История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008).

Расхождения между нормами конституции и реальностью жизни вызывали два обстоятельства. Первое – проблема социально-экономических прав (на медицинское обслуживание, обеспечение старости и т. д.), которые, в отличие от прав политических и личных (свобода слова, неприкосновенность жилища) можно продекларировать, но нельзя гарантировать без необходимых бюджетных средств. Другое состояло в том, что множество положений конституции были оговорены условием: «в соответствии с федеральным законом». А законов этих долгие годы не было. Например, конституция утверждает право граждан иметь землю в частной собственности, но Дума 10 лет не могла принять земельный кодекс.

Но, пожалуй, главная беда была в том, что политически совершенно безграмотное русское общество, привыкшее в советских конституциях видеть только «агитку», с полным равнодушием отнеслась к Основному закону 12 декабря, не веря в его реальность и даже не сознавая того объема прав, свобод и институциональных возможностей, которые утверждала новая Конституция России.

Принятие новой Конституции 12 декабря 1993 г. подвело итог процессу формирования правовых основ современного демократического государства в России. Наступил не менее ответственный период испытания их жизнеспособности общественно-политической практикой.

Из истории создания Конституции Российской Федерации / Ред. О. Г. Румянцев. В 6 т. М.: Волтерс Клувер, 2008.

Б. Н. Ельцин. Записки президента. М.: Огонек, 1994.

В. В. Согрин. Политическая история современной России. 1985–2001: От Горбачева до Путина. М.: Весь Мир, 2001.

Е. Т. Гайдар. Гибель империи. Уроки для современной России. М., 2006.

6.1.5. Выборы в Государственную Думу 12 декабря 1993 г.

Согласно положению, утвержденному указом Президента Ельцина в октябре 1993 г., половина депутатов Государственной Думы должна была избираться по пропорциональной системе (как избирались в ноябре 1917 г. депутаты Учредительного собрания). Вторая половина депутатов избиралась по одномандатным мажоритарным округам. Такая система, по идее авторов закона, должна была способствовать возникновению общенациональных партий.

Однако после 70 лет диктатуры русское общество было явно не готово к введению пропорциональной системы – в 1917 г. за плечами русских людей было 12 лет активной думской жизни и давно сложившийся общественный строй. Теперь же новая структура общества еще только начинала складываться, и интересы социальных групп не были осознаны и артикулированы их представителями. Советские стереотипы сознания оставались чрезвычайно сильными. Как показывали опросы 1990-х гг., российские граждане с недоверием относились к политическим партиям и не выражали готовности принимать активное участие в законных формах политической деятельности. Люди считали, что партии служат средством достижения их лидерами своих корыстных целей.

Тем не менее, голосование по пропорциональной системе на декабрьских выборах 1993 г. впервые детально выявило политические ориентации избирателей в разных регионах и населенных пунктах. Ведь выбирая партийный список, избиратели в большей степени руководствуются своими ценностными политическими ориентациями, чем голосуя за конкретного кандидата в одномандатном округе при мажоритарной системе. Конечно, и при пропорциональной системе людей привлекают часто не столько программные установки партий, сколько известные им лидеры, возглавляющие избирательные списки. Однако в 1993 г. воспользоваться общероссийской популярностью могли далеко не все руководители партийных структур, по большей части наспех сколоченных в короткий промежуток между восстанием начала октября в Москве и днем выборов. Всего в выборах приняло участие 13 избирательных объединений. За исключением КПРФ и отчасти ЛДПР, они не имели тогда определенной социальной базы и разветвленной сети региональных отделений, были малочисленны.

Большинство граждан определяло свое отношение к партиям по нескольким характерным лозунгам: за или против Ельцина; за возвращение к коммунистической эпохе или за продолжение рыночных реформ; за демократические, правовые формы государственного управления или за силовые чрезвычайные меры, «революционную целесообразность», «твердую руку»; наконец, за строительство обособленной от враждебного мира «Великой России» или за интеграцию страны в мировое хозяйство, западное сообщество. Эти антитезы представляют собой четыре оси координат, по которым структурировалось многомерное российское политическое пространство.

Наиболее значительные избирательные объединения, выступавшие на выборах 1993 г., можно разделить на три группы. Основной «партией власти» стал блок «Выбор России» (ВР), в котором объединились занимающие крупные правительственные посты «демократы», стремившиеся к продолжению радикальных рыночных реформ (лидер Егор Гайдар). Учредителями блока стали движение «Демократическая Россия» и ряд более мелких партий и организаций.

Разновидностью ВР предстало Российское движение демократических реформ (РДДР), ассоциировавшееся в представлениях россиян с первой волной демократической оппозиции Михаилу Горбачеву, выдвинувшей лидеров партии, мэров Москвы и Петербурга Гавриила Попова и Анатолия Собчака. Многие руководители РДДР сохранили властные посты и избегали критиковать администрацию Ельцина. Идея рыночной экономики рассматривалась партией как универсальная общечеловеческая ценность. Поэтому она воспринималась как партия, выступавшая за сохранение существующего порядка.

Еще одной «партией власти» стала Партия российского единства и согласия (ПРЕС) во главе с министром Сергеем Шахраем. Она была призвана представлять на общероссийском уровне интересы регионов, обеспечивать развитие федерализма и местного самоуправления. С. Шахраю, министру регионального развития, удалось привлечь на свою сторону руководителей нескольких республик и регионов, где ПРЕС собрала намного больше голосов, чем в среднем по стране. Вопреки желанию ее создателей дистанцироваться от ВР, избирателям эта партия виделась как его инвариант.

Влиятельным демократическим объединением считался блок «Явлинский – Болдырев – Лукин» («ЯБЛоко»), включивший социал-демократическую, республиканскую и христианско-демократическую партии, несколько независимых профсоюзов и др. Его поддерживали финансовая группа «Мост», возглавляемая миллиардером В. Гусинским, принадлежавшие ей телеканал НТВ и другие СМИ.

К политическому центру принадлежала Демократическая партия (ДПР) бывшего «прораба перестройки» Николая Травкина, пережившая множество расколов. В конце 1993 г. в ДПР состояло несколько известных политиков и деятелей науки и культуры; Гражданский союз Аркадия Вольского – партия «генералов промышленности», желавших сохранить власть в новых условиях; движение «Женщины России» (лидер А. Федулова) и множество мелких группировок.

Наконец, к крупным партиям радикальной оппозиции, ратовавшим за коренные изменения в политической системе, относились Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ), Аграрная партия России (АПР) и Либерально-демократическая партия России (ЛДПР).

КПРФ во главе с Геннадием Зюгановым была воссоздана незадолго до выборов как преемница запрещенной КП РСФСР. Она отстаивала сохранение советов и социалистический путь развития, социальные гарантии, целостность России и воссоединение бывших союзных республик в СССР, низвержение законным путем режима Ельцина. Коммунисты выступали за народную собственность в форме государственной, корпоративной и собственности общественных организаций, а частную собственность допускали лишь на индивидуально-трудовой основе. Провозглашая «свободное и равноправное развитие всех народов России», КПРФ подчеркивала, что именно русский народ является «становым хребтом» страны, и что государство обязано защищать интересы соотечественников за ее пределами. Согласно опросам, за КПРФ голосовало больше женщин, чем мужчин, больше людей пожилого возраста, неквалифицированных работников, жителей села и малых городов. Ее поддерживала и немалая часть интеллигенции и служащих.