Купина неопалимая группы мозг, или Третий куст Виталия Найшуля

Шилов: Долги есть реальные вызовы реального экономического развития. Это самая внятная форма трансакционных издержек. И мировые корпорации тратят огромные средства на тот аспект реструктуризации и реинжиниринга, который связан именно с определением такого рода вызовов. Прояснить такой вызов, схватить самое существо трансакционных издержек, а тем более представить его количественно, - большой успех для стратегического менеджмента и планирования, для глобального корпоративного управления. Вызовы экономического развития - это своего рода пазы развития, в которые вставляется корпоративная схема, обеспечивающая функционирование рыночных механизмов. И было благом для западного капитализма, если бы эти вызовы его собственной экономики ему удалось представить в форме, предельно рациональной и пригодной к программно-целевой эксплуатации в режиме исчисления, разрешения объективно-механических противоречий - всего лишь в исчислимой ФОРМЕ ДОЛГОВ, в отношении которой возможны счетные модели. Таким образом, разверстка долгов станет не только первым делом Федеральной системы развития, ЧАСТНОГО ГОСПЛАНА, но и тем способом, в котором будет конституироваться эта система, объединяющая рыночным образом субъектов приватизации, собственников экономики России.

Найшуль: Самой скандальной приватизацией, конечно, были залоговые аукционы.

Шилов: "Связьинвест" стал точкой разлома российского либерализма не только по форме - нерафинированный капитализм, распределяющий собственность с залоговых аукционов, но, прежде всего, по содержанию - то есть, по предмету того, из-за чего разгорелся исторический конфликт Чубайса-Немцова с политическими директорами олигархии Березовским-Гусинским. Вот этот-то предмет тогда понимали (в России) только, пожалуй, сами участники Трансакции, определившей весь дальнейший ход событий, приведший сегодня к "письму Ходорковского". Именно тогда либералы стали либералами-государственниками (знаменитая позиция Чубайса о необходимости показать олигархам силу государства), а олигархия лишила "молодых реформаторов" своей поддержки и пошла своим путем. Разломалась конструкция российского либерализма переходного периода. А, проблема, как выясняется, была в том, что участники событий действовали на плоскости, уделяли внимания деталям, форме, вели себя предельно субъектно и не держали в поле зрения сам объект, предмет Трансакции - Связьинвест. Нет, Сорос, конечно же, понимал, что речь идет о технико-экономической системе, которая позволит осуществить Метод Открытого общества, создать Новую информационную Россию как уникальную чудесную страну Открытого общества. Но при этом обошлись без самого реального общества России, не объяснили ему позитивный, общественно полезный смысл этой Трансакции, как механизма запуска Общего дела России. Ведь, как написал мне один из участников Форума на сайте Чубайса, "электронный институционализм - он, конечно же, правый". Оставшись вне гражданского общества России, участники Трансакции превратились в персонажей, которые начали действовать неразумно. А сама Трансакция не состоялась, следовательно, не возникла и реальная основа действительной реформации России, основа перехода к состоянию Электронно-институциональной России на фундаменте монетарной России. Дальше все развивалось уже не по законам экономики, а по законам литературы XIX века. Либералы-государственники заговорили языком Алексея Максимовича Горького о бандитском капитализме, смягчая этот язык до чеховских полутонов, когда речь шла о трансакциях реальной экономики. Сообщество-субъект экономической власти превратилось действительно в олигархию, захотело стать "железной пятой", совсем по Дж. Лондону (стало же, скорее, "железной пяткой" Пятачка, которой он пробовал осторожно холодную воду речки), но при этом в лице Ходорковского тянулось к свету Открытого общества Сороса-Поппера. Предмет Правого дела, казалось, уже совершенно был предан забвению. А, ведь, как должна была решаться проблема содержательно - не в плоскости либерализма переходного периода, а в объеме непереходного либерализма, несущего в себе свой предмет, свое Правое дело, в котором этот непереходный либерализм живет, осуществляется в реальной жизни людей. Речь должна была идти о видении Пути созидания России как Великой либеральной демократии. Все участники Трансакции должны были с большим пониманием отнестись к главному принципу демократии: ПРИНЦИПУ РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ - как содержательной рамке демократического общества, внутри которого только и возможно устойчивое развитие рыночной экономики. Априорная предпосылка этого Принципа, его ПЕРВОДЕЛЕНИЕ, запускающее реальный конституционно-демократический механизм институционализации, активирующее конституционную матрицу, - это РАЗДЕЛЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ВЛАСТЕЙ. Разделение по полномочиям и компетенциям в отношении ПРЕДМЕТА КОНКРЕТНОЙ МОДЕЛИ СОЦИАЛЬНО-РЫНОЧНОГО РАЗВИТИЯ СТРАНЫ.

Что мы имеем теперь? Последнюю, но реальную возможность ВОПЛОТИТЬ ПРИНЦИП РАЗДЕЛЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТЕЙ, вне которого о рыночной, эффективной и процветающей демократической России можно забыть.

Политическая власть сегодня есть, ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ СЕГОДНЯ НЕТ. СТРАНА ВСЕ БОЛЕЕ ЗАВАЛИВАЕТСЯ НАБОК В ОЖИДАНИИ КАКОГО-НИБУДЬ НОВОГО АППАРАТНО-АДМИНИСТРАТИВНОГО "ГЕНСЕКА СТАЛИНА", ПРОИЗВЕДЕННОГО НЕДРАМИ АДМИНИСТРАТИВНОЙ ВЛАСТИ, НЕ ТЕРПЯЩЕЙ НИКАКОГО ИНОБЫТИЯ ВЛАСТИ.

НУЖНО, ТАКИМ ОБРАЗОМ, ВОССТАНОВИТЬ ЭКОНОМИЧЕСКУЮ ВЛАСТЬ В СТРАНЕ, РАЗДЕЛЕННУЮ С ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТЬЮ. НО СДЕЛАТЬ ЭТО НЕ РАДИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ, НЕ РАДИ ОЛИГАРХИИ, А РАДИ ОБРАЗОВАНИЯ ОБЩЕГО ДЕЛА СОЗДАНИЯ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОЙ РОССИИ.

КРАТКО ГОВОРЯ: НУЖНО ИНСТИТУЦИОНАЛИЗИРОВАТЬ ЭКОНОМИЧЕСКУЮ ВЛАСТЬ.

Обнадеживает, кстати, что Ходорковский отказался от авторства письма "Точка в конце российского либерализма" и получилось какое-то многоточие. В этом есть определенная ирония истории. Аналитики сайта "Плутовство.Ру" отмечают в качестве смысловых (И НЕ ТОЛЬКО) источников этого письма тексты Сороса о кризисе российского капитализма. Сошлись, как говорится, лед и пламень: Сорос, подаривший "либералам-государственникам" категориальный аппарат обвинений "бандитскому капитализму", выступил идейным наставником лидера этой самой олигархии, который, в свою очередь, из узилища обвинил тех же самых либералов в создании бандитского капитализма, назвав его, правда, космополитическим. Теперь, значит, очередь либералов, заручившись идейной поддержкой Сороса, обвинить нашу олигархию в том, что она является бандитской именно потому, что она недостаточно космополитична в том смысле, что не работает по признанным цивилизованным правилам.

А ведь так или иначе - Общее дело России будет, это будет или Правое Дело, ОБЕСПЕЧИВАЮЩЕЕ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТЬ РОССИИ, или Левое (Центристское) тоталитарное дело, которое уже не будет нуждаться в Принципе разделения властей, и тем более, в Экономической власти.

Таким образом, ПРЕЖДЕ ВСЕГО, НУЖНО ОБРАЗОВАТЬ ПРАВОЕ ДЕЛО КАК ПРЕДМЕТ, НУЖДАЮЩИЙСЯ ДЛЯ СВОЕГО ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ В КОНСТРУКТИВНОМ ДИАЛОГЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ВЛАСТЕЙ.

Найшуль: Теперь о либерализме. Либерализм есть очень мощный способ осуществления социального контроля. Это так, как о нем думает Пиночет. Да самый простой пример. У нас матери кормят своих детей. Они же не за зарплату это делают. Есть механизм, который гораздо сильнее, чем зарплата. Если в обществе есть этот механизм - прекрасно. А если его нет - тогда что? Это вопрос о том, зачем нужен либерализм. Либерализм является одним из самых сильных инструментов. Если вы его сняли с рынка экономики, то покажите другой инструмент, который работает так же сильно и так же эффективно.

Шилов: Если бы данная мысль - о бесплатном либерализме, на котором все крутится, была бы продумана глубже, - опираясь на ее собственный, предметный философский софт, то стало бы ясно, что ЛИБЕРАЛИЗМ - ЭТО, прежде всего, ИСТИНА, МЕТОД и ЦЕЛИТЕЛЬНОЕ СРЕДСТВО РАЗВИТИЯ, ИСТИННОГО, ИМЕЮЩЕГО НЕПРЕРЫВНЫЙ РЕАЛЬНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ, РЕЗУЛЬТАТ ЖИЗНИ (Человеческую заботу о ребенке, например, отличную от животной заботы - именно измерением Человеческого понимания, измерением Свободы). Именно поэтому либерализм может быть и наиболее мощным средством социального сотрудничества в развитом обществе, предполагающим действие категорических императивов-схем, организующих жизнь людей федералистского сообщества, федерации людей.