Разведены и непредсказуемы

Вид дяди, слабого, бледного, едва способного на то, чтобы отнять голову от подушки, потряс Никиту до глубины сердца. Он успел привязаться к этому щедрому душой человеку, и одна мысль о том, что тот в любой момент может покинуть этот бренный мир, пугала Никиту до слез. Он ни за что не хотел лишаться дядьки, чудесно обретенного несколько лет назад и относившегося к нему, как к родному сыну.

– Никита, нам нужна твоя помощь. В любой другой ситуации я, уважая твое желание быть независимым, обратился бы к кому-нибудь другому, но сейчас я в безвыходном положении, — начал отец, с видимым трудом подбирая слова. — Разумеется, мы с Серафимом не могли предположить, что все так обернется, иначе бы и не стали это затевать, но теперь уже поздно давать задний ход…

– Что затевать? — переспросил Никита. — О чем ты?

– На днях наша компания приобрела журнал по дизайну, может быть, ты даже слышал о таком — называется «Очарование роскоши». Как раз самое то для корпоративного издания. Мы рассчитывали, что журнал станет своеобразной рекламной площадкой для наших интерьеров и новых коллекций, и, общаясь с потенциальными заказчиками, мы всегда сможем презентовать им номер-другой, чтобы они на досуге изучили нашу продукцию и, возможно, подобрали себе что-нибудь по вкусу. Опять же журнал — это то, что никогда не повредит на выставках, в которых, как ты знаешь, наша компания регулярно участвует. Но тут Сима свалился с инфарктом, и я тоже отошел от дел, потому что бросить брата одного просто не могу!

Братья обменялись друг с другом такими трогательными взглядами, что у Никиты от полноты чувств противно защипало в носу.

– Я полагал, — продолжил Егор, — что в самое ближайшее время подберу для журнала главного редактора, четко представляющего себе цели обновленного издания, а в последующем буду иногда контролировать его работу, возможно, что-то корректировать — ну, ты сам журналист, понимаешь, что я имею в виду! Так вот, журнал уже куплен, на днях его редакция переедет в здание нашего делового центра, а главного редактора у меня нет! И искать его я тоже не могу, у меня нет на это ни сил, ни времени. Поэтому мы с Симой сочли правильным обратиться к тебе за помощью. Пожалуйста, сними с наших плеч это бремя, возглавь журнал!

– Но я еще ни разу не занимал пост главного редактора, — счел нужным сообщить Никита. — И откуда вы знаете, что я справлюсь? Я совершенно ничего не смыслю в мебели и интерьерах, моя тематика — кино и все, что ему сопутствует. Это же совершенно разные области! И подход к ним должен быть совершенно иной! У меня нет ни соответствующих навыков, ни связей!

– Никита, ты — хороший журналист. И что еще более важно, ты — наш человек. Мы доверяем тебе, как себе самим. Если журнал попадет не в те руки, мы дискредитируем себя. Вроде бы пустяк, но с учетом того, что компанию временно возглавил Виктор, сам понимаешь: любой камешек в наш огород может оказаться могильной плитой для всего нашего дела.

– А почему бы и мне тогда не стать временно исполняющим обязанности главного редактора? — уцепился Никита за слово «временно», прозвучавшее в словах его отца. — Поддержу журнал, сколько смогу, пока вы не найдете мне на замену нормального профессионала, а потом уйду обратно в свою киноиндустрию.

– Никитушка, в такой ситуации, в которую попали мы с Симой, любое «временное» может в любой момент стать «постоянным». Все мы под Богом ходим, кто знает, сколько дней нам еще отпущено судьбой? Если тебе будет невмоготу — что ж, мы поймем и не обидимся, если ты подыщешь себе преемника на этот пост. Но сначала тебе придется проделать адскую работу и сделать этот журнал лицом нашей компании! И кто справится с этим лучше, чем мой сын? — грустно улыбнулся Егор.

– Но в таком случае у меня как минимум два встречных вопроса, — не сдавался Никита.

– Говори, мы слушаем, — поощрительно качнул головой отец.

– Первое. У журнала наверняка был собственный главный редактор, так почему бы тебе не поговорить с ним и объяснить, что у издания несколько сменились задачи и приоритеты? И никого бы не потребовалось искать!

– Не думаю, что это правильный выход. — Егор печально посмотрел на сына. — Во-первых, как такового главного редактора там нет уже несколько лет. Его пост занимает одна довольно экзальтированная дама, и скажу откровенно, мне не по душе тот курс, которым она вела журнал все то время, пока возглавляла редакцию. Вон, на столе подшивка за последние два года, можешь сам ознакомиться на досуге, что там творилось. На мой взгляд, ее давно было пора сместить, пока она окончательно не развалила работу в журнале.

– Что, все так плохо?

– Ну, если половина страниц специализированного издания по интерьерам посвящена обзору различных марок косметики и рекламе парикмахерских, это уже ни в какие ворота не лезет! Косметика с мебелью слабо сочетаются, если вообще сочетаются, да и рекламодателей стоило бы выбирать куда тщательнее. Если это журнал о мебели и интерьерах, так изволь находить соответствующие рекламные предложения! Да и контент должен отвечать названию, мне так кажется! Или я не прав?

– Ну, в целом прав, — мрачно подтвердил Никита, чувствуя, что отвертеться от отцовского предложения вряд ли получится. Зажали со всех сторон, загнали, как волка за флажки…

– А что у тебя за второй вопрос?

– Виктор. Не хочу никого обидеть, но вы и сами знаете, что мы с ними не сильно ладим. Если он будет вмешиваться в мою работу и указывать мне, что делать…

– Успокойся! — Егор предупредительно поднял вверх ладонь. — С Виктором мы побеседовали отдельно, и ему сказано, что ты будешь руководить журналом так, как сочтешь нужным. Вы оба подчиняетесь нам, как владельцам компании, и при этом совершенно не зависимы друг от друга. Если же вдруг Виктор захочет нарушить это условие — не стесняйся, звони!

– Получается, он уже в курсе, что вы берете меня на пост главного редактора своего нового журнала, — заметил Никита. — А что, если бы я отказался?

– Мы верили в тебя! И очень надеялись, что ты поддержишь нас с Симой в такой тяжелый час! — Егор подошел к Никите и обнял его. — Спасибо тебе, сынок! Ты бы знал, как ты нас выручаешь!..

Разумеется, после такого и речи быть не могло о том, чтобы отказаться от нового назначения. Так, нежданно-негаданно кинорепортер Никита Аникушин переквалифицировался в главного редактора глянцевого корпоративного журнала по мебели и интерьерам.

Настраивая компьютер и разбираясь на столе в кабинете, Никита представлял себе, как он встретится с новым коллективом, и, откровенно говоря, побаивался этой встречи. Он прекрасно понимал, как может чувствовать себя та дама — бывший главред, когда узнает, что ее место занято другим человеком, и предчувствовал, что конфликтов и неизбежных притирок характеров просто не миновать.

Но то, с чем он столкнулся в первый же день работы, сразило Никиту наповал. На какое-то мгновение ему показалось, что он попал в самый натуральный серпентарий и его сплошь окружают разъяренные гадюки, эфы и кобры. Он был готов ко всему, но только не к такой массированной волне негатива, которой окатили его подчиненные. Что он им успел плохого сделать, чтобы заслужить к себе такое отношение?

Да, нечего сказать — подсуропили ему отец с дядюшкой, так подсуропили! И ведь не откажешься теперь, не сбежишь позорно с криком: «Меня обижают!» Значит, надо искать подход к коллективу, нащупывать общие точки соприкосновения, придумывать нужные слова, в конце концов! Иначе они больше ни одного номера не выпустят, и мечты отца и дядюшки о собственном печатном издании так и останутся только мечтами. А Никита чувствовал себя обязанным помочь этим двум самым дорогим его сердцу старикам.

Еще раз переговорив с отцом и уяснив сферу собственных полномочий, утро следующего рабочего дня Никита начал с того, что вызвал к себе в кабинет Зинаиду Андреевну, ту самую редакторшу, метившую на его пост, признав в ней главную над этим бабским коллективом, и просто и доходчиво объяснил, что, если в редакции еще хоть раз повторится то, что было вчера, она будет уволена первой и с такими рекомендациями, что ее ни в одно приличное издание не возьмут. Зинаида смотрела на него, как член расстрельной бригады на врага народа, но активно выступать поостереглась. Видимо, своим местом она все-таки дорожила и терять его из-за собственного длинного языка не хотела.