Возможно, это любовь

— Почему ты приехала? Никто тебя не звал!

— Вин звал.

— Ну да! — презрительно хмыкнула Пенни. — Вин! Он не в счет.

— А для меня в счет.

— Значит, ты слабачка!

Селия пропустила эту грубость мимо ушей и мягко спросила:

— Наверное, хочешь завтракать?

— Нет, не хочу, — помедлив, сказала Пенни.

— Ну как знаешь. Ты уже достаточно взрослая, чтобы самой решать.

Пенни опешила:

— Если не захочу, то не буду обедать. Не буду пить чай, не буду ужинать. Иногда я не ем целыми днями, — похвасталась она. — Однажды я их всех напугала, потому что они думали, что я умру от истощения.

Селия скрыла улыбку. Бедняжка уже пожалела, что отказалась от завтрака, и пыталась заставить Селию уговаривать ее поесть. Не говоря ни слова, она оставила на столе маленький кувшинчик молока, хлеб и масло, а потом поднялась наверх.

Когда Селия вернулась на кухню, хлеба стало намного меньше. Но она с удивлением отметила, что на столе не было ни единой крошки, нож был вытерт, а кувшин молока исчез. Позже Селия нашла грязный кувшин на его привычном месте.

«Бедняжка!» — подумала она, вымыв кувшин. Очевидно, девочка была предоставлена самой себе и чувствовала себя несчастной, не сознавая этого.

Миссис Рейвнскар нигде не было видно. Очевидно, она проводила большую часть времени в своей комнате и спускалась к столу, только когда Грег или Вин очень настаивали. Казалось, она питается одним воздухом, по крайней мере, так думала Селия, пока не поняла, что по утрам в холодильнике все лежит не так, как лежало накануне вечером. Миссис Рейвнскар ела, когда ей вздумается, и всегда в неподходящее время.

Через неделю Селия решила, что это самый странный дом из всех, какие ей приходилось видеть. Единственным нормальным человеком в нем был Вин, но даже он слишком отличался от того Вина, которого она знала в Сэнди-Бэй.

Селия начала бояться за него, и вместе с тем росла ее решимость сразиться с мужчиной, из-за которого обитатели этого дома не могли жить по-человечески. Но это было не просто. Вин завтракал медленно, но Грег всегда быстро ел и тотчас уходил. То же самое происходило за обедом и за ужином, после которых Грег скрывался в своем кабинете, что, очевидно, было сигналом его домочадцам оставить его в покое. По крайней мере, к нему никто не заходил.

Селии стало интересно, как он проводит время, и она задала этот вопрос Вину.

— Грег? По вечерам он занимается бумажной работой. Сейчас документов чертовски много. Ничего нельзя сделать, не оформив предварительно бумажку!

— Да, но… — Селии хотелось спросить Вина, почему он не помогает брату, но она осознала, что это нетактично или будет похоже на критику, а этого ему и так хватало от Грега. — А разве ты не должен тоже иметь доступ к документам? Ведь ферма наполовину твоя. Но Грег тебе и слова не дает сказать…

— Если ты имеешь в виду, что Грег дурачит меня, то ошибаешься. В этом деле он сама честность. В любом случае я всегда могу сам посмотреть документы, но только зачем? С этим справится и один человек.

Селия знала, что это так, но все-таки происходящее ей не нравилось. Слишком много власти было у Грега, и он всегда мог ее использовать в свою пользу. А легкомысленному Вину и в голову не приходило, что люди могут руководствоваться исключительно скрытыми мотивами.

— Вин, почему на ферме так много работы, а денег все равно не хватает? — задумчиво спросила Селия. — Вы же оба постоянно заняты…

— Во-первых, фермерство никогда не дает возможности быстро разбогатеть. По крайней мере, в этой стране. А потом отец оставил ужасно глупое завещание. Естественно, ему нужно было позаботиться о матери, но он не хотел, чтобы она нам указывала, как надо поступать, так как все равно ничего не смыслит в делах. Поэтому мама должна получать деньги на расходы, а мы с Грегом заниматься фермой. Когда отец умер, нам нечего было ей заплатить. Нам пришлось взять заем, заложить ферму. Больше ничего не оставалось.

Селия подумала, что мог быть и другой выход. Они могли взять денег взаймы у миссис Рейвнскар или пока не платить ей, а заплатить, когда появятся проценты от сдачи в аренду. Но поскольку это была мать Вина, Селия решила промолчать. Очевидно, это никогда не приходило ему в голову, и он продолжал:

— И со всеми этими долгами Грег не хочет даже и слышать о том, чтобы купить скот или машины, и, конечно, он прав.

— А может быть, он не так уж и прав? — серьезно спросила Селия. — Я знаю, что многие не любят залезать в долги, но если это даст возможность получить прибыль, то можно будет скорее выплатить заем.

Вин рассмеялся и обнял ее за талию.

— Милая, перестань забивать свою хорошенькую головку этой ерундой! Ты взваливаешь на свои плечи слишком тяжелую ношу. Черт возьми, мы и пяти минут вместе не бываем. Но даже в это время ты всегда занята.

Селия знала, что это правда, она разрывалась на части. У нее всегда было полно дел. К удивлению, миссис Рэгглс никак не отреагировала на ее появление. Видимо, она считала, что если нашлась такая дура, чтобы выполнять работу по дому даром, то уж она-то не упустит возможности получать фунт в неделю. Через неделю дом стал выглядеть намного более ухоженным. Серебро и медь сияли, начищенное лакированное дерево мягко отражало очертания предметов. Теперь Селия обратила внимание на шкафы и шкафчики, прежде всего на ужасный холодильник для мяса. Хотя она не признавалась в этом даже Вину, ее довольство собой росло. Ей так же нравилась эта работа, как и тогда, когда во время медицинской практики она ходила по ветхим домам, сталкиваясь с ужасающими условиями быта. Тогда и сейчас ее никто не хвалил, но это не главное. Сама работа казалась ей вознаграждением.

Это с одной стороны, но было и кое-что еще. Поскольку Вин отсутствовал дома несколько лет, сначала на службе в Королевских ВВС, потом на учебе в сельскохозяйственном колледже, состояние дома не было его виной. Но к человеку, который оставался здесь, Селия испытывала лишь презрение. Нельзя так запускать дом. Более того, Грегори должен был предупредить ее, что его состояние ужасающе. Она не имела понятия, что ей придется столкнуться с грязным домом, трудным ребенком и еще более трудным взрослым. Он заманил ее в ловушку, да еще на таких условиях, что она должна была либо согласиться, либо признать его правоту: что не сможет справиться с работой, с которой должна справляться будущая жена Вина. Грег ни словом не обмолвился о том, что после свадьбы им следует снять отдельный дом.

Негодование Селии переросло в гнев. Ни одна женщина на свете не справится с этой работой. Неужели Грег этого не понимал? Может, он придумал коварный план, чтобы их разлучить. Похоже на то.

— Пойдем погуляем, Вин, — предложила она. — Только так можно убежать ото всех.

— Как какой-нибудь сельский чурбан со своей девушкой! — с горечью произнес он. — Боже, как я хотел бы выбраться отсюда.

Селия бросила на него мимолетный взгляд:

— Вин, тебе не нравится работа на ферме?

Он помолчал, с отсутствующим видом пиная старый ковер.

— Не знаю. Иногда нравится. Но я хочу быть себе хозяином. Наверное, дело в этом.

Конечно, все это вполне естественно. В конце концов, Вин годами занимался настоящей мужской работой. Наверху Селия видела его старую рубашку, которая говорила сама за себя. А теперь вместо того, чтобы заниматься ответственным делом, ему пришлось вернуться к самому началу и выполнять приказания брата, которому принадлежит всего лишь половина фермы. У Селии мелькнула мысль, что, возможно, долгие и трудные годы одинокого управления фермой во время войны отучили Грега от того, чтобы делить ответственность с Вином, но она отогнала ее. Грег несправедливо пользуется тем, что опытнее Вина.

— Ну, пойдем, — беспомощно повторила она. — Целый день была дома, хочу подышать воздухом.

— Ладно. Можем зайти выпить в «Розу», — предложил Вин.

— А можно? То есть ничего, если я появлюсь там? Знаешь, как в деревнях косо смотрят на женщин в таких местах.