Хроника и деяния князей или правителей польских

КНИГА ВТОРАЯ

Письмо

Начинается письмо.

Достойному величайшего уважения господину Павлу, Божьей милостью епископу польскому, а также моему сотоварищу по работе, достойному подражания в его рвении, канцлеру Михаилу, я, располагающий лишь скромными яствами, выражаю почтение и покорность, должные моему отцу и господину. Среди моих многочисленных размышлений мне пришло воспоминание о вашей величайшей милости, молва о которой распространилась повсюду, о мудрости, данной вам от Самого Господа Бога, и о доброте вашей по отношению к людям. Но так как часто наш ум воспринимает в своем напряжении такое, что трудно выразить нашей несовершенной речью, то вместо слов пусть будет достаточно хорошего намерения. Ведь если кто-нибудь делает то, что он может, тогда жаловаться несправедливо. Однако же, чтобы не казалось, что мы обходим молчанием славу таких мужей и память о досточтимых прелатах, мы постараемся воздать им должную славу, хотя это будет лишь капля, упавшая из слабого источника в пучину Тибра. Хотя то, что совершенно естественно, не может еще более совершенствоваться, однако разум не препятствует почтить это совершенство в сочинениях и воздать ему должную славу. Ведь никто ие считает неприличным, если в картинах к ярким краскам для разнообразия прибавляется и черный цвет; за столом у королей часто подается какое-нибудь дешевое блюдо для того, чтобы излечить им пресыщение ежедневными лакомствами; так и муравей, насекомое, хотя и несоразмерное с верблюдом по величине своего тела, однако ревностно выполняет работу, пропорциональную его силам. Под влиянием этих примеров я робким лепетом пытаюсь сложить свои незрелые слова во славу мужей, самих по себе достойных наивысшей похвалы, прославляя как бы израильтян без лести, правдиво, без обмана. Жизнь их похвальна, ученость вполне очевидна, нравы достойны подражания, проповеди спасительны, мудрость их, сошедшая на них с двуглавой горы философии, с таким усердием осветила лесные дебри Польши и научила тому, что пшеничные зерна веры можно разбрасывать на необработанную почву человеческого сердца не прежде, чем полностью выведут оттуда тернии и сорные травы мотыгою Слова Божьего, и в этом они похожи на отца семейства, человека, умеющего добывать из сокровищ старое и новое, или на Самарянина, перевязывающего раны пострадавшему и обмывающего их вином и маслом. Они и пшеницу делят между слугами правильно и соразмерно и не скрывают и таланта, но делят вместе с прибылью. Но зачем немой пытается говорить о красноречивых и зачем ребенок, обладающий малым разумом, пытается вникнуть в такие глубокие исследования? Пусть будет оказано снисхождение и моей неопытности и моим добрым намерениям. О, великие святые отцы! Прошу вас обратить внимание не на то, сколько труда вложено мною в мою работу, но на желания наши и на возможности. Ведь когда бедный друг преподносит могущественному хотя бы и незначительный результат своего труда, тот обращает внимание не на дар, а на душевное расположение подносящего, и не отказывается принять его взамен большого дара. Итак, о благословенные отцы, примите этот труд во славу князей и родины нашей, написанный мною с детской неопытностью, и поддержите его вашим высоким авторитетом и благожелательностью и пусть всемогущий Господь осыплет вас благодеяниями как в бренной жизни, так и в вечной.

Кончается письмо, начинается эпилог.

Эпилог

Так прочтите ж в помощь нам это сочинение:

Будут многие хвалить нас, если вы поможете!

От трудов всех отдохнуть мы себе позволили ,

Час пришел такой. Так вот: много стран мы видели,

Путь нашли не сразу к ним, долго мы искали их,

В этом очень помогли сведущие люди нам

Ведь пора проснуться нам - спали уж достаточно,

В первый день на нужный путь набрели мы правильно.

Как пройдем его, то станем помышлять о будушем.

С Божьей помощью вперед мы пойдем и будем вновь

Продолжать мы наш рассказ, где у нас прервался он,

И прибавим, если что было недосказано.

Начинается книга вторая.

1. Рождение Болеслава III

Мальчик Болеслав родился в праздничный день св. Стефана короля, мать же его, вскоре заболев, умерла в ночь Рождества Христова. Эта женщина, особенно за день до своей смерти, выполняла благочестивые дела по отношению к беднякам и пленным и многих христиан выкупила своими средствами из рабства у иудеев. Поскольку князь Владислав после ее смерти остался с новорожденным сыном на руках, а был он слабого здоровья и ноги у него были больные, то взял он в жены сестру императора Генриха III, бывшую прежде женой Соломона, короля Венгрии, от которой имел трех дочерей и ни одного сына. Одну из дочерей он выдал замуж на Русь, другая покрыла свою голову священной повязкой, последнюю выдал замуж за человека из своего рода. Но, чтобы не ограничиться лишь бессодержательной речью об отце столь великого ребенка, вспомним о его воинских подвигах. Итак, Владислав, князь польский, породнившись браком с императором римским, одержал победу над поморянами, спешившими на помощь своим, крепость их взял, гордость их попрал своими ногами, причем радостную победу ему принес день Вознесения Божьей Матери. Победив их, он с вооруженной силой занял их города и крепости, как центральные, так и приморские, и расположил в главных городах и крепостях своих чиновников и комитов. И так как он хотел навсегда отнять у вероломных язычников надежду на восстание, он приказал своим подчиненным в назначенный день и час сжечь все укрепления в центральных районах их земли. Так и было сделано. Однако и таким путем он не мог укротить мятежный народ, а именно, вастальдионов, которых поставил над ними Сецех, бывший тогда воеводой, поморяне частично перебили за их преступления; более же знатные, пользуясь большим уважением, с трудом убежали при поддержке друзей.

2. Война с поморянами

А князь Владислав, помня об обиде, нанесенной его людям, с храбрым отрядом вторгся в их земли до наступления великого поста и пробыл там большую часть его. Проведя там значительную часть поста, он неожиданно вторгся в город этой страны, богатый и могущественный, и взял там бесчисленную добычу и огромное число пленных. Когда он, ничего не подозревая, уже возвращался со своей добычей и спокойно приближался к границам своего королевства, поморяне, следуя за ним, неожиданно напали на него на берегу реки Унда и завязали с ним накануне вербного воскресения битву, кровавую и печальную для обеих сторон. Это сражение было начато в третьем часу и закончилось в вечерние сумерки. Поморяне скрылись под покровом ночи, поляки же удержали это поле победы под названием Дрзу (Drzu). Однако сомнительно, кто здесь потерпел поражение: христиане или язычники. Мы полагаем, что этот бич послал всемогущий Господь для исправления нарушивших сорокадневный пост, как Он потом это открыл некоторым, избежавшим этого бедствия. И так как победа для многих была печальна и пагубна, как уже было сказано, и наступал день Воскресения Господня, те, кто советовал вернуться, взяли верх над теми, которые предлагали преследовать врага.

3. Осада крепости Накло

Владислав же, вызвав на помощь из Чехии три отряда, вторгся в Поморье незадолго до праздника св. Михаила. И там перед осаждавшими крепость Накло произошли неслыханные чудеса, которые каждую ночь внушали им ужас, хотя они были вооружены и как бы приготовились ринуться на врага. Они долго терпели такую над собой насмешку и все сильнее удивлялись, что бы это означало; однажды ночью, объятые обычным страхом, они отошли от лагеря дальше, чем всегда, и, обманутые переодетыми врагами, стали преследовать ночные, как бы дрожащие тени. Между тем горожане поспешно вышли из укреплений и подожгли их лагерь и часть орудий в нем. Поляки, когда увидели, что они ничего не могут добиться и не могут довести дело до открытой борьбы, так как большая часть войска, особенно чехи, не имела продовольствия, вернулись, напрасно потратив свои силы. Так у поморян понемногу укреплялось сознание своего превосходства над поляками, и они заслужили быть уничтоженными сыном Марса, что мы и живописуем здесь своим пером. Но, чтобы не казалось, что мы излагаем радостные события, лучше претерпим ненависть злобствующих, чем бесславие умолчания. И пусть никому благоразумному не покажется странным, что в этом изложении наряду с законным сыном будет выведен и сын наложницы. Ведь и в Библии упоминаются два сына Авраама, разлученные отцом из-за раздора, оба рожденные от семени патриарха, но не уравненные в правах наследования.