Феномен человека

1. ПРОГНОЗЫ, КОТОРЫЕ СЛЕДУЕТ ОТСТРАНИТЬ

Когда идет речь о конце света, то на ум тотчас же всегда приходит идея несчастья.

Чаще всего космический катаклизм. Сколько небесных светил движется и соприкасается с нами… Эти миры, которые вспыхивают на горизонте… Не придет ли вследствие неумолимой игры случая наша очередь быть задетыми и уничтоженными?

В лучшем же случае — медленная смерть в нашей тюрьме. Она кажется неизбежной. С тех пор как физика открыла, что всякая энергия деградирует, мы как будто чувствуем понижение теплоты в мире вокруг нас. Другое открытие — открытие радиоактивности, к счастью, компенсирует действие и отодвигает неминуемое наступление этого охлаждения, на которое мы осуждены. Астрономы теперь нам сулят, если все пойдет нормально, мы вне опасности еще добрых много сотен миллионов лет. Мы вздохнули. Тем не менее, хотя срок и отодвинут, призрак продолжает надвигаться.

И затем, будем ли мы еще здесь, чтобы видеть наступление вечера?.. Не говоря уже о подстерегающих нас космических неудачах, что произойдет к тому времени в живом слое Земли? По мере роста и усложнения в лоне биосферы и ноосферы умножаются внутренние угрозы. Нашествия микробов. Органические контрэволюции. Стерильность. Войны. Революции. Сколько возможных способов покончить, которые в конце концов, может быть, предпочтительней долгой дряхлости.

Мы хорошо знаем эти разнообразные возможности. Мы о них думали. Мы читали их описания в фантастических романах братьев Гонкур, Бенсона, Уэллса или в научных трудах, на которых стоят прославленные имена. Каждое из них совершенно правдоподобно. В каждый момент мы можем быть раздавлены огромным болидом. Это верно. Завтра Земля может задрожать и уйти из-под наших ног. И это верно. Каждая человеческая воля, взятая отдельно, может отказаться от задачи идти все дальше по пути единения. Я это также допускаю. И, однако, в той мере, в какой они включают в себя идею преждевременной катастрофы или упадка, я считаю возможным утверждать, опираясь на все то, чему нас учит прошлое эволюции, что нам нечего бояться ни одного из этих многочисленных бедствий. Как бы они ни были теоретически возможными, мы с полным основанием можем быть уверены, что они не случатся.

И вот почему.

Космическая катастрофа, биологический распад, или попросту приостановка роста, или постарение — все эти пессимистические картины последних дней Земли имеют то общее, что их создатели без поправок переносят на всю жизнь особенности и условия умирания отдельных индивидуумов, как ее элементов. Разбитость, болезни и дряхлость. Такова смерть человека, такова и смерть человечества.

Но имеем ли мы право столь просто обобщать? Когда исчезает один индивид, пусть даже преждевременно, на смену ему всегда приходит другой индивид. Потеря индивида для продолжения жизни не невосполнима. А если речь идет о всем человечестве?.. В одной из своих книг известный палеонтолог Мэттью высказал предположение о том, что, если бы ответвление человека исчезло, его не замедлила бы заменить другая мыслящая ветвь. Но он не говорит, и ему, несомненно, было трудно сказать, где на древе жизни в том виде, каким мы его знаем, могла бы появиться эта таинственная почка.

Рассматривая историю в целом, биологически ситуация мне представляется совсем иной.

Однажды, и только однажды, в ходе своего существования как планеты. Земля могла покрыться оболочкой жизни. Подобно тому однажды, и только однажды, жизнь была в состоянии подняться на ступень мышления.

Один сезон для мысли, как один сезон для жизни. Не забудем, что вершину древа с этого момента составляет человек. В нем как таковом, исключая все остальное, отныне сосредоточены надежды на будущность ноогенеза, то есть биогенеза, то есть в конечном счете космогенеза. Каким же образом тогда он может исчезнуть до времени, остановиться в своем развитии или прийти в упадок, если только одновременно с ним, а это мы признали абсурдным, не потерпит неудачу универсум?

Мир в его нынешнем состоянии нельзя было бы уразуметь, наличие в нем мыслительности (du reflechi) было бы необъяснимо, если бы мы не предположили тайного соучастия бесконечно громадного и бесконечно малого в согреве, питании, поддержке до конца путем использования, с одной стороны, случая и обстоятельств, с другой стороны, свободы появившегося между ними сознания. Нам надо исходить из этого соучастия. Человек незаменим. Значит, сколь бы невероятной ни была перспектива, он должен достигнуть конечной цели, несомненно, не по необходимости, но неминуемо.

Не приостановка, какой бы ни была ее форма, а последний прогресс, наступающий в свой биологический час. Созревание и высшая ступень. Все дальше в невероятное, из которого мы вышли. Именно в этом направлении, если мы хотим предвидеть конец света, следует экстраполировать человека и гоминизацию.

2. ПОДСТУПЫ

Не выходя за рамки научной вероятности, мы можем сказать, что жизнь для своего развития еще располагает долгими геологическими периодами. Впрочем наблюдаемая в своей мыслящей форме, она еще обнаруживает все признаки энергии, находящейся в состоянии полной экспансии. В самом деле, с одной стороны, при сравнении человечества с предшествующими зоологическими покровами, средняя продолжительность жизни которых по меньшей мере порядка 80 миллионов лет, оно столь молодо, что его можно назвать едва возникшим. С другой стороны, при наблюдении за быстрым развитием мысли на протяжении незначительного интервала в несколько десятков столетий эта молодость заключает в себе признаки и посулы совершенно нового биологического цикла. Значит, между заключительным этапом существования Земли и нашим нынешним этапом, вероятно, простирается огромная длительность, отмечаемая не замедлением, а ускорением и окончательным раскрытием сил эволюции, вершиной которой является человек.

Исходя из единственно приемлемой гипотезы успеха, в какой форме и вдоль каких линий можем мы представить себе развитие прогресса в этот период?

В коллективной и духовной форме прежде всего. С момента появления человека мы могли отметить некоторое замедление пассивных и соматических трансформаций организма в пользу сознательных и активных метаморфоз индивида, взятого в обществе. Искусственное сменяет естественное. Устная или письменная передача дополняет связанные с генами (или хромосомами) формы наследственности. Не отрицая возможности, даже вероятности продолжения в наших членах и в особенности в нашей нервной системе прошлых процессов ортогенеза, [45] я был бы склонен думать, что их влияние, практически неощутимое со времени появления Homo Sapiens, будет все более и более ослабевать. Можно предположить, что распределением сил жизни управляет своего рода закон квантования, они не могут охватить какой-либо район или принять новую форму, не понижаясь до соответствующего уровня. Со времени появления человека эволюционный напор, по-видимому, упал во всех нечеловеческих ответвлениях древа жизни. И теперь, когда перед повзрослевшим человеком открылось поле мыслительных и социальных трансформаций, тело дальше заметно не изменяется и не будет изменяться дальше в человеческом ответвлении, а если еще и изменяется, то под нашим искусным контролем. Не исключено, что по своим индивидуальным способностям и проницательности наш мозг достиг своих органических пределов. Но развитие отнюдь не останавливается. От Запада до Востока эволюция отныне занята в другом месте, в более богатой и более сложной области — вместе со всеми сознаниями она создает дух. Вне наций и рас неизбежно происходит образование единого человечества.

Установив это, можно спросить: судя по нынешнему состоянию ноосферы, по каким линиям, выделяющимся из числа других, мы, по-видимому, будем развиваться, начиная с планетарной ступени психической тотализации и эволюционного подъема, к которому мы уже подошли. Я различаю три главные линии, где вновь выступают прогнозы, к которым нас уже привел анализ идей науки и человечества, — организация научных исследований, сосредоточение их на человеке, соединение науки и религии. Три естественных члена одной и той же прогрессии.