) встречаются роды: Sart, Kyrgus, Mongul, Sojong и другие, названия которых мы находим и у целых племен или народностей, — сартов, киргизов, сойотов и т. д.

Возможно, поэтому и название «Байды» принадлежало не одним только современным байтам Прикобдинского Алтая, но и какому-либо другому тюрко-монгольскому роду или племени, жившему в XV— XVI веках в верхнем течении Оби. Что касается до того, почему страна Баид, помещаемая разбираемою нами статьею вверху Оби, является на иностранных картах XVI—XVII веков в форме Baida, гораздо севернее и к востоку от Оби, за молгонзеями, — об этом мы позволим себе сделать догадку несколько далее.

Безголовые люди

Следующее известие относится к людям «без глав», живущим, очевидно, также в верхнем течении Оби. «В той же стране — иная самоедь: по обычаю человеци, но без глав, рты у них межи плечми, а очи в грудех. А ядь их головы оленьи сырые, и коли им ясти и они головы оленьи взметывают себе в рот на плечи, и на другой день кости измещут из себя туда ж, а не говорят. А стрельба же их трубка железная в руце, а в другой руце стрелка железна, да стрелку ту вкладает в трубку ту, да бьет молотом в стрелку. А товару у них никоторого нет».

Описываются, следовательно, люди, лишенные головы, с лицом на груди, соответствующие древним блеммиям или лемниям, о которых упоминают Стра-бон и Плиний, а со слов их и многие другие писатели. Обыкновенно эти безголовые народы помещались в тропической Африке; Страбон полагал их за Египтом, между Нилом и Красным морем, рядом с нубийцами; Плиний — в тех же областях, причем он различал собственно блеммиев со ртом и глазами на груди и другой народ, позади троглодитов, далее к западу, у которого нет шей и глаза находятся на плечах. Те же два баснословных народа упоминаются позже Солином и Исидором Севильс-ким, тогда как Авл Геллий, Помпоний Мела и святой Августин говорят только об одном котором-либо из этих народов.

О блеммиях, как о народе, жившем по Нилу, упоминает и Аммиан Марцеллин, а также Вописк, по словам которого император Проб привел несколько их пленниками в Рим, где их странный вид возбудил большое удивление. Очевидно, что это был какой-то дикий народ в Нубии, и Катрмер (Quatremere), собравший все известия о нем у европейских и арабских писателей, отождествляет его с предками нынешнего нубийского кочевого племени Беджа. В Средние века, однако, область безголовых людей переносится в Азию (Индию); люди с глазами и ртом на груди упоминаются в «Александрии» в числе чудовищ, которых победил Александр Македонский, и в числе дивьих людей, подвластных пресвитеру Иоанну. Впрочем, африканские их родичи тоже не забываются: в средневековом трактате «De Monstris et Belluis», Acephali помещаются на острове реки Бриксонта, в которой Валькенер и другие комментаторы видели одну из рек Абиссинии, Мареб или Такацэ, образующую большую луку (остров), поросшую тропическим лесом. В «Луцидариях» безголовые снова переводятся в Индию; в русском переводе «Луцидарий» читаем: «Тамо же (во Индеи) есть люди сотворени утворию (?), не имеют глав у себя, им же стоят очи в плечах, и вместо уст и носа имеют две дыры на персех» [24]

Подобное же известие встречается и в «Книге Природы» Конрада фон Мегенберга, XV века, с тем только различием, что этим безголовым приписывается еще густой жесткий мех, как зверям, а также и в позднейших космографиях, в путешествии Мандевилля и др. На миниатюрах некоторых рукописей и на политипажах многих печатных книг (Луцидарий, Космографии и др.) можно видеть изображения таких безголовых людей; в западных рукописях они представлены, обыкновенно, нагими, без голов и шеи, с носом (довольно большим), ртом и глазами на груди, тогда как в некоторых русских рукописях они изображаются как бы с отрубленною головой, но с шеей, со ртом на груди и с глазами на плечах или даже на локтях. Все эти известия относятся, однако, к безголовым людям тропических стран, между тем наше сказание помещает их на севере, в верхнем течении Оби. Здесь же, на Оби, хотя, по-видимому, выше к северу, помещал этих людей и тот русский дорожник, из которого приводит сведения Герберштейн и в котором рядом с людьми, не имеющими ног, а только длинные руки, или с собачьими головами, упоминаются и такие, у которых «совершенно нет шеи и на месте головы — грудь».

В библиотеке Общества любителей древней письменности я видел рукопись (князя Вяземского, № 188), в которой описаны, между прочим, разные дивные люди, в том числе и такие, которые «без глав, а на грудех зубы, а на локтех очи». При этом приложено соответственное изображение таких людей с губами на груди и с глазами на локтях.

По-видимому, эти безголовые не имеют ничего общего с древними блеммиями и им подобными, а представляют самобытный продукт фантазии русских людей, основанный на преувеличенных или неверно понятых рассказах. Заметим прежде всего, что как ранее все известные сказания относились к самоедским племенам в нижнем течении Оби, так теперь они имеют, по-видимому, в виду племена, жившие к югу от югры, в верхнем течении Оби. Из этих племен упомянутое выше племя (страну) Баид мы признали тюркским или монгольским; вероятно, что и рассматриваемое теперь следует приурочить к той же группе. Но каким образом племя это могло быть охарактеризовано, как без голов и с лицом на груди? Олеарий думал найти объяснение тому в костюме и в способе его ношения; в описании его путешествия приложен даже рисунок, на котором изображен «самоед» с наброшенной на голову одеждой, так что лицо приходится как бы на груди. Тейлор указал на другие поводы, которые могли вызвать появление мифа о безголовых; он приводит, между прочим, метафорическое выражение одного туркмена: «мы народ без головы», которое, будучи понято в прямом смысле, могло бы в древнее время, переходя из уст в уста, вызвать представление о действительной безголовости.

Возможно, однако, что представление о людях, имеющих лицо на груди, с дырами вместо рта и носа, в приложении к народам Внутренней Азии явилось как крайнее преувеличение особенностей монгольского типа. Припомним, в каких преувеличенных выражениях был охарактеризован тип гуннов, например Аммианом Марцеллином: «коренастые, без шеи, с большой головой, с плоским, еле обозначенным лицом, они напоминали грубые статуи, поставляемые на мостах». Вениамин Тудельский в XII веке называет монголов «безносыми», у них, говорит он, нет носов, и они дышат двумя маленькими отверстиями. Возможно, что отчасти и костюм содействовал такому представлению. У туркменов или тибетского племени далда женщины, например, носят такой колоссальный четырехугольный (в ширину плеч) головной убор, что лицо кажется как бы помещенным на груди. Наконец, возможно, что указанное представление было вызвано еще непонятыми рассказами о лице на груди, но не о настоящем лице, а о нарисованном. На рисунках некоторых сибирских инородцев можно видеть костюм мехом внутрь, на грудной части которого изображен круг или колесо, или даже грубое изображение человеческого лица. Если такой костюм был характерным преимущественно для известного племени, то он мог вызвать соответственное прозвище последнего, вроде «с лицом на груди», а этого было достаточно, чтобы путем перевода на русский язык сложилось представление о действительно безголовом народе.