Военная история русской Смуты начала XVII века

Однако русские ратники надеялись не только на эти стены, пищали и иные «многие бранные хитрости»: внутри «гуляй-города» была установлена полотняная церковь во имя преподобного Сергия Радонежского. Благочестивый царь повелел поставить в ней чудотворную Донскую икону Богородицы, с которой накануне патриарх Иов обошел с крестным ходом стены Москвы. Все это должно было еще и напомнить об избавлении древней столицы «от агарян» в прошлом — от полчищ Мамая и Тамерлана. Пожалуй, перед нами уникальный случай превращения привычного полевого укрепления в своеобразный город-защитник Москвы от нашествия. После успешного отражения татарского набега на месте «обоза» (и, видимо, походной церкви) был построен Донской монастырь, имевший каменные уже стены.

Со временем, к периоду Смуты, полевой «обоз» русского войска претерпел некоторые изменения. С одной стороны, зачастую уже не было времени и средств для изготовления особых сооружений; с другой — приходилось иметь дело с армиями, располагавшими артиллерией и пехотой. Уже в конце Ливонской войны на западном направлении царскую рать стал сопровождать обоз, хорошо снаряженный разного рода инженерными и артиллерийскими припасами, способный противостоять войскам Стефана Батория [14]. В Смуту «обозы» нередко составляли наспех из подручных средств: так, например, поступили стрельцы при Добрыни-чах (20 января 1605 г.), когда «сложили шанцы из саней, набитых сеном, и залегли за ними» [15]. В то же время учащается применение его в маневренном полевом бою — даже для прорыва сквозь ряды противника. Так, по описанию Маскевича, весной 1611 г. казачий отряд Просовецкого из Первого ополчения шел «гуляй-городом, то есть подвижною оградою из огромных саней, на которых стояли ворота с несколькими отверстиями для стреляния из самопалов. При каждых санях находилось по 10 стрельцов: они и сани двигали, и, останавливаясь, стреляли из них, как из-за каменной стены. Окружая город со всех сторон: спереди, с тыла, с боков, эта ограда препятствовала нашим копейщикам добраться до русских…». В это время в обиход вошло еще одно обозначение для обоза — «таборы», пришедшее из Польши. Там эти подвижные полевые укрепления, подобные знаменитым таборам чешских гуситов, с успехом применялись в боях с татарами и турками.

Заранее укрыв свою конницу в гуляй-городе, воеводы получали ряд тактических преимуществ, совершая вылазки в неожиданных местах и свежими силами. Это позволяло непрерывно тревожить, «травить» неприятеля, а при случае и нанести решительный удар [16]. Кроме того, уже в первом эпизоде его применения царские воеводы во главе с кн. М. И. Воротынским удачно использовали такую воинскую хитрость, как огненная засада: когда обманным бегством противник наводился на «гуляй-город» с пушками и стрельцами. 27 июня 1572 г. ратники Передового полка ударили с тылу на сторожевой полк татарского войска, спешившего к Москве, и «домчали» его до крымского «царева полку». Девлет-Гирей выдвинул 12 тыс. крымских и ногайских татар, которые, в свою очередь, «Передовой государев полк мчали до Большово полку до гуляя города, а как пробежали гуляй город вправо, и в те поры князь Михайло Иванович Воротынской с товарыщи велели стрелять по татарским полком изо всего наряду. И на том бою многих татар побили» [17]. Не менее удачным оказался подобный маневр и в бою с польскими гусарами и казаками первого Самозванца при Добрыничах (1605): обратившийся в бегство полк Правой руки навел их на обоз, где за возами укрылось несколько тысяч стрельцов с пушками. Внезапный залп из всех орудий и ружей смешал противника и в конечном итоге переломил ход битвы [18]. Не исключено, что московские ратники сами научились этому приему у ливонских немцев во время сражений 1501–1502 гг. [19] и у поляков в битве под Оршей (1514); первые опыты его использования против татар встречаются при описании Казанского взятия (1552) [20].

1.3. Царствование Бориса Федоровича Годунова (1598–1605)

1598 г., 17 февраля — 1605 г., 13 апреля — царствование Бориса Федоровича Годунова.

1598 г., май-июнь — Серпуховский поход царя против крымского хана.

1600 г. — строительство г. Царев-Борисов. Ужесточение отношения к донским казакам («заповедь» Годунова). Дело Вельского.

1601 г., август — перемирие с Речью Посполитой на 20 лет.

1603 г. — восстание Хлопка.

1604 г. — Шевкальский поход. Гибель окольничего и воеводы И. М. Бутурлина с казанской и астраханской ратью на отходе от Тарков.

Еще в начале царствования Феодора Иоанновича фактическим правителем государства стал боярин Борис Федорович Годунов. Проявляя чудеса изворотливости, Годуновы, поднятые к вершинам власти во время опричнины, смогли удержаться при дворе и в последующий период. Более того, они успешно сосватали за царевича Федора свою племянницу Ирину Годунову — сестру Бориса. Жестоко расправляясь со своими врагами, Годунов снискал репутацию хитрого и лукавого царедворца, хотя инициированные им государственные мероприятия поднимали его авторитет как правителя. Записки очевидцев изобилуют подробностями, отчасти вымышленными, о хитрых уловках бывшего опричника по утверждению своего влияния и устранению неугодных. Так, уже вскоре после гибели царевича Дмитрия на юге России распространился слух о том, что Борис нарочно навел на Москву крымских татар, «боясь народа из-за убийства царевича Дмитрия» — соответственно, и виновником гибели последнего уже тогда считался Годунов.

Восшествие его на престол сопровождалось рядом различных интриг, политических комбинаций, а также событий, символичных для общественного мнения. Прежде всего, это история с посохом Федора Иоанновича. По легенде, глубоко укоренившейся в народном сознании и известной современникам — иностранцам, умирающий царь вручил знак своей державной власти — скипетр, или «посох», — ближайшему родственнику, двоюродному брату Федору Никитичу Романову, но Годунов, вопреки этому, завладел престолом. Это образно, по-народному передает обстановку, сложившуюся перед избранием нового царя. Федор и Александр Романовы, а также князь Федор Иванович Мстиславский являлись более родовитыми боярами, чем Годунов, и знать не могла добровольно пойти на признание царем последнего. Для преодоления ее сопротивления было недостаточно ни Земского собора, наспех собранного сторонниками правителя, ни поддержки служилого люда и низов московского посада: в ответ выдвигались альтернативные проекты боярского правления или избрания на престол князя Симеона Бекбулатовича, бывшего при Грозном в течение года номинальным царем России.

В этих условиях было объявлено об угрозе нового татарского вторжения, хотя в действительности хан в это время готовил поход в Венгрию, против австрийского императора. Годунов объявил о своем государевом походе и общем сборе войск под Серпуховом. Разрядная роспись, составлявшаяся в подобных случаях, должна была включать всех бояр и иных думных чинов. Выступив в поход и обращаясь за разрешением возникавших местнических споров к Годунову, они неминуемо признавали его царский авторитет. Ратные люди, собравшиеся в огромном лагере на берегах Оки, были щедро обласканы знаками царского внимания: от государева имени их «спросили о здоровьи», потчевали за царским столом и наградили денежным жалованьем. Серпуховский поход стал и новым успехом российской дипломатии: крымские послы, грозно встреченные огромным войском, явились к Борису с предложением мира и признали за ним царский титул. Многоходовая «предвыборная кампания» триумфально завершилась 3 сентября 1598 г. венчанием Бориса на царство в Успенском соборе Кремля.