Такой жизнью можно гордиться (СИ)

Что представляли собой высшие партийные школы и с какой целью они создавались в сороковые годы прошлого века? Обратимся к истории.

Архивные материалы свидетельствуют, что еще 2 августа 1946 года Центральный комитет ВКП (б) принял постановление "О подготовке и переподготовке руководящих партийных и советских работников". В постановлении отмечалось, что в послевоенные годы на работу в партийные, советские, комсомольские и другие органы пришло немало кадров без достаточных теоретических и практических знаний. Ставилась задача - организовать их подготовку и переподготовку как в центре, так и на местах. В срочном порядке в стране была создана четкая система подготовки таких кадров. Высшая партийная школа с двухгодичным сроком обучения была создана и при Воронежском обкоме партии. Достаточно отметить, что только с 1946 по 1950 год эту школу окончили около 800 человек, кроме того девятимесячные и годичные курсы в этой школе прошли - 600 человек. Выпускники школы направлялись на конкретную работу в райкомы ВКП (б), райисполкомы, а также секретарями парткомов, председателями колхозов, совхозов, директорами МТС.

Послушаем, что рассказал о своей учебе в Воронежской высшей партийной школе Василий Иванович Межов. Приятно отметить, что хотя ему идет 94-й год, но его память многое сохранила о том периоде его учебы и жизни. Вспоминая процесс обучения, он оживился, глаза заискрились, и весь он будто помолодел, уносясь своими мыслями в те далекие и незабываемые пятидесятые годы.

- Партийная школа размещалась в угловом здании по улице Дзержинского, где сейчас областной суд, - начал свой рассказ Василий Иванович. Первое время жили в самой школе, а несколько позже переселились в построенное общежитие на улице Пушкинской. Сейчас там находится музыкальная школа. Меня, как и всех слушателей этого потока, там все устраивало.

В школе был просторный актовый зал, в котором проводились занятия. Была еще отдельная аудитория со столами, стульями, хорошим освещением, где можно было, никому не мешая, допоздна заниматься. В нашем потоке было больше ста человек. Жили в комнатах по несколько человек. Я, к примеру, жил вместе с Василием Ивановичем Фроловым. При этих словах Межов улыбнулся. Как было не понять, что в комнате жили два Василия Ивановича и оба фронтовика. Фролов, кстати, был участником знаменитого парада Победы на Красной площади Москвы. Он позже работал первым секретарем Хохольского райкома партии, а в последние годы занимал должность заведующего общим отделом обкома партии.

Хорошо было организовано с нашим питанием, - продолжил вспоминать Василий Иванович. Обеды были недорогими, их привозили в школу из 34-ой столовой. Для слушателей было важно и то, что нам выплачивалась ежемесячная зарплата в двести с лишним рублей. Часть денег тратилась на себя, а часть слушатели отправляли своим семьям. В общежитии был хороший буфет, где утром и вечером можно было неплохо покушать. Многие из нас приехали из сельской местности и приезжавшие навестить нас родственники всегда что-нибудь привозили с собой, хотя еды и без этого привоза нам хватало.

После прибытия с каждым из нас проводилась предварительная беседа. Собеседования обычно проводили кто-то из обкома партии, а также директор и секретарь парткома школы. Фамилию секретаря не припомню, а вот как его звали, запомнил - Иваном Венедиктовичем. Он был освобожденным секретарем парткома.

В ходе собеседований руководство школы знакомилось с нашими послужными данными, заодно нам говорили о существующем в школе распорядке дня и обучения. Предупреждали, что к нарушителям распорядка будут приниматься самые строгие меры. Да мы и сами понимали, что никаких своеволий со стороны слушателей допускаться не должно.

В этом потоке я был один, кто уже поработал несколько лет вторым секретарем райкома партии. Кто-то был еще из третьих секретарей, а все остальные - секретари парткомов из города и села, работники райисполкомов и райкомов комсомола.

Не хочу себя выпячивать, но в сравнении с другими слушателями этого потока я выглядел более зрелым и подготовленным: был на фронте, там вступил в партию, четыре года после войны поработал первым секретарем Аннинского райкома комсомола, а потом несколько лет работал вторым секретарем Левороссошанского райкома партии. Все это было для меня хорошим плюсом. Неслучайно, когда выбирали новый состав партийного комитета школы, я вошел в него и был избран заместителем секретаря парткома по вопросам идеологии. Для меня это была не только высокая честь, но и большая ответственность. Вспоминается какими вопросами мне пришлось заниматься как заместителю секретаря парткома.

В это время как раз повсеместно велась подготовка к проведению очередных выборов. Для нашей школы выделили участок в частном секторе, где следовало проводить массово-политическую работу среди населения. Надо отметить, что эту агитацию мы проводили неплохо: разбили улицы на десятидворки, определили места для проведения бесед, в намеченные дни проводили встречи населения с ответственными работниками города и района, а также лекторами общества "Знание". Беседовали по международному положению, обстановке в стране и по текущим моментам. Люди собирались, слушали нас охотно и с интересом, задавали вопросы. Всю эту работу я старался организовать как можно лучше и держать на контроле вплоть до проведения выборов.

Я уже говорил, что требования к слушателям по учебе и по поведению были высокими. Да и каждый слушатель понимал, что после окончания учебы на всех нас будут составляться характеристики со всеми плюсами и минусами. Но нарушения все-таки были. Кое-кто пропускал занятия или вел себя недостойно. Каждый из этих фактов рассматривался на парткоме или на партсобрании и нарушителей наказывали. А кое-кого даже отчисляли.

Один случай остался в памяти. Было так. Во внеучебное время произошла драка с участием наших двух слушателей. Вызывали даже милицию. Это произошло на последнем году обучения. Досадно. Вначале думали как-то замять, но не получилось, так как с милиции пришла бумага, на которую нужно было давать ответ о принятых к драчунам мерам. Провели партийное собрание. Обсуждение было жарким. Решили объявить провинившимся по строгому выговору. По данному случаю надо было докладывать на бюро Центрального райкома партии. Секретарем райкома была тогда женщина по фамилии - Твердоступ. Я доложил как положено, началось обсуждение. Члены бюро, все-таки, решили смягчить наказание - объявить слушателям по выговору. Учли, что учеба в школе заканчивалась, раньше у них нарушений не было, учились примерно. Короче, повезло ребятам. Вот такими вопросами кроме учебы мне приходилось заниматься как заместителю парткома по идеологии. Нагрузка безусловно была, но, как видите, справлялся.

Хочется остановиться на самой учебе, так как это было самым главным для нас. Учеба шла полным ходом. Читались лекции по истории марксизма-ленинизма, по политэкономии, истории СССР, по полеводству и животноводству и другим дисциплинам. Лекции читали высококвалифицированные преподаватели из университета и других вузов Воронежа. Выступали перед нами и ответственные работники обкома партии и облисполкома. Интересно проходили семинарские занятия. Они обычно длились часов по пять или шесть. Определялись темы таких занятий, рекомендовалась необходимая литература. Слушатели договаривались между собой, кто будет основным докладчиком, а уж потом шло само обсуждение. Мне приходилось выступать как в качестве основного докладчика, так и принимать активное участие при обсуждении. Мою активность преподаватели одобряли и даже в пример другим ставили.

Для ознакомления с передовым опытом в работе предприятий или хозяйств мы выезжали группами на заводы или в лучшие колхозы. Такие поездки нас устраивали, так как на местах было чему поучиться. Нельзя не отметить, что отношения между слушателями были дружественными, уважительными.

Теперь о главном. С самого начала учебы в партийной школе, я решил поступить в пединститут и учиться параллельно. У нас проводила занятия жена ректора пединститута, Евгения Дмитриевна Сергеева. К нам она относилась по-матерински. Вот с ней я и решил посоветоваться насчет учебы в пединституте. Она меня поддержала, только попросила, чтобы об этом не афишировать, потому как обком партии одновременно учебу в школе и в институте запрещал. Также, Евгения Дмитриевна, пояснила, что немалая часть предметов, которые мы будем сдавать в партийной школе, нам в институте зачтут. Хочу добавить, что партийная школа открывалась как двухгодичная, но скоро она стала трехгодичной. Я считал, что за эти годы можно было вполне закончить и институт.