Юго-Восточная Азия с древнейших времен до XIII века

Карта 1. Азия согласно Помпонию Меле. Первая половина I в. н.э.

Российская академия наук

Институт востоковедения

Э.О. Берзин

ЮГО-ВОСТОЧНАЯ АЗИЯ

с древнейших времен до XIII века

Москва

Издательская фирма «Восточная литература»

РАН 1995

ББК 63.3(0)3

Б48

Ответственный редактор И.В. ПОДБЕРЕЗСКИЙ

Редактор издательства М.Н. БРУСИЛОВСКАЯ

На переднем форзаце: Карта 1.

Азия согласно Помпонию Меле. Первая половина I в. н.э.

[912, с.128, рис.26].

На заднем форзаце: Карта 2.

Азия согласно Птолемею.

Около 140 г. н.э. [493, с.24-25];

впервые напечатана в Риме в 1478 г.

Б

0503010000-035

Без объявления

013(02)-95

ББК 63.3(0)3

ISBN 5-02-017713-X

© Э.О. Берзин, 1995

© Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995

Вместо введения

Эта книга — первая часть в многотомной работе автора, посвященной истории Юго-Восточной Азии в докапиталистическую эпоху. Продолжающие ее книги — «Юго-Восточная Азия в XIII—XVI вв.» и «Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII — начале XVIII в.» — были изданы в 1982 и 1987 гг. Данная книга освещает начальный период истории Юго-Восточной Азии до времени монгольского нашествия в XIII в., которое послужило своеобразным рубежом в истории стран этого региона. Внешняя агрессия в соединении с кризисом, который так или иначе назрел во всех крупных государствах Юго-Востока к этому времени, сделала XIII век временем великих потрясений для Юго-Восточной Азии и рубежом, за которым начался новый этап истории этого региона.

Глава I.

От первобытного общества к первым государствам

Доклассовое общество

В географическом отношении материковая часть Юго-Восточной Азии представляет собою ряд более или менее обширных долин больших рек (таких, как Иравади, Менам, Меконг и Хонгха), с трех сторон окруженных горами, а с четвертой — примыкающих к морю. Каждая из этих долин с течением времени стала очагом цивилизации и ядром будущих государств — Бирмы, Сиама, Лаоса, Кампучии и Вьетнама, в то время как жители окружающих эти долины гор вплоть до XIX и отчасти до XX в. находились на стадии первобытнообщинного строя, лишь изредка и по большей части формально втягиваясь в орбиту равнинных феодальных государств.

В южной, островной части региона (куда следует включить и Малаккский п-ов) историко-географические условия были несколько иными. Горные районы с отсталым населением располагались обычно внутри островов, а цивилизации и государственность впервые возникли на сравнительно узкой прибрежной полосе. Если на севере варварская периферия окаймляла центры цивилизации, то здесь, наоборот, приморские цивилизации окаймляли центральные горнолесные районы, вплоть до недавнего времени остававшиеся твердыней первобытнообщинного строя. Такое положение сложилось около рубежа новой эры и существовало до начала XX в., а отчасти сохраняется и сейчас.

Но отставание горных районов Юго-Восточной Азии от равнинных не было изначальным. Напротив, самые ранние следы жизнедеятельности человека в этом регионе обнаружены именно в горных районах. Самая древняя известная в настоящее время стоянка, относящаяся к Нижнему палеолиту, обнаружена в Северном Вьетнаме на горе До. Интересно, что здесь наряду с характерными для палеолита Восточной Азии грубыми орудиями — чопперами найдено два шелльских рубила, более характерных для западной части первобытной ойкумены [261, с.6—8].

Открытые сравнительно недавно памятники Верхнего палеолита свидетельствуют о том, что люди в это время селились почти исключительно в пещерах горных кряжей, окаймлявших заболоченные и покрытые влажным тропическим лесом равнины, совершенно непригодные для обитания при тогдашнем уровне техники.

В эпоху мезолита, к которой обычно относят хоабиньскую культуру (хотя эта культура, существовавшая много тысяч лет, причудливо сочетала в себе признаки Верхнего палеолита — грубые каменные орудия — с чертами зарождающегося неолитического хозяйства), средой обитания человека в Юго-Восточной Азии по-прежнему оставались горные и предгорные районы. Все стоянки людей хоабиньского времени обнаружены либо в пещерах, либо под скальными навесами.

В недрах горной хоабиньской культуры впервые появились не только орудия с подшлифованным лезвием и керамика, но и древнейший в Юго-Восточной Азии, а возможно и на всей планете, очаг земледелия. Речь идет о так называемой пещере Духов, обнаруженной в известняковых скалах Северо-Западного Таиланда и раскопанной в 1966 г. Здесь в культурных слоях, датируемых по радиокарбонному анализу 9455±390 г. до н.э., 8806±200 г. до н.э. и 8142±390 г. до н.э., обнаружены остатки окультуренных растений — тыквенных: лагенария (тыква-горлянка) и огурцы; бобовых: горох, фасоль, соя; перечных; пальмовых: арека, рафия; молочайных — тунг, а также сливы, серый и водяной орех. В этих же слоях была найдена древнейшая в Юго-Восточной Азии керамика, частью лощеная, частью с веревочным орнаментом. Древнейшее земледелие в хоабиньской культуре еще не вытеснило охоты и рыболовства как основного занятия населения, но революционное значение этого первого шага к производящему хозяйству никак нельзя переоценить [261, с.16—18].

В раннем неолите, который начинается в Юго-Восточной Азии примерно во второй половине VII тысячелетия до н.э., был выработан богатый и разнообразный инвентарь (в особенности полированные топоры — четырехгранные и плечиковые), который позволил приступить к освоению равнины. В первую очередь были освоены не долины рек, а приморская береговая полоса. Бывшие горцы в этом районе стали морскими рыболовами и собирателями моллюсков. Образцом приморских поселений раннего времени является так называемая раковинная куча на Куиньван, расположенная в 249 км южнее Ханоя. Площадь этой раковинной кучи достигает 11 тыс. кв. м, высота — 5 м, что указывает на длительное время оседлого обитания [261, с.23]. Прибрежные жители продолжали поддерживать связи со своими родичами, оставшимися в горах, о чем свидетельствуют находки в горных неолитических стоянках морских раковин каури (следует отметить, что раковины каури вплоть до XX в. имели хождение у горных племен Юго-Восточной Азии в качестве мелкой монеты).

Несколько позже началось освоение речных долин, сначала в верхнем и среднем течении, затем особенно заболоченных дельт. Но и на этом этапе, несмотря на значительный отлив населения в VI—V тысячелетиях до н.э., горные и предгорные районы все еще сохраняют свою ведущую хозяйственную роль. Именно в горах Юго-Восточной Азии, как недавно выяснилось, был впервые одомашнен рис (это, в частности, явилось блестящим подтверждением гипотезы Н.И. Вавилова о том, что родиной риса является Восточно-Гималайская горная система, в которую входят и горы Юго-Восточной Азии). Как показали раскопки поселения Нонноктха на плато Корат в Северо-Восточном Таиланде, здесь примерно в то же время, когда был одомашнен рис, во второй половине V тысячелетия до н.э. появились первые изделия из меди, а по крайней мере с середины III тысячелетия до н.э. уже существовало развитое бронзовое производство. Таким образом, существовавшее до 60-х годов XX в. представление о том, что рис и бронза были принесены в Юго-Восточную Азию из Китая в сравнительно позднее время, было полностью опровергнуто. Напротив, и рис, и бронзу, а также шелководство китайцы получили от жителей Юго-Восточной Азии.

Но блестящие хозяйственные успехи горцев Юго-Восточной Азии стали, как это ни парадоксально, причиной запустения гор в эпоху бронзы. Выращивание риса в горных и предгорных районах велось на основе подсечно-огневого или в лучшем случае террасного хозяйства; при этом необходимо было сооружать систему бассейнов, переброска воды между которыми требовала большого труда. На равнинах больших рек, после того как они были очищены с помощью каменных и бронзовых топоров от влажного тропического леса, стало возможно создать разветвленную ирригационную систему, что сразу резко повысило урожайность риса, а, следовательно, и общий уровень жизни населения. Естественно, что горцы устремились в эти еще слабо заселенные районы, где плодоносной аллювиальной земли было пока достаточно на всех, и горы запустели.