На дальних подступах

В городе нас снова встретил мэр. Я сообщил ему, что для размещения советского гарнизона нам срочно нужны жилье и служебные помещения. Мэр, очевидно, уже получил указания от своего правительства, он сказал, что нам отведены все склады в порту и восемь домов, расположенных в одном квартале, — полторы тысячи квадратных метров жилья. Для начала неплохо. Нас пригласили на обед в частный ресторан «Роггервик». Я пишу «частный», потому что мне, человеку Советской страны, трудно было привыкнуть к тому, что в этой буржуазной стране все частное — и магазины, и рестораны, и гостиницы, и предприятия. То и дело слышишь, бывало, удивленные вопросы молодых краснофлотцев: «А это что — частное или государственное?» И не менее удивленные ответы местных жителей: «Ну, конечно, собственное, хозяина…» Быстро, всего за два десятилетия, мы отвыкли от такого понятия, как частная собственность.

В Таллине, прощаясь со своим спутником, я был вынужден сообщить ему о приходе «Луги» и попросить съездить со мной в Палдиски на следующий день — все равно приход транспорта с батареями не скроешь. Он, ничем не выдав своего интереса к транспорту, любезно согласился.

В вагоне я доложил И. С. Исакову о поездке в Палдиски. Поездкой замнаркома остался доволен. И. С. Исаков предупредил, что он уезжает в Ригу, а я должен остаться и действовать самостоятельно. Постоянное мое место — Палдиски. Я получил от заместителя наркома ВМФ И. С. Исакова документ, удостоверяющий, что я являюсь полномочным представителем Военно-Морского Флота в Эстонии, и, кроме того, личную записку к полпреду СССР с просьбой выдать мне необходимую сумму валюты на расходы.

На поездку в полпредство и оформление всех дел ушло всего пятнадцать минут. Опять мы помчались с тем же капитаном флота в Палдиски, и, когда приехали в порт, у маленького пирса уже разгружалась «Луга».

Капитана флота, кажется, удивило, как мощная стрела транспорта подняла из трюма 130-миллиметровую пушку вместе с броневым щитом и салазками и плавно опустила ее на причал. Тут же подошел наш «ЧТЗ», очевидно выгруженный до нашего приезда, подцепил салазки и утащил пушку по аппарели порта вверх, на площадку перед каменным зданием школы. Разгружали транспорт хорошо, быстро.

На «Луге» прибыли бригадный комиссар П. Е. Дорофеев, хорошо мне знакомый по совместной службе в Ижорском укрепленном районе, майор А. И. Охтинский, проходивший в Лебяжьем практику как слушатель Военно-морской академии, капитан С. С. Навагин и еще знакомые и незнакомые командиры, входившие в штаб нового формирования — Береговой обороны Балтийского района; я, оказывается, назначен комендантом БОБРа, Петр Ерофеевич Дорофеев — комиссаром, Алексей Иванович Охтинский — начальником штаба, Сергей Сергеевич Навагин — начальником инженерной службы.

Стрела «Луги» выгрузила на пирс и голубой ЗИС-101 вместе с шофером Евгением Ивановым; на этой же машине мы с ним ездили, когда я был еще начальником тыла флота. Теперь-то я независим от того капитана флота и его автомобиля, смогу ездить куда мне надо и когда надо.

Пока «Луга» разгружалась, я с Дорофеевым осматривал город. Он состоял всего из девяти улиц — продольных, параллельных берегу, и поперечных. Только два или три здания каменные — лютеранская кирха при кладбище, двухэтажная школа над гаванью, гостиница с рестораном, вот, пожалуй, и все. Нас, естественно, интересовала крепость, недостроенная Петром. Мы осмотрели ее более внимательно. От крепости сохранился лишь звездообразный земляной вал, сглаженный временем, заросший травой. Рядом над водой возвышался другой вал, выдвинутый метров на двадцать в море. Нетрудно было догадаться о грандиозном замысле Петра: он начал строить мол, чтобы в самом глубоком месте перегородить пролив и соединить полуостров Пакри с островом Малый Рогге. Уверен, что только смерть помешала Петру осуществить это строительство.

Акватория порта небольшая. Когда из гавани ушла всякая мелочь, у пирса осталась одна «Луга». Но простора все равно не ощущалось — рядом с «Лугой» могло швартоваться еще одно судно водоизмещением 5–6 тысяч тонн. Да, пока базы для флота нет, это — не стоянка.

Мы осмотрели квартал за первой от порта улицей — все назначенные нам дома и все склады свободны, можно размещать людей.

Охтинский выбрал дома для штаба и штабной команды. Мы с Дорофеевым облюбовали для работы и жилья двухкомнатный домик.

Штаб установил радиосвязь с Кронштадтом. Начальник финансового отдела флота товарищ Спасов сообщил о переводе на мое имя через торгпредство СССР в Эстонии большой суммы эстонских крон.

Никогда в жизни не распоряжался большими суммами денег, да еще валютой, да к тому же без финансиста или кассира. Никаких финансистов или казначеев в штабе еще не было. Но людям на чужбине нужны деньги. Торгпред Петр Иванович Краснов подробно объяснил мне мое новое «финансовое положение»: все денежные дела буду решать сам через торгпреда; в государственном банке Эстонии открыт на мое имя счет на кроны в золоте. Деньги буду брать сам или выписывать чеки — на оплату стоимости воды, электричества, всяких коммунальных услуг, оказываемых нам эстонскими предпринимателями, на покупку овощей и тех продуктов, которые мы сможем приобрести на месте, а главное, на выплату жалованья военнослужащим и вольнонаемным, суточных по командировкам и мало ли еще на какие расходы. Сам плачу, сам отвечаю… Бери, словом, казначейский портфель да пистолет ТТ в карман и развози деньги по частям и кораблям, прибывающим ежедневно в Таллин и Палдиски.

Вначале я добросовестно совмещал столь странные для комбрига обязанности со все возрастающей работой по строительству и организационному развертыванию первых подразделений и учреждений будущей зарубежной базы. Потом догадался выделить на кораблях и батареях лиц, отвечающих за выплату денежного содержания краснофлотцам и командирам; и только месяц спустя, если не позже, приехал наконец из Кронштадта назначенный начальником финансовой части штаба товарищ Андриевский, которому я с удовольствием и страхом душевным сдавал деньги, счета и отчеты, обнаружив в итоге недостачу в триста пятьдесят крон. Удивительно, что не больше: платежей было много, и не на все при взаимоотношениях с иноземными торговцами и иными лицами удобно было брать счета; но командующий флотом В. Ф. Трибуц, ни слова не говоря, эту «недостачу» списал.

Вот так мы начинали важнейшее для флота дело, несомненно повлиявшее в конечном счете на ход очень близких и решающих для судьбы Балтики событий. Был конец тридцать девятого года, канун войны с Финляндией и всего полтора года до начала фашистского нашествия. Повторяю, мы не знали сроков, но мы ощущали, сколь они сжаты, и с особой остротой стали это чувствовать на чужбине, строя нашу будущую оборону в атмосфере страны, где пытался утвердиться фашизм. И кто знает, какова была бы судьба Ленинграда и всего этого направления, если бы флот не получил возможность выйти в устье Финского залива, а потом и на моонзундские рубежи и там принять на себя первый удар.

«Лугу» матросы разгружали быстро и хорошо. Из четырех доставленных батарей три для района Палдиски были выгружены здесь же. Четвертая осталась на борту транспорта — ее надо доставить на мыс Серош острова Даго (Хийумаа).

Две батареи из разгруженных — новые, знаменитые наши стотридцатки. Эти трехорудийные батареи должны были с полуострова Пакри и с острова Малый Рогге (Вяйке Пакри) прикрыть вход в пролив Роггервик с севера. Третью трехорудийную батарею, устарелой системы Канэ, калибра 152 миллиметра, следовало установить на северо-западной оконечности острова Большой Рогге, или, по нынешнему, Суур Пакри. Ее задача — защищать пролив между этим островом и материком и, кроме того, взаимодействовать с двумя другими батареями в решении их задачи. Надо полагать, что у флота в то время не было в резерве более совершенной материальной части.

Первая сложность для нас заключалась в том, что для каждой батареи предстояло выбрать сразу по две позиции: одну — временную, для немедленной установки пушек на деревянных основаниях, другую — постоянную, для строительства железобетонных блоков. Конечно, обе позиции должны отвечать боевой задаче, которая может возникнуть в любое мгновение, ведь мы на передовой линии; но главное все же капитально сооружаемые блоки.