Технология власти

В шестом томе "Отечественной войны", вышедшем после свержения Хрущева, делается попытка доказать что ЦК, как выборная коллегия, сыграла высшую руково дящую роль. Авторы пишут: "На протяжении всей войнь высшим руководящим органом Коммунистической партии был ее ЦК, избранный XVIII съездом" (История Великой Отечественной войны 1941 -1945 гг., т. 6, стр. 364) Авторов совсем не смущает, что продолжение этой фразы как раз опровергает то, что утверждается в начале фразы. Вот продолжение: "В октябре 1941 года члены ЦК были вызваны на пленум. Однако пленум не состоялся так как генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Сталин не захотел его проводить, ссылаясь на занятость руководством армии (Хрущев говорит, что не явился, так как все еще пребывал в панике.- А. А.). Только в 1944 году собрался первый и единственный за всю войну пленум. Но вопросы, непосредственно связанные с войной, и экономические задачи, стоящие перед страной, на нем не обсуждались" (там же, стр. 364). Между тем, по уставу должно было быть не менее одного пленарного заседания ЦК в четыре месяца. Повестка дня даже этого пленума показывает, каким никчемным политическим рудиментом ему казался теперь ЦК. Это пишут те же самые советские историки в другом томе: "Январский пленум ЦК (1944 г.) был единственный пленум с начала войны (и за всю войну!). И даже на нем не обсуждался ни один коренной вопрос хода войны, ни одна из крупнейших ее проблем" (История Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг., т. 4, стр. 9). Сталин демонстрировал свое абсолютное пренебрежение к пленуму ЦК тем, что включил в его повестку дня такой "важный вопрос" во время войны, о котором в официальном коммюнике сказано следующее: "Пленум признал правильным решением соответствующих органов - заменить старый государственный гимн "Интернационал" новым Государственным Гимном..." (КПСС в резолюциях, ч. II, 1953 г., стр. 1018). Даже роспуск Коминтерна в 1943 году произошел без решения пленума ЦК.

Партийные историки, чтобы доказать, что все-таки не Сталин, а ЦК, как высший коллективный орган партии, руководил войной, сочинили не очень логичную теорию: хотя членам ЦК и не разрешали собираться на совместные заседания, но они руководили войной индивидуально, от имени ЦК, как коллегии. Однако,- говорят они,- Сталин был виноват, если такая работа не была достаточно эффективной. "Работа партии в период войны была бы еще плодотворнее, если бы не культ личности Сталина. Хотя во время войны единоличные действия Сталина резко (!) ограничивались самостоятельными (?) решениями членов ЦК, возглавлявших отдельные участки государственной, политической, хозяйственной и военной работы, все же ленинские принципы коллективности партийного, государственного руководства нарушались как и в предвоенные годы" ("История Великой Отечественной войны...", т. 6, стр. 335). Заметим, что все это написано после свержения Хрущева. Таким образом, ЦК в лице своего Политбюро приобрел полновластие в первые два года войны, приблизительно до разгрома немцев под Сталинградом, но потом не только ЦК, но и Политбюро фактически перестают существовать.

Как я уже указывал, по заказу сталинской пропаганды герои-полководцы войны вынуждены были приписывать собственные военно-стратегические замыслы, оперативные разработки и их мастерское осуществление опять-таки лично Сталину. Да, Сталин выезжал на фронт (но ни один советский писатель или генерал не описал Сталина на линии фронта, он близко к фронту не подъезжал. Да и сам штаб Сталина был скорее штабом НКВД, чем ставкой Верховного Главнокомандования).

Лучше всего характеризует работу и стиль "гениального генералиссимуса" генерал армии Еременко, который после Сталинграда командовал Калининским фронтом-Вот его свидетельство209:

"...Направляясь из Москвы на Западный и Калининский фронты, Иосиф Виссарионович 4 августа 1943 года остановился в прифронтовом селе Хорошеве, Ржевского района, Калининской области. Сюда я и был вызван со своего командного пункта.

В 9 часов утра 5 августа 1943 года в двух километрах от села Хорошева меня встретил генерал из Ставки Верховного Главнокомандующего.

В доме, что стоял во дворе, и находился товарищ Сталин. У входа меня встретил Лаврентий Павлович Берия.

- Вас приглашает Верховный Главнокомандующий,- приветливо сказал он мне, уступая дорогу.

209 "Огонек", 1952, No8, стр. 3.

До этого я несколько раз встречался с товарищем Сталиным, но все же как-то невольно заволновался.

Едва я перешагнул порог комнаты, как сразу же увидел товарища Сталина. Он ходил по комнате ровным, размеренным шагом, по-видимому, что-то обдумывая.

Я остановился, отдал рапорт:

- Товарищ Верховный Главнокомандующий, войска

Калининского фронта ведут бои на прежних позициях и

согласно вашему приказу готовятся к новым наступатель

ным операциям.

Товарищ Сталин остановился посередине комнаты, принял от меня рапорт, затем поздоровался со мной.

Он улыбнулся как-то просто и тепло, приветливо пожал мне руку. После этого Иосиф Виссарионович задал мне несколько вопросов:

- Как ведет себя противник?

- Какие есть новые данные о противнике?

- Нет ли у него чего нового?

- Как обстоит дело со снабжением и, в частности,

как обстоит дело с питанием?

Во время доклада об операции я стоял у карты, а товарищ Сталин - у стола, на котором был телефонный аппарат. Иногда Иосиф Виссарионович делал несколько шагов по комнате и закуривал трубку.

Товарищ Сталин внимательно выслушал мой доклад о плане предстоящего наступления и сделал много указаний, конкретизировавших и уточнявших отдельные вопросы, связанные с подготовкой и проведением предстоящей операции.

Мой доклад уже близился к концу, когда в комнату вошел Лаврентий Павлович Берия. По выражению его лица мы поняли, что он сейчас сообщит важную и радостную новость. Лаврентий Павлович подошел к Иосифу Виссарионовичу и доложил:

- Нашими войсками взят Белгород.

- Очень хорошо, замечательно,- сказал товарищ Сталин.

Это была действительно радостная, долгожданная весть...

...Товарищ Берия вышел из комнаты. Иосиф Виссарионович продолжал ходить и, видимо, что-то обдумывал. Я, не отрываясь, смотрел на великого полководца, чей гениальный стратегический замысел с успехом воплощался в жизнь.