Хроника и деяния князей или правителей польских

4. О мятежном Збигневе

Збигнев, рожденный от князя Владислава и его наложницы, достигнув юношеского возраста, обучался в городе Кракове наукам, и мачеха послала его в Саксонию в женский монастырь для дальнейшего обучения. В это время Сецех, главный воевода, человек, правда, умный, знатный и красивый, но ослепленный жадностью, замышлял много жестокого и такого, что невозможно было перенести. Одних он по ничтожному поводу продавал в рабство, других изгонял из отчизны, незнатных предпочитал знатным. Поэтому многие по собственному желанию, без принуждения, бежали, так как боялись, что они претерпят то же самое без всякой своей вины. Но те, которые бежали прежде, бродили в разных местах и, по совету князя Бржетислава, собирались в Чехии. Бежавшие поляки благодаря хитрости чехов подкупили каких-то людей, которые тайно освободили Збигнева из женского монастыря. Вернув Збигнева, поляки, собравшись в Чехии, посылают посольство к вроцлавскому комиту, по имени Магнус, с такими словами: "Мы, о комит Магнус, находясь в ссылке, терпим всякого рода оскорбления от Сцеха, но мы слезно сожалеем о тебе, Магнус, которому княжеское имя служит больше к позору, чем к почету, так как ты имеешь только тяжесть высокой должности, а не почет, и не осмеливаешься приказывать слугам Сецеха; но если ты пожелаешь сбросить ярмо рабства со своей шеи, то поспеши принять юношу, который находится у нас, на щит защиты". Все это внушал вождь чехов, охотно сеявший вражду между поляками. Услышав это, Магнус вначале долго колебался, но потом сообщил свой план магнатам и после того, как те одобрили его, принял Збигнева, согласившись с их словами. Владислав, отец Збигнева, по поводу этого огорчается, но Сецех с королевой много более того смущаются. Итак, они послали легата к Магнусу и вроцлавским магнатам с целью узнать, что это означает, что они приняли Збигнева и беглецов без позволения отца, и хотят ли они быть мятежниками или повиноваться ему. На это вроцлавяне единодушно ответили, что они отдали родину не чехам или другим чужеземным народам, а приняли сына своего князя и своих беглецов и что во всем и всегда они покорно повинуются своему князю-господину и его законному сыну Болеславу, но всеми силами противодействуют Сецеху и его коварным замыслам. Жители вроцлавские хотели побить легата камнями, так как он ложными выдумками защищал сторону Сецеха. Владислав, князь польский, и Сецех, под влиянием чрезмерного гнева, призвали на помощь против вроцлавян короля Венгрии Владислава и князя Чехии Бржетислава и имели от этого больше позора и ущерба, чем почета и пользы. Именно: король Владислав готов был взять с собой в Венгрию закованного Сецеха и взял бы, если бы тот ради своего спасения не убежал с юношей Болеславом. И когда они силой ничего не смогли сделать против вроцлавян, так как свои не хотели вести войну против своих, то отец неохотно заключил мир с сыном и тогда впервые признал в нем своего сына. Вернувшись опять из Польши, куда он было убежал, Сецех пытался хитрыми обещаниями и дарами подкупить магнатов города Вроцлава и понемногу склонял их на свою сторону. В конце концов, когда большая их часть уже была им подкуплена, князь Владислав подступил с войском к городу Вроцлаву и занял вокруг него города, сдавшиеся ему. Збигнев же, видя, что знатные люди как внутри города, так и за его пределами изменили ему, и понимая, что он встретился с тяжелым препятствием, отчаявшись в верности народа и в возможности остаться живым, бежал ночью в город Крушвицу, богатую рыцарями, и, будучи принят горожанами, вошел в город.

5. Завоевание и разрушение города Крушвицы

А отец, сожалея, что Збигнев так безнаказанно ускользнул и что жители Крушвицы приняли Збигнева вопреки его воле, с тем же самым войском следует за бежавшим Збигневом и всеми своими силами нападает на Крушвицу. Збигнев же, созвав множество язычников, имея семь боевых полков из жителей Крушвицы, выйдя из крепости, сразился с отцом, но справедливый судья рассудил между отцом и сыном. Там произошла война, более жестокая, чем обычная гражданская, ибо сын поднял нечестивое оружие против отца и брат - против брата. Там, как я полагаю, несчастный Збигнев заслужил вследствие отцовского проклятия то, что произошло и должно было с ним случиться впоследствии; там же всемогущий Господь явил князю Владиславу такое милосердие, что погубил бесчисленное множество его врагов, а из сторонников Владислава смерть взяла очень немногих. Столько человеческой крови там было пролито, такое множество трупов пало в озеро соседнее с городом, что с этого времени каждый истинный христианин боится есть рыбу из этой воды. Так Крушвица, прежде богатая и многочисленная рыцарями, была превращена почти что в пустыню. А Збигнев, оставшись с немногими в живых, бежит в город, не зная, чего он лишится: жизни или какого-нибудь из членов своего тела. Отец же, не мстя за глупость молодости и боясь, как бы сын не примкнул к язычникам или к другим чужеземным народам, отчего угрожала бы еще большая опасность, дав Збигиеву, по его просьбе, обещание сохранить ему жизнь и целость членов его тела, взял его с собой в Мазовию и томил его некоторое время в городе Сецеха в темнице. Впоследствии при освящении гнезненской церкви, благодаря вмешательству епископов и можновладцев, он призвал его к себе и по их просьбам вернул ему свое расположение, которое тот ранее потерял.

6. Чудо св. Адальберта

И так как в этом месте мы случайно упомянули о гнезненской церкви, то недостойно обойти молчанием чудо, которое в ночь освящения церкви великий мученик Адальберт явил и язычникам и христианам. Случилось, что в эту же самую ночь в какой-то польский город изменники из этого же самого города приняли по веревкам поморян, и они, укрывшсь в убежищах, готовили с наступлением следующего дня гибель горожанам. Но Тот, Кто всегда бодрствует и никогда не будет спать, благодаря бдительности Своего святого воина Адальберта защитил спящих горожан, а язычников, подстерегающих в засадах христиан, сокрушил страх перед духовным оружием. Именно: явился к поморянам некто вооруженный на белом коне, устрашал их обнаженным мечом и гнал их стремительно с лестниц и с вала города. Так горожане, разбуженные криком и смятением язычников, без сомнения, благодаря защите святого мученика Адальберта освободились от нависшей над ними опасности смерти. Этого пусть будет достаточно сказано о святом и пусть наше изложение вернется к прерванному рассказу.

7. Разделение королевства между обоими сыновьями

После освящения гнезненской церкви и после возвращения Збигневу милости отца князь Владислав поручил свое войско обоим сыновьям и послал их походом в Поморье. Они отправились и, приняв неизвестно какое решение, но не закончив дело, вернулись с пути. А отец, подозревая их, не знаю, в чем именно, сейчас же разделил между ними королевство, однако не выпустив из своих рук главных городов королевства. Но что кому досталось при разделе, нам перечислять трудно и вам мало пользы слушать это.

8. Дальнейшее изложение этого раздела

Отец, спрошенный магнатами, кто из его сыновей лучше посольства снаряжает и принимает, войском командует и его созывает и кто лучше королевством управляет, говорят, ответил так: "Мое дело, как человека старого и больного, разделить между ними королевство и иметь суждение о делах, происходящих в настоящее время; но выделить одного перед другим или внушить им честность и мудрость - это не в моей власти, а во власти могущественного божества. Однако я могу вам открыть мое сердечное пожелание: я хочу, чтобы вы все после моей смерти единодушно повиновались тому, кто окажется более благородным и честным при защите родной земли от нападения врагов. Между тем, как поделено между ними королевство, так пусть каждый и владеет своей частью. После моей смерти, однако, пусть Збигнев наряду с тем, что сейчас имеет, владеет и Мазовией, Болеслав же, законный мой сын, пусть возьмет главные города королевства: Вроцлав, Краков и Сандомир. Наконец, если оба они окажутся нечестными, если между ними возникнут раздоры, тот, кто примкнет к иноземцам и побудит их разрушить королевство, пусть, изгнанный из государства, будет лишен права наследования; тот же пусть владеет по вечному праву королевским престолом, кто лучше позаботится о чести и пользе родной земли". Когда же было произведено разделение королевства, как было сказано, и произнесена соответственно этому блестящая речь отца, каждый из юношей отправился в свою часть королевства, отец же их, как всегда, охотно поселился в своей Мазовии.