Цесаревич" Часть I. Эскадренный броненосец. 1899-1906 гг.

Рафаил Михайлович Мельников

“Цесаревич” Часть I. Эскадренный броненосец. 1899–1906 гг

Боевые корабли мира

Санкт-Петербург 2000

На 1–4 страницах обложки даны фотографии броненосца “Цесаревич” во Франции (1-я и 2-я стр). и в Порт-Артуре (3-я и 4-я стр).

Автор выражает благодарность И.Буничу, С.Виноградову, Д.Васильеву, С. Харитонову и А. Ксенократову за предоставленные материалы и фотографии.

1. Программа для флота Тихого океана

Броненосец "Цесаревич" строился по принятой в 1898 г. судостроительной программе "для нужд Дальнего Востока" — самой трудоемкой и, как показали события, самой ответственной из программ за всю историю отечественного броненосного флота. Программа предназначалась для нейтрализации усиленных военных приготовлений Японии. Ее правители, не удовольствовавшись возможностями широкой экономической экспансии на материке, обнаружили неудержимое стремление к территориальным захватам. Эти амбиции подкреплялись угрожающим наращиванием сил армии и флота, и направлены они были исключительно против России.

Один за другим со стапелей лучших европейских заводов сходили на воду корабли, которые по своим характеристикам превосходили корабли русской Тихоокеанской эскадры. В этой ситуации Россия могла позволить себе создание "Fleet in being", то есть морской силы, которая своим присутствием побуждала бы противника воздержаться от намерений развязать войну. Задача такой государственной важности ставилась впервые. Так, с учетом уже имевшихся кораблей и пополнения за счет продолжавших выполняться двух объединенных программ — прежней 1895 г. и новой 1898 г. — русский флот уже к концу 1903 г. мог быть ощутимо сильнее японского. Но в дело вмешались несоразмерные с главной политической задачей сиюминутные заботы государственной экономии. Программу, не долго думая, начали урезать, а срок завершения с еще большей неизъяснимостью перенесли на 1905 г. К тому же и осуществление русской программы началось (в силу традиционных бюрократических проволочек) с большим запозданием. Более года было потрачено на отработку новых проектов.

Традиции прошлого оставались незыблемыми, и типы кораблей, как и прежде, определялись либо по произволу Управляющего Морским министерством, как это было в 1880–1888 гг. при И. А. Шестакове, либо (в последующие годы) в особых совещаниях из представителей флота и учреждений Морского министерства. Такую работу мог бы выполнить Морской генеральный штаб, но его создавать в министерстве упорно не хотели. А потому и совещание, созванное 27 декабря 1897 г. прошло по прежней привычной схеме. Предложенная С.О. Макаровым (1848–1904) идея научного подхода была отвергнута. Никто не увидел беды в том, что типы кораблей новой программы намечались при отсутствии плана военных действий и их возможных вариантов.

Проявив истинно военный гений, С.О. Макаров выступил на совещании с предостережением о том, что японский флот в силу географического положения (обилие баз на театре) будет иметь "огромные стратегические преимущества", а потому планируемое незначительное численное превосходство в судах с русской стороны не может гарантировать безоговорочное владение морем. Возможно, предупреждал адмирал, что от такого владения придется отказаться и ограничиться более скромной задачей — помешать японцам высаживать десант на материк. Соответственно этой задаче, казалось бы, следовало планировать состав флота. Но и здесь С.О. Макарова никто не поддержал.

Принят был всем понятный арифметический подход — на основе сравнения состава сил двух флотов. Но и здесь предпочли не услышать другого видного адмирала — Н.И. Скрыдлова, которому в 1900–1902 гг. предстояло командовать эскадрой Тихого океана. Его предложение довести водоизмещение броненосцев новой программы до уже установленной в японском флоте нормы в 15 000 т. было отклонено. Расчет и здесь был нехитрый. Приняв, видимо, за основу проект броненосцев типа "Полтава" и слегка увеличив водоизмещение (на 1000 т) для повышения скорости до 18 уз, полагали, что вполне можно уложиться в 12000 т, чтобы успешно соперничать с японцами. И ни о каких законах роста водоизмещения, о чем еще в 1898 г. в "Морском сборнике" писал лейтенант Н.Н. Хлодовский (1865–1904) вспоминать не стали. Не сочли нужным обратиться даже к мнению корабельных инженеров.

Не задался никто и таким вопросом: как можно, только что утвердив проект броненосца "Князь Потемкин-Таврический" (водоизмещение 12480 т, скорость 16 узлов) воображать, что 18 уз скорость можно получить при меньшем водоизмещении. По этой причине ограничились стандартным набором вооружения и отказались от уже стоявших на очереди в мировом судостроении увеличения второго калибра артиллерии до 203–254 мм, от удлинения 305-мм орудий (с 40 до 45 калибров) и перехода от традиционных двух башен с этими орудиями к трем или даже четырем. Все это было вполне возможно и все это не было сделано по двум, как можно предполагать, причинам — из-за вставшей на пути прогресса "экономии" и вызванной ею же простой хитрости: искусственно занизить водоизмещение, зная, что фактически оно неминуемо возрастет при постройке. Прямых объяснений на этот счет обнаружить в документах пока что не удается.

2. Проектное задание

Рекомендации ОСО от 27 декабря 1897 г., сформулированные во всеподданнейшем докладе генерал-адмирала Алексея Александровича (1850–1908) 30 января 1898 г., были 23 февраля одобрены императором Николаем II (1868–1918). Во всем полагаясь на Провидение и интеллект своего дяди, он начертал на докладе следующие исполненные оптимизма слова: "Да благословит Господь и да увенчает Он успехом великое дело укрепления родного флота (эти слова подчеркнуты императором) на пользу и славу России!" Ожидания эти, увы, не оправдались.

Ревниво охраняя свою монополию на творчество, МТК не находил нужным поддерживать инициативы некоторых корабельных инженеров по многовариантной проработке поручавшихся им проектов. Не продвигали к прогрессу и перспективному творчеству изредка объявлявшиеся МТК конкурсы на составление проектов по его заданиям, а также разрабатывающиеся по его же заданиям цензовые проекты корабельных инженеров.

С непостижимым равнодушием отнесся МТК и к проектной инициативе, проявленной в апреле 1896 г; Балтийским заводом. Озабоченный своевременной загрузкой работами освободившегося вскоре стапеля в каменном эллинге, завод предложил броненосец "в виде усиленного "Пересвета"". Корабль должен был иметь почти то же вооружение (с добавлением по два орудия калибром 152, 75, 47 и 37 мм). но увеличенную до 20 узлов скорость. Это преимущество в МТК не сочли существенным (хотя маневр скоростного охвата в бою головы колонны противника в тактике был уже известен), увеличенное вооружение корабля в сравнении с "Пересветом" признали более слабым на 10 %.

Вместо многообещавшего скоростного броненосца завод заставили практически заново проектировать третий крейсер серии "Рюрик" (получивший название "Громобой"). Между тем, увеличенный "Пересвет" прямо подсказывал МТК путь разработки целой сетки перспективных проектов с вариациями по скорости и составу вооружения. Это позволило бы во всеоружии подойти к решению надвигавшейся задачи создания полноценного мореходного броненосца. Не сдвинулось дело и в октябре 1897 г., когда Балтийский завод напомнил о том, что предстоявшей весной 1898 г. спуском броненосца "Пересвет" освободится очередной стапель. Завод настаивал на немедленной выдаче (чтобы заблаговременно разработать проект) наряда на постройку нового корабля — или "по готовым чертежам" или с разработкой нового проекта по заданиям управляющего морским министерством.