Герменевтика гимна

Елена Воробьева

Герменевтика гимна

Еще некоторое время назад неравнодушные приверженцы традиционной европейской культуры были убеждены, что время перфоманса, пастиша, коллажа и буйства означающих воцарилось надолго, что, выражаясь словами из песни Е. Летова, «пластмассовый мир победил» окончательно. Постмодернисткая тенденция симулякризации культуры в конце XX – начале XXI вв. привела к созданию разветвленной виртуальной среды, надстроив дополнительные символические этажи над исходной реальностью и включив в бытие постсовременного человека полностью искусственные нечеловеческие миры. Казалось бы, «старый добрый» символ окончательно потерял значение с неизбежным уходом духовной жизни в виртуальную реальность, которая, по меткому замечанию В. А. Емелина, представляет собой ризоматическое киберпространство симулякров, где наступает смерть и децентрация субъекта [3]. Однако наличествующая культурно-политическая ситуация сосредоточивает наше внимание на возрождении и возвращении смыслов сданным, было, в утиль символическим формам.

Для общественно-политического дискурса концентрация на символах знаменует потребность современного человека в идентификации себя как члена конкретной политической общности, как гражданина определенного государства, наделяющего его одновременно и универсальными, и уникальными социальными характеристиками. В эпоху глобализации эта потребность становится жизненно необходимой, ибо придает обобщенному портрету Homo politicus индивидуальные черты, а частные свойства возвышает до всеобщего.

Операции с символами воздействуют на социальные общности через спрессованные в них блоки ценностей и архетипических констант, напрямую подключенных к коллективному бессознательному, и используют их манипулятивный аппарат незаметным для реципиента образом. Природа сакральных символов такова, что они не только фиксируют идеальный облик объекта, но и предопределяют тенденции его развития.

Традиционными символами европейских политических образований выступают герб, флаг и гимн. Из перечисленного именно гимн имеет языковое выражение, что позволяет выделить смыслы, таящиеся за привычными всем словами, перекинуть, по образному выражению Ю. М. Лотмана, мост «из рационального мира в мир мистический» [4, с. 191–199]. Усмотреть мерцание иррационального содержания в словесном выражении гимнов не так уж и сложно: их тексты бесхитростны и прямолинейны, ибо обращаются к нации без учета уровня ее культуры и цивилизованности.

Поиск смыслов политических символов сходен с приемом фиксации и осмысления пороговых моментов текста (точек онтологического минимума), использованным Л. В. Карасевым в книге «Онтологический взгляд на русскую литературу». Философ пишет: «Я заметил, что интересующие меня вещи обнаруживают свой смысл именно в тех местах, где герой оказывается в решающей ситуации, то есть в точках так называемого «онтологического минимума». Затем я вижу, как этот смысл распространяется на весь текст» [2, с. 175]. Пороговые места – это наиболее известные, ставшие визитной карточкой произведения фразы, которые автор называет «эмблемами». Придавая расширительное значение понятию «эмблема», мы предполагаем, что гимн можно счесть эмблематичным концептом: он открывает путь к душе нации, не являясь при этом ее всесторонней манифестацией. Как восклицание-эмблема «Бедный Йорик!» не отражает всех смыслов «Гамлета», так и гимн, будучи визитной карточкой страны, не полноценный идеальный портрет государства, но узнаваемый набросок к портрету. В некоторых ситуациях данный набросок – выражение идеи, сплотившей людей и давшей рождение нации, тогда его содержание само становится символом и маркирует историческую канву в качестве консолидирующего социального фактора.

Парадоксален темпоральный аспект гимнотворчества: с одной стороны – это одна из самых древних символических форм, с другой – гимны современных государств возникли много позже их флагов и гербов. Возможно, это связано с более тесной привязкой языковых конструктов к ценностям территориально-политических образований: до тех пор, пока государство не позиционирует себя особым этно-религиозным монолитом, его характеристики рассеиваются в пространстве региональных свойств и не поддаются конкретизации.

Например, пока Российская Империя не стала в строй европейских государств, сама мысль о собственном государственном гимне не возникала. Аналогичная ситуация складывалась и с другими игроками политического пространства Европы, поэтому основной процесс гимнотворчества начался со второй половины XVIII в. – века, положившего начало рождению и национальных государств, и интернациональных концепций.

***

Одним из старейших считается гимн Великобритании [1]. Несмотря на раннее развитие английской буржуазности, он фиксирует типичный феодальный государственный концепт, когда все достижения страны напрямую связываются с деятельностью ее главы. Впервые гимн исполнили в 1745 г. в поддержку ганноверской династии, позже, в 1836 г., текст был дополнен и приведен в тот вид, в каком мы знаем его сегодня. Идеальный облик государства, согласно тексту, складывается из нескольких составляющих:

Интересен тот факт, что в XIX в. в британском обществе велись ожесточенные споры о замене монарха как символа государственной власти парламентом, но, в результате бурных дебатов, текст решили оставить без изменений.

Таким образом, современная Великобритания не утратила облика средневекового рыцаря, проводящего дни в сражениях с врагами, хранимого Богом и стоящего на страже закона. Внешняя и внутренняя политика страны и сейчас содержит подсознательное стремление исполнять священные «рыцарские обеты», санкционированные свыше, а ответственностью за последствия деяний обременены не люди, принимающие решения, и даже не власть как таковая, а сверхматериальная сущность. Возможно, именно этим объясняется рождение в культурных недрах Британской Империи идеи цивилизаторской миссии «белого человека», рассматривающего мир как сцену, на которой реализуется творческая энергия колониального владычества «царицы морей».

Убежденность британцев в собственной значимости привела к тому, что многие им поверили: в современной конспирологии традиционна демонизация роли Англии в политических процессах, уверенность в том, что за нити всех серьезных мировых событий дергают кукловоды из Туманного Альбиона.

***