Ради любви к женщине (ЛП)

Последствия дождей были разрушительными. Гражданское волнение ощущалось в воздухе. Говорили о забастовке рабочих, и армия перешла на 24-часовой аварийный режим. Надписи на стенах приобретали политический оттенок. Летчики по ночам сбрасывали газеты, которые потом распространялись в народных массах.

Президент Падрон усиливал безопасность La Casa Rosada, официальной своей резиденции. Военные были повсюду. Террор увеличивался, и число жертв росло.

– Мэтт, я хочу уехать из Каракаса!

– Кэролин, ты как обычно слишком близко к сердцу всё воспринимаешь!

– Серьёзно, Мэтт? Оглянись вокруг. Я хочу ненадолго уехать домой и забрать Саймона с собой.

– Нет! Он и мой сын, Кэролин. Ты никуда его не заберешь.

Мэтт начал расхаживать по комнате.

Кэролин достаточно хорошо знала мужа, чтобы понять, что не сможет его переубедить. По законам Венесуэлы ей было необходимо разрешение Мэтта, чтобы увезти Саймона из страны. Она должна была сосредоточиться и сделать всё, что было в её силах. Впервые с момента переёзда в Венесуэлу ей было действительно страшно.

Когда она приехала на рынок, то увидела, что парковка охраняется военными.

Также много было и полиции, которая, все знали об этом, была еще одной коррумпированной структурой. Расклад сил становился все болеё понятным.

Внезапно во всех университетах начались акции протеста. Студенты захватили улицы. Армия отступила. Последовал хаос, перебои с электричеством, и город огней стал городом насилия. Они называли это "El Carolazo". Во всех районах люди распахивали окна и громко били палками по кастрюлям. Гвалт стоял оглушительный. Простой народ был не доволен и, подобно разбуженному гиганту, поднял шум. Вмешались военные. Некоторых демонстрантов забрали для допроса. Сам воздух искрил от напряжения; гражданская война была вопросом времени.

– Мэтт, пожалуйста … позволь мне забрать Саймона в штаты на некоторое время, – умоляла она.

– Нет!

– Мэтт, тебя здесь даже не будет. Ты собираешься на нефтедобывающую установку, и, если что-нибудь случится, кто знает, как долго мы будем отрезаны друг от друга. Позволь мне на некоторое время увезти его к моим родителям. Он сейчас в любом случае не ходит в школу. Пожалуйста, Мэтт. – Она надеялась, что он увидит логику в её аргументах.

– Кэролин, мы живем в очень безопасном районе…

– Безопасном? Сейчас нигде не безопасно, Мэтт. Повсюду солдаты с автоматами: и на парковке супермаркета, и на улице. Если им что-нибудь не понравится, им будет все равно, где мы живем. Никто не будет в безопасности… и тебя здесь не будет! – истерично кричала Кэролин.

– Кэролин… – начал он, когда в комнату вошла Клара.

– Господин Стэнбек, госпожа Андиета на проводе и желает поговорить с вами. Могу я сказать ей, что вы дома?

– Конечно, я дома для госпожи Андиеты. Я отвечу на звонок отсюда. – Мэтт прошел к маленькому столику и поднял трубку. – Здравствуйте, госпожа Андиета.

Кэролин обхватила себя руками. Она перестала думать о Рэйсе. И когда ей показалось, что она сумела выбросить эту женщину из головы, та снова вторглась в её мысли. Кэролин отвернулась от Мэтта. Она должна была придумать, как забрать Саймона из Венесуэлы. Она была убеждена, что Мэтт ошибается. Напряженность обстановки можно было почувствовать на улице. Не важно, как жёстко Падрон подавлял акции протеста, рано или поздно найдется смельчак, который нажмёт на курок. Она должна была забрать сына из этой бесчеловечного страны. Она сделает это вне зависимости от того, понравится это Мэтту или нет. Она найдет способ.

Она так глубоко погрузилась в мысли, что две руки, попытавшиеся её обнять, напугали женщину до чёртиков. Она быстро обернулась и оказалась лицом к лицу с возмущённым мужем.

– Да что с тобой происходит? – Мэтт попытался снова её схватить. – Я только хотел обнять тебя.

– Не надо, – выпалила Кэролин, увеличивая расстоянием между ними.

– Как долго это будет продолжаться, Кэролин? Ты – моя жена; я пытался быть с тобой терпеливым, – сказал он, начиная приближаться к ней.

– Я плохо себя чувствую, Мэтт, – залепетала она, пряча от него глаза.

– Ты плохо себя чувствуешь уже довольно долгое время, Кэролин. Если ты думаешь, что я собираюсь стать монахом, то очень ошибаешься. И тебе же лучше, если сегодня вечером твоё самочувствие наладится!

Он зло хлопнул дверью, оказавшейся на его пути.

Позже Мэтт позвонил ей из офиса. Он сообщил, что некоторые руководители были приглашены на неделю на гасиенду "Вираго", расположенную в глубине страны. Госпожа Андиета редко приглашала людей на гасиенду, и это было не то приглашение, которое можно было отклонить. Повесив трубку, Кэролин закрыла глаза и оперлась на стену. Они оба, Мэтт и Рэйса, только брали, ничего не давая взамен. И будь она проклята, если станет агнцем на заклание.

Она всё больше и больше убеждалась в том, что ненавидит эту землю. Насилие пронизывало всё вокруг. И она была беззащитна перед ним.

Она не спала с Мэттом, начиная с той первой ночи, когда была с Рэйсой. Мысль о руках, любых руках, касающихся её, вызывала тошноту. Она не могла выдержать даже мысль о чужом прикосновении. Пока это не стало навязчивой идеей. Она просыпалась среди ночи вся в поту, мечтая о руках, касающихся её тела. И только сейчас она признала, что лицо из её мечтаний было лицом Рэйсы Андиеты. Дошло до того, что она боялась находиться с нею в одном здании.

А потом, конечно, это произошло. Той ночью на балу в "Копеко" она повторяла себе, что справится с этим. Она действительно вела себя так, как Мэтт всегда хотел. Другими словами, играла свою роль. Она разговаривала с Консуэло Бетанкурт, одной из немногих женщин в "Копеко", когда внезапно услышала призыв: "Посмотри на меня". Она инстинктивно повернулась и встретилась взглядом с Рэйсой Андиетой.

Её тело услышало зов, и она не смогла противиться. Она приближалась к Рэйсе, и ничто больше не имело значения. Её кровь жидким огнём неслась по венам, а шум в ушах угрожал оглушить. Она увидела, как её рука потянулась к Рэйсе и была удивлена, когда слова "нам нужно поговорить" слетели с её языка. Рэйса просто сказала: "Хорошо, пойдем со мной", – и она последовала за нею.

Обе точно знали, чего именно хотят друг от друга. Впервые в жизни Кэролин действовала, повинуясь инстинкту. И теперь она всю оставшуюся жизнь будет расплачиваться за эту ошибку.

– Андреас, ты нужен мне там. Скажи Нонне, что я прибуду через день-два, – говорила Рэйса брату. – Я знаю, что сейчас это сомнительно, но наше положение надежно. Не волнуйся об этом.

Её прервал стук в дверь и вошедшая после этого секретарша.

– Андреас, подождешь минутку? – Рэйса прикрыла телефонную трубку и адресовала Глории. – В чем дело, Глория?

– Госпожа Андиета, Кэролин Стэнбек на второй линии. Я подумала, что… Я могу сказать ей, что вы ей перезвоните.

Глория опасалась крутого нрава своей шефини, но при этом помнила, в каком отчаянии была Рэйса из-за исчезновения этой женщины во время наводнения. И она знала, что по-прежнему работает здесь, потому что пользуется своей сообразительностью.

– Нет, нет… я отвечу на звонок, Глория – Рэйса убрала руку от телефона, – Андреас, я перезвоню тебе позже. Hasta pronto . – и набрав в грудь побольше воздуха, она переключилась на вторую линию.

– Кэролин… – её голос вышел болеё хриплым, чем она ожидала.

В ответ была только тишина, но она знала, что Кэролин слушает.