В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии

Об этом офицере, о начальнике штаба и других офицерах, служивших в нашей бригаде в тот период, у меня сохранились самые теплые воспоминания. Но, к сожалению, не все бывают такими порядочными и профессиональными. На место уехавшего генерала приехал генерал Соколов. Позывной «Брест».

С первых же дней стало понятно, что уровень руководства его уступает уровню его предшественника. Он отменил ежевечерние совещания командиров подразделений, и для того, чтобы узнать текущую оперативную обстановку, нам приходилось в телефонном режиме связываться с командирами других подразделений и с их слов узнавать о происходящих изменениях. Зато поток документов, требуемых штабом, не уменьшился, а еще больше увеличился. Заняты этим у нас были три человека — Юрий, доктор Юдин и секретарь Марина. Иногда приходилось задействовать и четвёртого. Самое обидное, что львиная доля этих документов просто терялась в недрах штаба.

На конец января планировалась операция по освобождению пригородов Горловки Озеряновка и Михайловка. Там стояли блокпосты укров и оттуда обстреливали южные окраины города. Начмед бригады узнал о том, что планируется операция, буквально в последний момент. Видимо, новое руководство бригады не посчитало нужным сообщить. Это говорит о многом. Значит, командир не заинтересован в том, чтобы потери его бойцов были минимальными. Пришлось вызывать из дома врачей и медсестер, формировать бригады дежурных машин. Связывались с командирами, согласовывали диспозицию.

Рано утром выдвинулись на место сбора. Наши машины поставили на территорию гаражного кооператива, чтобы хоть немного прикрыть от осколков в случае массированного обстрела. Наш экипаж на МТЛБ. в полной готовности. С подразделениями пошло двое наших медиков — молодой врач Роман Андреевич и фельдшер зенитного дивизиона Дмитрий.

Перед боем увидели практически всех наших друзей из разных подразделений. Командир разведроты Шайтан выглядел очень уставшим. Незадолго до этого он у нас лечился в госпитале и, не долечившись, ушел на службу. Пожаловался Юрию на то, что очень устал и не смог отдохнуть. Накануне весь день оформлял взятые трофеи. Целый грузовик оружия. Все это нужно было документально оформить. А это — такая головная боль, что в следующий раз, говорит, я это оружие просто сожгу, чем еще раз проходить эту процедуру.

Отработали «Грады», пошли танки, броня и пехота. Нам оставалось только ждать, вслушиваясь в звуки боя. Вылезли на один из гаражей, чтобы посмотреть, но рельеф местности и плохая видимость не позволили ничего увидеть. Часов в 11 заметили, что начштаба, находившийся в непосредственной близости к нам, активно общается по рации и телефону. Было заметно, что он чем-то очень встревожен. Через несколько минут нам поступил приказ выехать в определенную точку и забрать пострадавших ребят. Выехали втроем на МТЛБ. Подъехали к месту, где стоял наш БТР. Четверо погибших ребят. И самое страшное то, что пострадали они от действий наших же танкистов. Вот так несогласованность, отсутствие правильного командования и нормальной связи стали причиной гибели своих ребят. БТР, на котором ехали эти бойцы, тоже был поврежден, и погибших ребят вывозили на броне нашего МТЛБ. Юра сидел на броне и держал тела ребят, чтобы довезти без проблем.

Приехали к месту дислокации нашего медицинского отделения. Сняли с брони погибших ребят. Я не смогу описать чувства, которые в этот момент мы испытывали. Это может понять только тот, кто бывал на войне, видел смерть и кровь. Кто знает, как это — час назад идти с друзьями в бой, а сейчас видеть бездыханные тела. Начали поступать первые раненые, оказывали им первую помощь, в машины и в город. В тот день дежурили с нами Олег Павлович и медсестра Елена. Они работали долгое время в реанимации, и поэтому понимали друг друга без слов. Еще был Евгений Иванович, Татьяна и другие наши сослуживцы. За погибшими ребятами приехала машинка, и мы помогали их грузить. Это очень страшно и тяжело.

На МТЛБ какого-то подразделения привезли еще раненых, и среди них оказался наш молодой доктор Роман Андреевич. В глазах смесь ужаса от того, через что пришлось пройти, и радость спасения. Он тоже получил контузию, но его сразу повезли к нам госпиталь. Позже нам рассказали, что Роман повел себя очень храбро и достойно. Когда место, где располагалось подразделение, с которым ушел Роман Андреевич, накрыли минометами, многие ребята получили осколочные ранения. Роман, несмотря на то, что сам пострадал, все-таки грамотно оказал помощь бойцам и помог эвакуировать их в безопасное место. Оттуда уже всех вывезли на броне. Только разобрались с этими ранеными — подъезжает «Урал». В кабине — раненый командир взвода. Ранение в живот. Отправили в больницу и ждем следующих. Очень много ребят в этот день получили ранения. Много погибло. В конце дня мы узнали, что, опять-таки из-за несогласованности действий, погиб командир разведроты Шайтан. Его машина выехала на вражеский блокпост, и её расстреляли. У командира на тот момент с собой была рация «Арахис» с кодами частот и ноутбук со всей развединформацией. Но командование не предприняло никаких мер к тому, чтобы, если не извлечь тело погибшего, то накрыть «Градами» этот блокпост, чтобы там ничего живого не осталось. Да, его потом, через неделю все-таки взяли. Но это было потом.

Приехали мы с очередной партией раненых во вторую больницу. Там работа кипела. Все медики были в тот день на дежурстве. Встретили там отца Юры. Он, как всегда, на своем посту — спасает людей. Принимал в приемном покое привезенных нами раненых, давал распоряжения, кого куда везти. Поговорили мы с ним пару минут, и он убежал дальше. Через какое-то время подошел ко мне с просьбой подойти к раненому командиру. Захожу в травмпункт и вижу того человека, которого вывезли на «Урале». Он попросил сохранить его документы и «Стечкина». Поскольку Юрий Юрьевич-старший меня знал, то и пригласил к этому раненому. Я забрала все, что он просил, и его увезли на операцию. Юрий Юрьевич его и оперировал. Через пару недель этот командир перевелся к нам в госпиталь и там я ему отдала его документы и «Стечкина». А до того, с его разрешения, носила его с собой в кобуре.

Тяжелый это был день, очень тяжелый. Не физически, в состоянии стресса усталости не чувствуешь. Очень тяжело было морально. Особенно, когда возле больницы увидели ребят, служивших вместе с погибшим по глупости экипажем БТР. Почти все они были местными жителями. Возле больницы были и их друзья, и родственники. Тяжелое зрелище.

Через пару дней, когда Михайловка с Озеряновкой были полностью взяты под наш контроль, мы поехали туда выбирать место под временный медпункт. Хоть вражеский опорный пункт был уничтожен, но стоявшие там наши ребята могли быть атакованы с другого места в любой момент и поэтому необходимо было обеспечить своевременную помощь. С помощью бойцов этого подразделения подобрали домик, находящийся в удобном месте и с меньшими шансами пострадать при обстреле, и организовали там временный медпункт. Дров и угля для печки было достаточно. Освещение с помощью фонарей и ламп, которые заряжались от аккумулятора. Дежурили там по очереди и врачи, и фельдшеры, и медсестры. Некоторые боялись, но сумели преодолеть свой страх. И это очень хорошо. Нельзя бояться постоянно, так притупляется чувство опасности и тогда, когда действительно наступит критический момент, человек не сможет адекватно среагировать. Тем более что медпункт охраняли наши бойцы и в телефонном режиме связаться можно было в любое время. А наш Красненький на мотолыжке туда долетал за 20 минут. Яркий пример того, как человек усилием воли может перебороть свой страх, стал случай с нашим фельдшером. И когда ему пришлось в один из дней дежурить на этом импровизированном медпункте, он страшно боялся, это заметили даже местные жители. На следующий день, когда мы с Юрием приехали менять там медработников, к нам подошли люди и сказали, как они успокаивали медика. Но после этого раза человек совершенно изменился. Ездил на все последующие дежурства здесь и потом в Углегорск. И честно служит до сих пор. Такие люди не могут не вызывать уважения.