История украинского народа. Автобиография

В тифлисской гимназии, куда я был принят в 1880 году, я в восторгом читал все, что мог найтч ш истории литературы и этнографии Украины, и, закрепив книжными источниками то знание украинского языка, которое получил дрма, стал пробовать рвои силы в белетристцке прозе и стихах. В1884 году и отправил первые свои пробы пера Исвдру

398 №

Семеновичу Левицкому-Нечую, адрес которого нашел в «Очерках истории украинской литературы Петрова. Поощренный им, я и дальше работал над совершенствованием своего языка и литературного мастерства; в этот период были напечатаны мои рассказы:«Бех-аль-Дджугур», написанный в начале 1885 года под влиянием сведений о тогдашней Суданской компании, подогретых блискими — кавказскими впечатлениями (напечатан в «Деле» летом 1885 года), «Бедная девушка», написанный под впечатлением близких мне отцовских рассказов о жизни сельского учительства (они перепечатаны в сборнике моих рассказов; опубликованные против моей воли первые литературные опыты 1884 года не были в нем повторены).

Моей мечтою того времени стало со временем сделаться украинским литератором, издателем и — ученым. Уже тогда украиноведение явилось для меня будущей специальностью, только я колебался, с какого боку подойти к нему — то ли от славиотики, то ли ОТ истории. Монографии Костомарова, «Записки о Южной Руси* Кулиша, сборники Максимовича и Метлинского, «История Сечи» Скальковского, «История славянских литератур» Пипина, первые ежегодники «Киевской Старины», перечитанные мною в 1881-1885 годах, послужили путеводными нитями моих интересов и планов. Наконец история взяла верх над славистикой; полемика о началах Руси: разные теории княжой Руси, полемика славянофилов с западниками, теории начал козачества, не говоря о спорах украинофилов с централистами, запреты и препоны украинской литературы и национального развития вызывали у меня, гимназиста V-VII класса, огромный интерес. Я читал в этой области много, выбирая себе из всего прочитанного, без чужого влияния (между учителями или знакомыми в Тифлисе не было никого, кто мог меня проконсультировать по этой проблеме), главные идеи истории, и, собираясь в университет, владел солидным запасом фактических и теоретических знаний.

Тем сильнее мечтал я скорее попасть в Киев, который представлялся мне светочем украинской научной и литературной работы; но отец, побаиваясь моего украинского запала и напуганный тогдашними студенческими «историями», долго не соглашался на это и дал согласие, только взяв с меня обещание, что я не буду участвовать в любых студенческих кружках.

Те годы, 1886—1890, когда я проходил университетский курс (на филологичном факультете), были смутными годами российских университетов, и киевский не составлял исключение. Главным предметом была классическая филология, все остальное, ограниченное общими курсами, было на втором плане. Эти предметы не много могли добавить к тем знаниям, который приносил с собой хорошо подготовленный гимназист.

Семинары были поставлены чрезвычайно слабо. Система наблюдения за любой вольной мыслью со стороны правительства и собственных черносотенцев создавала удушливую атмосферу. Наибольшее украшение тогдашней украинской науки профессор Антонович оставлял внечатление человека, утомленного этими условиями; он уклонялся от близких отношений со студентами и все больше отдалялся от истории в «более спокойные» в те смутные времена сферы археологии, исторической географии, нумизматики.

Первые годы университетской учебы я отдал работе в семинарах (практическим занятиям) и лекциям; из тем семинарских работ потом была напечатана одна (нанисанная в 1887 году и несколько раз потом переделанная): «Южно-русские дворянские замки в середине XVI века* — моя первая историческая «работа» (перед этим было несколько исторических и историко-литературных статей и рецензий в журналах и газетах — они указаны в перечне «Научного сборника» за 1906 год. Из курсов лекций на развитие моих научных взглядов и интересов осолбенное влияние оказали курсы и труды по общественной экономии, экономической истории, археологии, государственного права и истории права. На третьем курсе я начал большой труд на предложенную факультетом (профессором Антоновичем) тему: «История Киевской земли от смерти Ярослава до конца XIV века*. Работа получила золотую медаль и я был оставлен при университете нрофессорским стипендиатом по кафедре русской истории. Это была уже довольно зрелая работа: законченная в 1890 году и потом изданная (Киев,1891 год), она вазвала нохвальные отзывы в научных сферах, и на ее основе позднее я стал кандидатом на кафедру истории во Львове.

В конце университетского курса я стал больше сближаться с людьми, бывал в литературных и политических украинских молодежных кружках, занимался их организацией, читал в них доклады, участвовал в заграничных украинских изданиях («Правде» и «Заре»), в составлении первых сборниках Научного общества имени Шевченко. Первый их сборник, выпущенный в 1892 году, был открыт моей статьей: «Общественное движение на Украине-Руси в XIII веке». В украинских кругах Киева, в которых я вращался, придавали тогда большое значение реформе Обществу имени Шевченко, ждали помощи со стороны поляков украинскому культурному и просветительному движению по так называемому «соглашению» украинских народников Галичины с правительством. В начале 1891 года профессор Антонович, вернувшись из поездки на Галичину, рассказал мне про план создания кафедры украинской истории во Львовском университете; эта кафедра была предложена нрофессору Антоновичу, но он не захотел брать эту тяжесть на свои старые плечи и

рекомендовал меня. План этот был принят мной с энтузиазмом, с оглядкой на то значение, которое придавалось тогда в киевских украинских кругал галичинскому движению: киевляне надеялись создать в Галичине силами писателей и ученых всей Украины всеукраинский культурный, литературный и научный центр, и с помощью него проломить систему запретов украинского слова и национальности в России, поднять в ней национальное движение и т.д.

Однако пока создание кафедры украинской истории оставалось только в области планов, нужно было думать про дальнейшую научную работу — я стал готовиться к магистерскому испытанию, (сданному в 1893 году) и работал над магистерской диссертацией. Тема — данная мне тем же профессором В.Б.Антоновичем — была выбрана очень неудачно. Пришлось потратить массу усилий, чтобы сделать из нее что-то более или менее серьезное, и хотя в результате вышла книга достаточно ценная (хотя и очень специальная) по очень мало изученной общественно-национальной истории Подолья XIV-XVIII веков («Барское староство, Исторические очерки». Киев,1904, и два тома актовых матералов «Архив Югозападной России», часть VIII, тома 1 и II, изданные одновременно с работой), однако результаты работы соразмерно с вложеннным в нее трудом, достаточно невелики, и нужно было много научного усердия, чтобы не бросить ее наполовине дороги. Правда, большой объем архивной работы, который я из-за нее проделал — сотни просмотренных актовых книг, работа в архивах Киева, Варшавы, Москвы, не прошел даром и пригодился мне позднее.

В мае 1894 года я защитил этот труд как диссертацию на степень магистра, а 1 апреля того же года «императорским рескриптом» во Львовском университете была создана кафедра «всемирной истории со специальным обзором истории Восточной Европы» (так был изменен первоначальный план основания кафедры украинской истории, а тогдашний магистр Гауч мотивировал эту замену тем, что украинская история не может считаться конкретной наукой), и тогда же на эту кафедру пригласили меня (официальное предложение было сделано на год ранее). Заканчивая издание диссертации и актов (последние главы диссертации и II том актов выщли летом 1894 года), мне нужно было подготовиться к чтению лекций. Я впрягся в эту работу с большим вдохновением, не предчувствуя еще тех разрочарований и трудного положения, ждавшего меня на Галичине, Вскоре после моего приезда на Галичипу умер профеодор Огоновокий, и на меня было возложено, так сказать, научное представительство галицкой Украиной. Кроме университетских курсов, которые должны были забирать в первое время очень много времени, я проводил публичные лекции и доклады, а также взялся за организацию