«Исконно русская» земля Сибирь

О месте жительства этого народа мы можем только делать догадки. В описании его говорится, что «ядь их головы оленьи», но далее замечается, что «товару у них никоторого нет». Так как оленьи шкуры и пыжи ранее считались товаром, то, следовательно, у данного народа не было оленей; но этому противоречит указание, что олени доставляли ему пищу. По-видимому, надо понимать так, что северного домашнего оленя, шкуры которого составляли предмет торговли, у них не было, а водился какой-то другой, дикий олень, доставлявший мясо. Действительно, в Южной Сибири, в Алтае, водится так называемый марал, разновидность благородного оленя, мясо которого идет в пищу, но шкура не имеет ценности; по-видимому, речь и идет именно об этом олене. Любопытно, что упоминается только об оленьих головах, а не вообще о мясе оленя. У современных маралов голова действительно представляет самую ценную часть тела, именно находящиеся на ней рога, которые в свежем состоянии, т. е. покрытые еще кожею, идут в большом числе и за дорогую цену в Китай, где употребляются на лекарство. Для торговли этим продуктом русские крестьяне в Алтае занимаются теперь даже искусственным разведением маралов, так как промысел этот приносит большие выгоды. В прежнее же время пользовались исключительно дикими оленями, и, по всей вероятности, промысел этот старинный; известно, что китайцы весьма консервативны и медицина их руководствуется методами и средствами, бывшими в ходу еще за много веков до нас. Но в приведенном известии едва ли еще можно видеть хотя бы смутный намек на этот промысел; скорее можно предполагать какой-нибудь обычай «взметывания» на голову оленьей головы или оленьих рогов. У Третьякова приведено одно самоедское предание, как во время празднования так называемого «чистого чума» появился злой дух в образе человека, но с оленьими рогами на голове, результатом чего была смерть половины рода от какой-то повальной болезни. Ношение на голове оленьих рогов практиковалось тунгусскими шаманами; они надевали во время камлания оловянную или железную шапку с прикрепленными к ней рогами. При лечении больных шаманы, по описанию Третьякова, обыкновенно убивают оленя, выковыривают и проглатывают его глаза, отдают мясо его на съедение, а голову вешают около больного, причем всовывают последнему в рот кончик отрезанного оленьего языка. У Витзена в его сочинении о Татарии приведен рисунок тунгусского шамана с двумя оленьими рогами на голове. Возможно, что такие и подобные им рассказы, будучи не поняты и преувеличены, и подали повод к представлению, что описываемый народ «взметывает себе в рот на плечи оленьи головы». При этом прибавляется, однако, что «на другой день они кости из себя измещут», т. е. на другой день они как бы отрыгивают проглоченные кости. Единственно возможное объяснение этой подробности может, по-видимому, заключаться в крайней нечистоте описываемого народа, в жилищах и около жилищ которого валялись кости съеденных животных. Если, как можно догадываться, дело идет об Алтае, то описываемый народ может быть алтайскими калмыками, которые имеют монгольские черты лица, охотятся за маралами и живут крайне нечистоплотно, так что, по словам Радлова, возбуждают отвращение даже в киргизах, которые и сами далеко не могут похвалиться опрятностью.

Что под описываемою страною следует разуметь, по всей вероятности, Алтай, явствует и из дальнейшего известия, что люди эти имеют для стрельбы железные трубки. В настоящее время и, по-видимому, уже с довольно давних пор алтайские инородцы пользуются китайскими ружьями, к которым они так привыкли, что даже попадающие к ним русские (кремневые) ружья переделывают обыкновенно на китайский лад. Сомнительно, однако, чтобы рассказ о железных трубках относился к ружьям, так как далее говорится о стрелках и о выбивании их из трубки молотком. По всей вероятности, это были действительно трубки, подобные которым, только деревянные, употребляются еще и теперь на Алтае, даже русскими в качестве детской игрушки. Профессор А. С. Павлов, уроженец Алтая, говорил мне, что он сам в детстве пользовался такою трубкою, из которой пускал стрелы с помощью удара молотком. Но то, что ныне составляет детскую игрушку, могло в прежние времена быть оружием взрослых. Известно, что такую же метаморфозу претерпел лук после введения огнестрельного оружия. Упоминание, что трубка была железная, доказывает, что кузнечное дело было в то время уже развито на Алтае. Но мы знаем, что в этой области оно действительно развилось рано, и память о том сохранилась в названиях города Кузнецка и кузнецких татар — названиях, которые были даны русскими при первом проникновении в страну.

Многочисленные металлические изделия (медные и железные), находимые в алтайских курганах, служат тому также подтверждением, равно как и следы древней разработки медных копей. Развитие металлического дела в Сибири Радлов приписывал ранее уграм, а теперь приурочивает к енисейским остякам; во всяком случае, полагает он, это едва ли были, тюрки, которые вообще не отличаются металлическою промышленностью, а если некоторые племена татар и прославились ею впоследствии, то лишь усвоив себе нужные знания от других народов.

Если допустить, что люди без голов жили на Алтае, за страной Баид, и соответствовали алтайским калмыкам, то является возможность объяснить до некоторой степени подробности разбираемого нами известия о людях, живших вверху Оби, и согласовать их в некоторой мере с показаниями иностранных карт XVI—XVII веков. На карте Дженкинсона между «Baida» и «Colmack» изображено развернутое знамя или хоругвь и перед ним на коленях два человека. Справа от этого знамени под «Colmack» сделана латинская надпись, в которой сказано, что «этих стран жители» поклоняются солнцу или развернутому красному знамени, что они живут в шалашах и питаются мясом всяких зверей и гадов. Ниже (южнее) «Colmack» показана воинственная орда пастушеского народа, «вышедшая лет 300 тому назад», т. е. в половине XIII века, из гор (т.е. монголы), а еще ниже «Cassacki» и «Kirgessi», якобы вешающие на деревьях своих умерших [25].

Все эти народы помещены по ту сторону реки «Sur», в которую впадает «Amow» и которая, в свою очередь, вливается в Kitaia lacus, откуда вытекает Обь. По сю же сторону этой реки, между нею и Яиком, помещены кочевья ногайцев с верблюдами. Таким образом, Дженкинсон, не знавший об Аральском море и изобразивший Каспийское море вытянутым, через посредство длинного рукава, далеко на восток, где в него впадает река «Ougus», смешал бассейн Каспийского моря (с реками Аму- и Сырдарьею) с бассейном Ледовитого океана (Обью) и пришел к совершенно неверному представлению. Тем не менее его «Colmack» соответствуют, по всей вероятности, алтайским калмыкам. В пользу этого говорит как самое название народа, так и то, что эти «Colmack» помещены над местом выхода из гор монгольских орд XIII века, а равно и та подробность, что они поклоняются какому-то красному знамени. Это знамя невольно напоминает «обо» алтайских инородцев, — священные места на горах, где ставятся на шестах развевающиеся красные и другие лоскутки. Близость (на картах) имен «Colmack» и «Baida» указывает, по-видимому, что народы эти соседили между собою и что «Baida» жили также в горах или предгорьях; и действительно, на карте Сансона имя это приурочено к горам. Но каким образом «Баиды», о которых в новгородском сказании говорится, что они жили вверху Оби, оказываются на картах к востоку от Оби, за Molgomzaia? Для объяснения этого необходимо принять в соображение, что карта Ортелия (Дженкинсона) служила точной опорой для многих позднейших географов XVI—XVII веков, а сам Дженкинсон пользовался, по-видимому, отчасти сведениями разбираемой нами статьи. Возможно, что он взял отсюда и название «Баид» (Baida), только поставил его неверно (не принял во внимание, что в русской статье страна Баид помещается вверху Оби). С другой стороны и сам Дженкинсон, и позднейшие географы считали своей обязанностью пользоваться и другими источниками — Герберштейном, Видом и древним Птолемеем, который сохранял свой авторитет до конца XVI века и даже позже. Вид же поместил «Kalmucky» так, что они приходятся к востоку от Оби и в то же время между Обью и рекой Deik (Яиком), а Птолемей принимал в Северной Азии, в азиатской Скифии существование меридионального хребта, Имауса, который делил всю Скифию на две части и соединялся на юге с другим хребтом, Паропамизом, Имаусом, Гемодом, шедшим с запада на восток и ограничивавшим с севера Индию. Если «Colmack» и «Baida» жили где-то за «Molgomzaia» и близ гор, из которых вышли орды XIII века, то весьма естественно было отождествить эти горы с меридиональным Имаусом Птолемея, что и было сделано Мер-катором и Сансоном. Но калмыки в XVI—XVII веках стали известны много южнее и по близости Каспийского моря, поэтому на позднейших картах они и переносятся сюда, a «Baida» остаются на прежнем месте. [26]