Большой вальс

Диалог доносился издалека - точно "радиопьеса" из соседней квартиры. Не страшно и совершенно тебя не касается. Только вот почему-то совсем не чувствуется тело - ни ногой, ни рукой не пошевелишь. Сон. Гадкий сон.

- Смотри, у нас кажется появился "хвост". Мощно идет, падла. Шесть цилиндров... Не обгоняет, висит. Про нашу душу... Что будем делать, шеф?

- Боюсь, Лапушка, трахнуть ты её не успеешь. Значит так, - я разгоняюсь, хвост за нами. Отворяй дверцу и выкидывай куколку на шоссе. Только мигом, чтобы прямо под колеса... Она сопротивляться не будет, "Павел" хихикнул. - Если успеешь, попробуй попользоваться на лету - ты же воздушный гимнаст!

Но у "гимнаста" от страха дрожали руки, пока он торопливо подталкивал тело повалившейся на него девушки к дверце.

- Чертово платье - так и путается!

- Да оборви его.

- Крепкое!

Тогда обмотай подолом покрепче и приткни к дверце, чтобы сразу вытолкнуть... Готово? Набираю скорость. На счет "три" - действуй!

Водитель нажал на газ и с удовлетворением отметив приклеившийся метрах в 10 "хвост", начал выписывать зигзаги, проверяя реакцию преследователей. "Хвост" притормозил, а затем начал быстро сокращать расстояние.

- Раз... два... три! - словно повинуясь команде шефа оглушительно рванула покрышка, машину бросило влево, захлопнулась уже отворенная "циркачом" дверца, прищемив подол голубого шифона.

Взвизгнули шины, голова Виктории с тупым звуком ударилась о стекло и наступила мертвая тишина. Но только для неё и "Павла", уронившего на руль простреленную голову. "Циркач" же, повинуясь команде преследователей, вылез из завалившейся на обочине машины с поднятыми руками. Его схватила за шиворот крепкая рука и ткнула носом в прыснувший обжигающим газом баллончик. Силач мешком повалился в канаву. Виктория была осторожно извлечена и положена в траву. Чье-то ухо прижалось к её груди.

- Жива. Осторожней, пожалуйста. И поскорее - она умирает!

- Благодарение Аллаху, вы успели вовремя! - доктор сделал Виктории внутривенную инъекцию и снял показатели кардиографа. - А также господина Амира, настоявшего, чтобы в сопровождающей Ваше высочество свите был врач... Еще десять минут - и мадемуазель впала бы в кому, из которой редко кого удается вытащить без специальной аппаратуры... Она получила сильную дозу паралитического препарата... Но сейчас мы подстегнули её сердечко и оно рванулось к жизни... Я думаю, можно взлетать!

- Командир, мы взлетаем. Запросите ещё раз дорожку и немедленно! скомандовал Бейлим в микрофон. - Как куда? Домой! - Он стиснул зубы так, что на скулах заиграли твердые желваки.

Это уже не шутки. Не ворчливые угрозы заботливого отца. Принц сел возле кровати лежащей в беспамятстве девушки, осторожно взяв в ладони и прижал к губам её безжизненную руку. - "Антония, любимая, больше никогда, ни на минуту, я не оставлю тебя одну". Как ж невероятно прекрасна она сейчас - бледные, четкие, словно высеченные из мрамора черты, опущенные на лиловые тени ресницы, и алая ссадина на скуле, ещё сочащаяся бисеринками крови. Чудесное, загубленное дитя! Бейлим сжал кулаки. Рядом с ней он чувствовал себя то мальчишкой, подчиняющимся властной, опытной и загадочной женщины, то воином и защитником, оберегающем трогательную в своей наивности девочку. Сейчас, склоненного над спасенной возлюбленной юношу переполняла нежность и гордость - сумел, он сумел вырвать её у смерти!

Всего двое суток назад Амиру сообщили, что в Россию, по следам подменившей свою подругу Антонии, двинулся посланный Хосейном человек. Ему надлежало указать местным килерам "объект" и оплатить работу. Третьим в компании "Павлика" был прибывший из восточной столицы агент, выследивший девушку ещё в Шереметьево о давший окончательное "добро" на осуществление операции в "Метрополе". Советнику принца стало ясно - спасти девушку может только Бейлим - лишь ему под силу осуществить перелет в Москву в обход Хосейна. Амир не колеблясь предупредил Бейлима, не упоминая о том, откуда получена информация и с какой стороны грозит опасность Антонии.

Принц пришел в крайнее негодование, намереваясь немедля пойти на открытый разговор с отцом.

- Поздно, - сказал Амир. - Возможно, Ваше высочество ошиблось в определении виновника, возможно, все обстоит иначе. В любом случае - для выяснения понадобится время. У нас же его нет. Ме удалось получить разрешение у российских властей на Ваш кратковременный визит. Я дал позывные вашего "Боинга". Если позволите, я доложу эмиру, что отправляюсь вместе с Вами в Европу, не называя страны. Ведь она мне неизвестна. Я дал распоряжение вашему личному врачу и двум телохранителям следовать за нами. Но выйти из самолета в город сможем только мы. Так что, - помолитесь и вспомните уроки борьбы.

- Не знаю, чем обязан такой преданности... И такой дружбе... Я никогда не забуду этого поступка, Амир, как и того, что сделали вы для меня в Венеции.

Они оказались в Москве в самый канун симпозиума, узнав, что некая Виктория Меньшова вместе с остальными участниками съезда ужинает в "Метрополе". "Это имя, под которым скрывается Антония - счастливый знак. Я выиграю сражение", - думал Бейлим, наблюдая из бокового кабинета центрального зала ресторана за танцующей девушкой.

О если бы в летучем воздухе "сегодня" могли проявляться тени былого... Как на старой полузасвеченной пленке выплыла бы в круг танцующих веселая Светлана под руку с молоденьким смуглым кавалером, а из-за бархатной портьеры им благосклонно кивал бы улыбающийся Хосейн... Амир живо вспомнил прошлое, поражаясь тому, что видит сейчас перед собой дочь Ванды и взрослого юношу, зачатого, возможно, Светланой в ту самую ночь... Его Светланой... Вандой. Он зябко поежился от потустороннего холодка, пробежавшего по спине из глухого неведения - тех тайных глубин бытия, куда не надлежит заглядывать смертному.

Нет, Амир не интриговал, предавая хозяина, он просто исполнил долг, веление могущественной десницы. Возможно, спасая девушку, помогал тем самым Хосейну остаться в мире со своей совестью и со своим сыном.

"Да не разлучит вас смерть, - думал Амир, выпуская пули по уносящей Антонию машине. - Бейлим и Антония. Бейлим и Хосейн - живите в мире, ведь он так короток - этот земной путь. Не стоит омрачать его враждой".

Вот и ещё раз спасли они Антонию. От сумасшедшего наркомана, а теперь - от чрезмерно заботящегося о своем наследнике эмира.

"Э, да здесь заметна рука "помощников"! - подумал Амир, обнаружив подброшенные в сумочку девушки документы, из которых следовало, что она российская шпионка, находящаяся в родстве с полукровкой-"принцем", Виктория Козловская. - Любопытно будет разобраться во всем этом". Прихватив бумаги, советник направился в салон принца, но решил повременить с докладом, застыв на пороге.

"А этот мальчик не умеет уступать... - подумал он, глядя на сидящего у постели возлюбленной принца. - Жаль, не судьба ему стать эмиром, хороший получился бы Хозяин.

"Пропадай они пропадом, все престолы мира, короны, скипетры, державы... Не помню из истории, чтобы кому-то трон принес счастье. По крайней мере, в любви. Все дровосеки, поэты да пахари доживали как голубки до последнего часа со своей милой... Раз так - стану дровосеком. Теперь-то отец не отвертится!" - Бейлим не мог успокоиться, переживая предательство Хосейна и с мстительной радостью придумывая болезненные удары: отказаться от престола, от фамилии вообще, уехать из страны и начать все сначала... Кто он? Максим Козловский. Отлично - станет российским эмигрантом, отправившись на московскую биржу труда. И ни копейки не возьмет от кровожадных Дали Шахов! Или пойдет в конный цирк - вместе с Антонией! "Максим и Тони - сказки Венского леса" - прекрасный номер!

- Максим! - девушка открыла глаза, переполненные нежностью. - Я знаю - это ты. И в Венеции знала, но боялась навредить тебе... Да что с тобой?!