Аврора, или Утренняя заря в восхождении

небе и земле, звездах и стихиях и на всех тварях, на камнях, на

листве и траве, даже на самом диаволе; и доказать, но одними только

живыми и непреодолимыми, непререкаемыми и неопровержимыми, крепкими

доводами; даже превыше человеческого разума и вопреки ему; и,

наконец, вопреки всем вратам диавола и ада, -- если бы это не заняло

здесь слишком много места.

83. Однако об этом будет речь во всей книге, во всех главах и

частях, и ты, наверное, встретишь это при создании тварей, равно и

при сотворении неба, и земли, и всех вещей, что более уместно да и

понятнее для читателя.

84. Теперь заметь: из этого же огня исходит молния, или свет, и

движется во всех силах и имеет в себе родник и остроту всех сил. И

так как он порожден через Сына из всех сил Отца, то теперь он в свой

черед делает все силы в Отце живыми и подвижными; и через того же

духа составлены все святые ангелы и образованы из сил Отца; и тот же

дух сохраняет и держит все и составляет все: все произрастания, и

цвета, и тварей на небе, и в сем мире, и над небом всех небес, ибо

рождение Святой Троицы повсюду таково, и не иное, и в вечность не

станет иным.

85. Но когда огонь зажигается в твари, то есть когда тварь восстает

чрезмерно, как это сделал Люцифер и его легионы, то свет погасает и

восходит яростный и жгучий источник, источник адского огня, то есть

дух огня восходит в яростном качестве.

86. Заметь при этом, как это совершается или может совершиться:

ангел составлен воедино из всех сил, как я уже подробно описал;

когда же он восстает, то восстает сначала в терпком качестве и

стягивает его воедино, как женщина, собирающаяся родить, и

сжимается; отчего терпкое качество становится так жестко и остро,

что сладкая вода не может более проницать его и кротко подниматься в

твари, но пленяется терпким качеством, и иссушается им, и

превращается в жесткий, острый, яростный холод; ибо она становится

грубой от терпкого стягивания и теряет свой светлый блеск и свою

тучность, в которых восходит светлый дух, дух святой, ангельской и

Божественной жизни; и этот дух так жестоко бывает стянут и сжат

терпким качеством, что засыхает в сладкое тощее дерево.

87. И когда затем горькое качество восходит в засохшем сладком, то

сладкое не может более укротить его и напоить своею сладкою светлою

водою, ибо она высохла: тогда горькое качество неистовствует, и

бушует, и ищет покоя или пищи, и не находит их, и мечется в теле

изголодавшимся ядом.

88. Когда же затем зной зажигает сладкое качество и хочет утолить

свой зной в его сладкой воде, откуда он восходит и светит во всем

теле, то не находит ничего, кроме жесткого, тощего и сладкого

источника, в котором нет больше сока, ибо сок совсем высушен

терпкостью.

89. Тогда зной зажигает сладкий источник в намерении утолиться им,

но там нет больше сока; и сладкий источник горит и раскаляется

теперь, подобно жесткому, иссохшему камню, и не в состоянии более

возжечь свой свет. И все тело остается теперь темною долиною, в

которой нет ничего: в терпком качестве -- кроме яростного, жесткого

холода; в сладком -- кроме жесткого, раскаленного огня, где яростный

зной восходит во всю вечность; в горьком -- кроме неистовства,

бушевания, жаления и жжения.

90. И вот тебе правдивое описание отверженного ангела, или диавола,

а также и причина; и это описано не в подобии только, но в духе

силою, откуда все произошло. Человек, оглянись здесь за собой и пред

собой; ничто не бывает напрасно.

91. Подробное описание того, как произошло это великое событие, ты

найдешь далее, когда будешь читать о падении диавола.

О ПЯТОЙ ОСОБЕННОСТИ, ИЛИ ВИДЕ

92. Пятое качество, или пятый дух Божий среди семи духов Божиих, в

Божественной силе Отца, есть блаженная, приветная и радостная любовь.

93. Теперь заметь, что есть родник блаженной и приветной любви

Божией; заметь здесь особенно, ибо это есть ядро.

94. Когда зной восходит в сладком качестве и зажигает сладкий

источник, то этот огонь горит в сладком качестве, но так как сладкое

качество есть легкая, приятная, сладкая, родниковая вода, то оно

укрощает зной и гасит огонь, и тогда остается в сладком роднике

сладкой воды только радостный свет и зной бывает только кроткой

теплотой, подобно тому как в человеке сангвинического типа, в

котором зной бывает также лишь приятной теплотою, если только

человек ведет себя умеренно.

95. Тот же приветный огонь любви и света восходит в сладком качестве

в горькое и терпкое, и зажигает горькое и терпкое качества, и

кормит, и поит их своим сладким любовным соком, и утоляет их, и

освещает их, и делает их живыми и приветными.

96. И когда затем приходит к ним сладкая, светлая любовная сила, так

что они вкушают ее и получают ее жизнь, о, тогда бывает радостная

встреча и ликование, радостное приветствие и великая любовь, весьма

радостное и блаженное лобзание и сладостное вкушение.

97. Тогда жених лобзает свою невесту: о блаженство и великая любовь,

как сладостна ты! Как радостна ты! Как приятен твой вкус! Как кротко

ты благоухаешь! О благородный свет и ясность, кто может измерить

твою красоту?! Как изящна твоя любовь! Как прекрасны твои цвета! О,

и вечно так! Кто может это высказать или что я пишу, я, который лишь

лепечет, как дитя, учащееся говорить?!

98. С чем же мне сравнить это? Сравню ли с любовью мира сего? Но она

только темная долина! О величие! Я не могу ни с чем сравнить тебя,

как только с воскресением из мертвых; тогда снова взойдет в нас

огонь любви, и приветно охватит человека, и снова зажжет наше

терпкое, горькое и холодное, темное и мертвое качества, и приветно

обнимет нас.

99. О славный гость, почему ты удалился от нас? О яростность и

терпкость, ты виною тому! О яростный диавол, что же ты сделал, ты,

погрузивший во тьму себя и всех своих прекрасных ангелов?! Увы, и

еще раз увы! Была же ведь и в тебе блаженная, прекрасная любовь, о

высокоумный диавол! Почему же ты не удовольствовался? Ведь ты же был

херувимом и не было на небе ничего прекраснее тебя; чего же ты

искал? Хотел ли ты быть самим Богом? Ведь ты же хорошо знал, что ты

тварь и веяльная лопата не в твоей руке.

100. Но зачем я жалею тебя, смрадного козла? О проклятый, смрадный

диавол, как погубил ты нас! Уже не хочешь ли оправдаться? Или ты в

чем-то укоряешь меня? Ты говоришь, что если бы не произошло твое

падение, то никогда не был бы измышлен человек: о лживый диавол!

Хотя это и правда, однако са-литтер, из которого создан человек и

который столь же вечен, как и тот, из которого создан ты, пребывал

бы в вечной радости и ясности, и восходил бы равным образом в Боге,

и вкушал бы блаженную любовь в семи духах Божиих, и наслаждался бы

небесною радостью.

101. О лживый диавол, погоди еще немного, дух разоблачит срамоту

твою; потерпи еще краткий срок, и настанет конец твоей похвальбе.

Погоди, лук уже нацелен; поразит тебя стрела, куда упадешь ты тогда?

Место уже приготовлено, остается только зажечь его; только

подкладывай храбро дрова, чтобы ты не замерз; придется тебе и

попотеть. Не думаешь ли ты, что снова получишь свет? Да, no bis

infernum: обоняй сладкую любовь твою; отгадай, друг, как она

зовется? Геенна; она будет вечно любить тебя.

102. О горе, бедный, ослепленный человек! Зачем позволяешь ты

диаволу делать тело и душу твою такими темными и слепыми? О