Три аксиомы

Всегда много влаги на горах, где бы они ни находились. Там «ночуют тучки» и растет лес. Исключительно благоприятны для жизни деревьев Черноморское побережье Кавказа и Южный берег Крыма: очень тепло и очень много дождей. Кому случалось ходить по горам в окрестностях Гагры, тот знает, какие прекрасные там растут буковые и пихтовые леса.

Но горных лесов, так же как и лесных островков в степи, не так уж много. Основная масса лесов сосредоточилась в северной части страны и пролегла сплошной полосой от Балтики до Тихого океана. Длина полосы около десятка тысяч километров, ширина поболе тысячи.

Когда говорят, что леса распространены по стране неравномерно, то это не совсем точно. Нужно здесь какое-то другое слово, с иным оттенком. Формулировка с «неравномерным» распределением содержит упрек природе в том, что она якобы допустила непорядок, нарушила закон. А для такого упрека нет оснований. Действительно, леса сгущены в одних зонах до чрезмерности, а другие зоны остались незаполненными, и это невыгодно для народного хозяйства, но произошло это в строжайшем соответствии со всеми географическими законами.

Естественное распространение лесов исстари не удовлетворяет людей, они давно им недовольны и за время существования на Русской равнине внесли кой-какие поправки: на севере лесов поубавили, а в южных степях, где никогда прежде не бывало древесной растительности, посадили.

Желание посадить лес в степях не нуждается в объяснении, а вот почему лесов поубавили там, где прежде их было много, об этом надо рассказать.

Не потому уменьшались на Руси леса, что их много рубили на дрова. Пользование древесиной основывается на расчете, что лес снова вырастет на том же месте и опять даст новую древесину. Правда, эта надежда иной раз не сбывалась, потому что лесное хозяйство в России было плохо поставлено и люди мало заботились о выращивании лесов, всецело полагаясь на природу. Все же потери лесных площадей из-за неумелого ведения хозяйства при рубке древостоев для добывания древесины были невелики и не играли большой роли.

Леса исчезали главным образом потому, что люди сознательно ставили перед собой такую цель — согнать лес с места. И нам надо правильно оценить эту деятельность.

Лес — драгоценное благо, посланное природой на радость человеку.

Еще более ценные блага — вода и солнечное тепло. Без них немыслима никакая жизнь.

Но на солнце можно обжечься. В жаркой Бразилии в 60-х годах в период усиленной солнечной активности при повышении температуры на несколько лишних градусов было зарегистрировано немало случаев гибели людей от тепловых ударов.

Вода тоже способна приносить беды.

Весной 1961 года в Архангельске бурный ледоход залил водой две трети города. Люди ездили по улицам на лодках, да ведь не у всех же есть лодки, а сидеть в залитых домах — удовольствие средней руки.

Много в ту весну вода натворила бед архангельским горожанам и пуще того лесорубам: разнесла миллионы бревен, испортила горы всяких товаров. А и всего-то подъем был метра на четыре.

В ненастном 1962 году в Италии, Индии, Японии и других странах произошло много опустошительных наводнений с разрушениями и человеческими жертвами.

В октябре 1963 года циклон «Флора» пролил обильные дожди на Кубу, в результате подъем воды в реках смыл массу поселков, погибло много людей, бедствие было настолько велико, что самой Кубе долго пришлось бы ликвидировать его последствия, но на помощь пришел Советский Союз.

В чрезмерно дождливое лето 1965 года немало бед причинили наводнения на Дунае.

Так избыток блага обращается во зло.

То же самое и с лесом.

Взять хотя бы тот же Эвенкийский национальный округ в 740 тысяч квадратных километров, куда можно положить три Англии, а народу живет всего 10 тысяч человек.

Может быть, недавно открытий район? Не успели заселить?

Нет, люди тут живут давно.

В столице округа — поселке Туре — в доме лесничего Петра Яковлевича Преснякова собрана великолепная коллекция каменных топоров, ножей, наконечников стрел и копий. Лесничий хочет подарить ее Московскому историческому музею.

Я спросил:

— Вы раскопками занимаетесь, что ли?

— Нет, сами в руки валятся.

Поселок Тура расположен на слиянии реки Кочечумы с Нижней Тунгуской; дом лесничего стоит на берегу. Высокое весеннее половодье размывает берег, и предметы первобытного обихода, спрятанные временем в недра земли, выходят наружу — только подбирай.

Я не мастер датировать орудия каменного века, тем более что культура в этом замкнутом районе развивалась, по-видимому, замедленно, и тут каменными топорами могли работать в такие времена, когда другие народы имели уже железо, но, судя по большой глубине залегания, орудия эти давние: вон какой пласт земли успел над ними нарасти! Давно живут в этом глухом краю люди, но не смогли размножиться. Условий не было: сплошной лес, а он не кормит человека. Эвенки занимаются охотой; главный предмет промысла — пушнина, а пищи она дает мало. Ведь не во всякое время года удается добыть лося или глухаря. Рыболовство дает больше.

А самый надежный способ добывания пищи — оленеводство. Свой олень — дело верное. Он и кормит эвенка. На плоскогорьях северной части округа есть тундры, там находятся оленьи пастбища. Без вкраплений тундры в этом огромном краю народу было бы еще меньше.

Но оленьи пастбища вообще малопродуктивны. В советское время начали сажать картошку, появились коровы, но все это имеется пока в ничтожном числе: земля тут заполнена лесом — сажать негде. Много продовольствия завозится извне, а без завоза не могли бы прожить и десять тысяч.

Сколько потребуется труда, чтобы сделать землю эвенков способной прокормить хотя бы миллион людей!

А недалеко время, когда в Эвенкийском округе станут жить миллионы. Это же богатейший край: самый большой в мире угольный бассейн, есть железные и всякие другие руды. Все это придется осваивать, и нельзя же людей держать только на привозных харчах. Понадобится дикую тайгу перерабатывать в культурную землю, и тут придется бороться с избытком леса. Этот избыток составляет такое же бедствие, как наводнение или смертельная жара.

Все важные шаги в культурном развитии человечества, в том числе такой крупнейший переворот, как переход к земледелию, сопровождались уменьшением количества леса.

Уместно вспомнить, что даже самым своим происхождением человек обязан отмиранию лесов.

В третичном периоде, который длился около семидесяти миллионов лет, климат на Земле был теплый; на громадные расстояния тянулись тропические леса. Манговые пальмы вида нипа, которые нынче можно встретить только в жаркой Индонезии, росли в нынешней Украине. Наш выдающийся палеоботаник А. Н. Криштофович разыскал окаменевшие пальмовые орехи в третичных отложениях около Полтавы. Вообще тропические леса с пальмами распространялись до нынешней Московской области и берегов Балтийского моря, а в Гренландии, на Шпицбергене и Новосибирских островах росли эвкалипты.

Как известно, в фауне третичного периода наибольшего развития достигли млекопитающие и высший их отряд — обезьяны. В тропических лесах обезьянам привольно было жить на ветках деревьев: яркое солнце, свежий ветер, обилие плодов. Спускаться вниз незачем: там темно, пахнет гнилью, да и небезопасно.

Но в конце третичного периода наступило похолодание; тропические леса отмирали на огромнейших пространствах. Не везде обезьянам удалось отступить на юг, пришлось спуститься на землю и встать на ноги. Четверорукое животное, лазившее прежде по деревьям, превратилось в двуногое, ходящее по земле, а это и было превращением обезьяны в человека. Две освободившиеся руки взялись за работу, потому что добывание пищи в новых условиях потребовало более значительных усилий и заставило также шевелить мозгами.

Словом, пережитая обезьяной встряска дала мощный толчок к развитию.