Старый порядок и революция

Токвиль Алексис

Старый порядок и революция

Алексис де Токвиль

СТАРЫЙ ПОРЯДОК И РЕВОЛЮЦИЯ

Пер.с фр. М.Федоровой.

Страницы этого издания в скобках;

номер страницы следует за текстом на ней.

Оглавление

Предисловие.

Книга первая

Глава I. Противоречивые суждения, вынесенные о Революции в самом ее начале

Глава II. О том, что основной причиной и конечной целью Революции не было, как это считали, разрушение власти религиозной и ослабление власти политической

Глава III. Каким образом и почему Французская революция, будучи революцией политической, происходила по образу религиозной

Глава IV. Почему почти вся Европа имела совершенно одинаковые институты власти и почему эти институты повсеместно пали

Глава V. В чем, собственно, состоит значение Французской революции

Книга вторая

Глава I. Почему феодальные права сделались ненавистны народу Франции гораздо более, чем в других странах

Глава II. О том, что административная централизация является институтом Старого порядка, а не порождением Революции или империи, как это утверждается

Глава III. Так называемая административная опека есть институт Старого порядка

Глава IV. О том, что административная юстиция и судебные изъятия в пользу чиновников суть порождения Старого порядка

Глава V. О том, каким образом администрация смогла утвердиться среди старых властей и занять их место, не разрушая их

Глава VI. Об административных нравах при Старом порядке

Глава VII. Каким образом во Франции, как нигде более в Европе, уже при Старом порядке столица обрела преобладающее значение и поглощала все силы государства

Глава VIII. О том, что Франция была страной, в которой, как нигде более, люди стали похожими друг на друга

Глава IX. О том, каким образом эти столь похожие люди оказались, как никогда ранее, разделенными на небольшие группы, чуждые и безразличные друг к другу

Глава Х. Каким образом уничтожение политической свободы и разобщенность классов обусловили почти все недуги, разрушившие Старый порядок

Глава XI. О своеобразии свободы при Старом порядке и ее влиянии на Революцию

Глава XII. О том, что вопреки прогрессу цивилизации положение французского крестьянина в XVIII веке было иногда хуже, чем в XIII веке

Книга третья

Глава I. О том, каким образом к середине XVIII века литераторы сделались главными государственными деятелями и каковы были последствия этого обстоятельства

Глава II. О том, каким образом безбожие смогло стать у французов XVIII века общей и преобладающей страстью и какого рода влияние оно оказало на характер Революции

Глава III. О том, каким образом французы желали совершить реформы до получения свобод

Глава IV. О том, что царствование Людовика XVI было эпохой наибольшего процветания Старой монархии и каким образом это процветание ускорило Революцию

Глава V. Каким образом народ подняли на восстание, желая облегчить свое положение

Глава VI. О некоторых приемах, при помощи которых правительство завершило революционное образование народа

Глава VII. О том, каким образом административная революция предшествовала политической и какие это имело последствия

Глава VIII. О том, каким образом из вышеозначенных обстоятельств сама собой возникла революция

Приложение

О провинциях с сословными собраниями, в частности о Лангедоке

Примечания автора, относящиеся одновременно к нескольким пассажам текста

Феодальные права, существующие еще и в эпоху Революции (по изложению современных знатоков феодального права) .

Оценка различных видов наследственных владений, существовавших во Франции перед Революцией

ПРЕДИСЛОВИЕ

Публикуемая мною ныне книга - вовсе не история Революции. Моя книга - это исследование Революции.

В 1789 году французы совершили деяние, на которое не решился никакой другой народ; тем самым они разделили надвое свою судьбу, создав пропасть между тем, чем они были до сих пор, и тем, чем они желают быть отныне. Имея перед собою эту цель, они предприняли всякого рода предосторожности, дабы ничего не перенести из прошлого в новые условия своей жизни. Они всячески понуждали себя жить иначе, чем жили их отцы. Они ничего не упустили из виду, чтобы обрести неузнаваемый облик.

Я всегда считал, что французы гораздо менее преуспели в этом своеобразном предприятии, чем это казалось со стороны и чем это считали они сами. Я был убежден, что, сами того не сознавая, они заимствовали у Старого порядка большинство чувств, привычек, даже идей, с помощью которых и совершили Революцию, разрушившую Старый порядок. Я уверен, что для возведения нового здания они неосознанно воспользовались обломками Старого режима. Итак, чтобы понять Революцию и ее последствия должным образом, нужно на некоторое время забыть Францию, каковою мы ее видим, и воскресить Францию иную - ту, которой более не существует. Именно это я и попытался сделать в предлагаемой книге. Но моя задача оказалась гораздо труднее, чем я предполагал ранее.

Первые столетия монархического правления, Средние века, эпоха Возрождения дали пищу для целого ряда значительных трудов и были объектом очень глубоких исследований, которые донесли до нас не только имевшие место факты, но и законы, обычаи, дух правления нации в различные эпохи ее истории. Но никто еще до сих пор не взял на себя труд рассмотреть таким же образом восемнадцатое столетие и ознакомиться с ним поближе. Мы считаем, что очень хорошо знаем французское общество того периода, потому что видим все то, что отчетливо блестит на его поверхности, ибо до мельчайших деталей помним историю наиболее известных из живших тогда персонажей, а также вследствие того, что искусные и красноречивые критики в конце концов сделали для нас привычными произведения великих писателей, прославивших свое время. Но относительно способа ведения дел, практики существовавших в то время ( стр.3) институтов, точного положения различных общественных классов и их взаимных отношений; относительно условий жизни и чувств тех слоев, которых еще не было ни видно, ни слышно, относительно самой сути мнений и нравов мы имеем лишь смутные и зачастую ошибочные представления.

Я предпринял попытку проникнуть в самое сердце Старого порядка - очень близкого для нас во времени, но заслоненного Революцией.

Для достижения названной цели я не просто перечел наиболее прославленные книги восемнадцатого столетия, - я стремился изучить и множество трудов менее известных и менее достойных известности, но которые, быть может, именно в силу своей безыскусности лучше всего обнаруживают подлинный нерв своего времени. Со всей прилежностью я исследовал общественные акты, в которых французы накануне Революции могли выказывать свои мнения и вкусы. Много света для меня пролили протоколы собраний штатов, а позднее - провинциальных собраний. Особенно много пользы извлек я из наказов, составленных в 1789 г. всеми тремя сословиями. Наказы эти, оригиналы которых являют собой череду рукописных томов, останутся своеобразным завещанием исчезнувшего французского общества, высшим выражением его желаний, подлинным проявлением его последней воли.

В странах, где государственная мощь набрала уже достаточную силу, рождается мало идей, стремлений, страданий, встречается мало интересов и страстей, которые рано или поздно не обнаружили бы себя в полной мере перед государственною машиною. Посещая архивы таких стран, можно получить не только очень точное представление об используемых методах правления - вся страна открывается вашему взору. И чужестранец, изучивший всю конфиденциальную переписку, накопленную в папках министерства внутренних дел или префектур, вскоре станет более осведомленным в наших делах, нежели мы сами. Из настоящей книги вы узнаете, что в XVIII веке управление обществом было уже очень цивилизованным, всемогущим, необычайно деятельным. Администрация непрерывно кому-то помогает, кому-то мешает, что-то позволяет. Она многое могла пообещать и многое дать. Множеством различных способов она влияла не только на общее положение дел, но и на судьбы отдельных семей и личную жизнь каждого человека. Кроме того, она действовала негласно, поэтому люди не боялись поведать ей о своих самых затаенных затруднениях. Я употребил очень много времени, чтобы изучить все, что осталось нам от Старого порядка как в Париже, так и в провинциях.