Идеи и интеллектуалы в потоке истории

С. С. Сулакшин, В. Л. Шейнис, И. Г. Яковенко;  специалисты  по клиодинамике (теоретической

и математической истории) Л. Е. Гринин (Волгоград),

А. В. Коротаев, С. Ю. Малков, С. Н. Нефедов (Екатеринбург),

П. В. Турчин (Коннектикут—Москва), С. В. Цирель (СПб),

и многие другие (прошу прощения у тех, кого не назвал).

Многим хорошим и умным людям я книгу выслал или передал

через друзей и коллег, но они по разным причинам в обсуждении не

приняли участие — от историка А. Л. Янова (уже в летах и живет

в Нью-Йорке) до бизнесмена М. Б. Ходорковского (сидит в тюрьме).

Все обсуждения без исключения были живые, яркие. Разумеется,

многие были не согласны с моими идеями, иногда даже запальчиво

спорили, но было видно, что никто не оставался равнодушным. Книга

320

явно заинтересовала. А это уже большая радость для автора — годы

работы потрачены не зря.

Дальше книга будет жить своей жизнью. У меня есть серьезные

основания ожидать роста ее значимости, неуклонного расширения

интереса к ней. Все дело в том, что российские циклы отнюдь не

закончились. При каждом последующем витке эта цикличность будет

все больше и больше волновать исследователей. Непременно будут

вестись поиски, исследования внутреннего механизма циклов. А где

эти вопросы были рассмотрены наиболее систематично, на

фундаменте социальной онтологии и наиболее конструктивных

моделей исторической динамики? Именно в книге «Колея и перевал».

Разумеется, с книгой будут спорить, результаты будут опровергать

— без этого никак нельзя. Но обращаться к ней будут непременно, а

может быть, и изучать в университетах. Впрочем, в нескольких местах

этот процесс уже начался. Так что, несмотря на негромкое вхождение

книги в современное интеллектуальное пространство России, на ее

будущую судьбу я смотрю с оптимизмом.

Читайте о книге «Колея и перевал» на моем сайте:

www.nsu.ru/filf/rozov/publ/kol-per.htm, основные идеи и результаты

представлены в открытом доступе:

www.nsu.ru/filf/rozov/publ/preodolenie.htm. Ну а заказать ее можно во

множестве интернет-магазинов, достаточно в любом поисковике

набрать мою фамилию и название книги.

Что вы можете сказать о современной русской философии?

Какие имена бы назвали?

Современная философия в России переживает тот же затяжной

упадок, провальный период, что и мировая философия, но еще со

многими отягощениями: не изжиты последствия советской эпохи,

когда «единственно верная» философия принудительно вдалбливалась

во всех школах и вузах. Марксисты-ленинцы почти повсеместно

«перековались» в православных патриотов-державников,

в «политологов» и «культурологов», что уже дискредитировало

в общественном сознании как патриотизм, так и соответствующие

дисциплины.

Спрашивать философа о значимых современниках — всегда было,

есть и будет делом неблагодарным. Как известно, по-настоящему мы

чтим только мертвых коллег.

Чтобы уйти от всегда сомнительного субъективизма в раздаче

репутационных «слонов», попробую применить операциональный

критерий. К идеям и книгам какого моего российского коллеги я

обращался для прояснения каких-то философских вопросов и чью

321

книгу я всерьез рекомендовал ученикам, готовящим магистерские,

кандидатские, докторские диссертации?

Увы, возникает только одно имя, и я его с удовольствием называю:

Вячеслав Семенович Степин, академик РАН, бывший директор

Института философии РАН. Буквально на днях я рекомендовал моему

магистранту его книгу « Теоретическое знание».

Сразу вспоминаю, что именно со Степиным почти в каждый мой

приезд в Москву у нас были продолжительные философские

дискуссии. Когда я приезжал в институт, он запирал свой

директорский кабинет, мы подолгу беседовали. Оказывается, он читал

все мои последние книги. Мы редко с ним соглашались, но его

искренний интерес к существу дела, солидность философской базы

рассуждений вызывают огромное уважение.

Когда я привозил в Москву Рэндалла Коллинза, Степин

председательствовал на обсуждении книги «Социология философий»,

просидел с нами целый день, потом уже в его кабинете мы с ним и

Коллинзом просидели допоздна и, взбадриваемые крепкими

напитками, продолжали дискуссию.

Многим известно, насколько высоко я ставлю Коллинза, неизменно

восхищающего силой, свежестью и конструктивностью творческого

мышления, но в тот день беседа велась на «поле» Степина. Речь шла о

движущих силах развития экспериментов в естествознании. Главным

движителем развития экспериментальной практики в физике было

либо самостоятельное развитие лабораторного оборудования (тезис

Коллинза), либо автономное развитие физического теоретического

мышления (тезис Степина). Интересно и поучительно было наблюдать,

как Степин, опираясь на свою бесспорную эрудицию в истории

физики, одолевал своими аргументами Коллинза. Это была

интеллектуальная дуэль на самом высоком уровне, и я испытал вполне

патриотическую гордость, видя как наш отечественный философ,

пусть и на своем «поле», опрокидывает фактической и логической

аргументацией возражения звезды американского интеллектуального

мира — Коллинза, который ведь во многом использует стратегию

«собирателя сливок» и иногда поддается авторитету своих источников.

Как вам кажется, правомерно ли применять коллинзовскую

методологию оценки интеллектуальных достижений той или иной

нации к русской философии? Или для каждой национальной

философии требуется аутентичная ей методология исследования и

оценки?

Вопрос странный. Если внимательно прочесть «Социологию

философий» Р. Коллинза, то можно легко убедиться: данная

методология прекрасно работает как для интеллектуалов Древней

322

Греции и Китая, для немецких идеалистов, французских просветителей

и экзистенциалистов, так и для таких экзотических для нас

философских традиций, как японская, арабская и еврейская.

С чего бы это вдруг для России она перестала работать? Может

быть, для российских философов не имеют значения эмоционально

насыщенные ритуалы (дискуссии)? Связи личных знакомств?

Разделение на фракции? Стремления к достижению высокой

репутации? Связи учитель—ученик? Перестройки интеллектуальных

сетей? Сдвиги в организационной основе философского творчества

(кто, где и за что получает заработную плату)? Обнаружение глубоких

затруднений?

Все это, бесспорно, имеет место быть и в наших палестинах, а

значит, и подход Коллинза вполне релевантен. Попытки его применить

уже делались, но, к сожалению, пока без достаточной систематичности

и основательности.

Возможно ли, на ваш взгляд, провести точный водораздел между

свободой воли, свободой мысли и свободой слова на законодательном

уровне (случай 282-й статьи УК РФ)?

Сразу оговорюсь, что не являюсь экспертом в правовых вопросах.

Содержание преступного деяния описывается в данной статье

таким образом: «Действия, направленные на возбуждение ненависти

либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы

лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения,

отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо

социальной группе, совершенные публично или с использованием

средств массовой информации».

Известны неоднократные злоупотребления этой статьей, когда под

нее подводили общественную критику (как правило, справедливую, но