Военная история русской Смуты начала XVII века

Олег Курбатов

Военная история русской Смуты начала XVII века

Сигизмунд III Ваза, король Польши (1587–1632), главный внешнеполитический противник России в Смуту. Гравюра XVII в.

Введение

Смутное время в Российском государстве начала XVII в. — это уникальное по своим масштабам и глубине потрясение основ государственной и общественной жизни огромной многонациональной страны. Справиться с кризисом Россия смогла только путем крайнего напряжения всех здоровых сил общества, его преодоление заложило фундамент могущества и процветания на последующие три столетия — до новых политических бурь XX столетия.

Память о «Московском разорении» на долгие годы стала существенным элементом российской государственной идеологии и народного самосознания, отразилась в календаре и молитвенных песнопениях Русской православной церкви, вдохновляет поколения поэтов, композиторов, художников. И все же к началу нынешнего века, благодаря усилиям советской цензуры — а более из-за утраты народом своей исторической памяти, — в ней сохранились лишь немногие фрагменты того выдающегося эпического полотна. На слуху имена князя Пожарского и Козьмы Минина, но уже мало кто знает о князе Скопине-Шуйском или Прокопии Ляпунове; известно, главным образом из учебников, о героических защитниках Троице-Сергиева монастыря и Смоленска, но почти забыта оборона Тихвина (1613) и уж тем более стойкость жителей Михайлова (1618). Напомнить имена забытых героев и страницы ратной летописи Смуты — основная задача этой книги.

Изучение любого общества в период кризиса, крушения привычной для него жизни, в условиях смертельной борьбы за выживание всегда дает историкам богатый материал для исследований, помогает понять многие моменты социальной истории, малозаметные в эпоху стабильности. Именно поэтому исследование Смутного времени — одна из центральных тем нескольких поколений российских и советских ученых, а также заметное направление в зарубежной русистике. Изданы сотни научных и научно-популярных книг и публикаций документов, написаны тысячи статей. Интерес к Московской Смуте не ослабевает — он чрезвычайно оживился с конца 1980-х гг., когда с историков был снят пресс идеологической цензуры. Свести воедино результаты наиболее значимых исследований 1990-х и 2000-х гг. — пусть даже лишь в одном, военно-историческом аспекте — еще одна важная задача, которую ставит перед собой автор работы.

События Смутного времени — большей частью войны, походы, сражения, осады, вооруженные восстания и грандиозные разбои. Однако в историографии Смуты доля специальных военно-исторических работ ничтожно мала. Многие авторы — Р. Г. Скрынников, А. Л. Станиславский, И. О. Тюменцев — львиную долю своих монографий и публикаций посвятили детальному освящению ряда военных аспектов, однако только в качестве необходимого основы для более широких исторических построений. Настоящая работа, посвященная исключительно ратной истории Смуты, не претендует на глубину и новизну сугубо научной монографии. В основном своем объеме это научно-популярное повествование сводного характера, призванное обобщить на современном уровне достижения историков по военно-исторической тематике Смутного времени. В то же время автор включил в нее результаты собственных научных изысканий и подробно откомментировал ряд моментов, вызывающих дискуссии в современной историографии.

Научно-популярная направленность работы диктует особые требования к форме подачи материала. С одной стороны, весь текст снабжен ссылками, что характерно для научной монографии. С другой стороны, автор отказался от «линейной» подачи материала, рассредоточив очерки о состоянии вооруженных сил, различных аспектах тактики и боевых приемах, об истории подразделений и т. п. по всему тексту книги: они служат скорее комментариями или «текстовыми иллюстрациями» к тем событиям Смуты, о которых повествуется в основном тексте и хронологических таблицах.

За основу формирования текста выбран хронологическо-тематический принцип, то есть каждый раздел, повествующий об отдельной войне, кампании, осаде, снабжен подробной хронологической таблицей. Источники для каждой таблицы отдельно не указываются — это результат обобщения материала, изложенного в основном тексте, помещенном под тем же заголовком. Таким образом, по замыслу автора издание должно приобрести справочный характер — хронологические таблицы позволяют уточнить время и последовательность событий Смутного времени и призваны, таким образом, стать важным подспорьем преподавателям и студентам вузов и всем читателям, которые глубоко интересуются историей России.

Глава 1. Предпосылки Смуты в Русском государстве

1.1. Русь накануне Смуты

На исходе XVI столетия Россия являлась огромным по территории государством, которое продолжало стремительно расширяться в южном и восточном направлениях. Вместе с тем плотность населения страны была крайне низкой, а его численность сильно уступала, например, могучему соседу — Речи Посполитой.

Россия представляла собой конгломерат земель, значительно различавшихся между собой по экономическому, социальному и национальному признакам [1]. Поморье и вятские земли населялись в основном «черносошными» — свободными крестьянами, объединенными в крепкие общины — «миры». Хозяйство их, как и могучих вотчинников — Соловецкого, Кирилло-Белозерского и иных монастырей, было не столько земледельческим, сколько промысловым. Поволжье представляло собой район активной земледельческой колонизации. Характерными отличительными чертами этой области — «Низовой земли» или «Низа» — являлись богатые торговые города (Ярославль, Кострома, Нижний Новгород), расположенные на путях в Персию, а также преобладание в сельской местности так называемых «инородцев»: татар, мордвы, чувашей и т. п. Легендарный поход Ермака за «Камень» (Урал) открыл дорогу к освоению Сибири, и вскоре ее несметные сокровища, прежде всего в виде пушного «ясака» от покоренных племен, хлынули в Москву.

Разительный контраст представляли собой области Центральной и Северо-Западной России. Ливонская война, а еще больше — опричная политика Ивана Грозного нанесли страшный удар по хозяйству дворян и детей боярских — основных помещиков на этих землях. Крестьяне, не в силах нести бремя обеспечения служилого человека, охотно уходили к экономически благополучным крупным вотчинникам — монастырям и боярам. Да и ратные люди, несмотря на все запреты, старались к концу жизни заложить земли «за помин души» в монастырь, а разорившись, поступали в боевые холопы московской знати. В итоге помещичья земля запустела, а благосостояние деревень богатых соседей создало основу для недовольства массы служилых людей «по отечеству».

Активное возведение боевых оборонительных линий вдоль границы с «Полем» (так называемых «засечных черт»), продвижение передовых рубежей все дальше в степь сказалось на структуре населения южной окраины Московского государства — «Украинных», «Польских», «Северских» и иных подобных городов. В первую очередь здесь необходимо было наполнить гарнизоны многочисленных городов-крепостей, из-за чего большую часть населения составили служилые люди «по отечеству» и «по прибору» (стрельцы, казаки и т. д.) со своими семьями. При «верстании» (приеме на службу) власти мало интересовались прошлым переселенцев, почему юг стал надежным прибежищем для беглых холопов, всякого рода «гулящих» людей и даже преступников: «Егда кто от злодействующих осужден будет к смерти, и аще убежит в те городы польскиа и северскиа, то тамо да избудет смерти своея» [2]. Причем последнее отчасти происходило по инициативе самого правительства: еще в 1582 г. царь с боярами приговорили «писати в казаки в украинные городы» осужденных за лжесвидетельство и иные «крамолы» [3]. Все эти люди уходили из коренных областей России с обидой на существующие порядки, что исподволь создавало почву для будущих мятежей.