Уолбэнгер (ЛП)

Боже, у него щетина. Как я умудрилась упустить это из виду с утра?  

Мой взгляд опустился по его длинному, худощавому телу. Он загорелый, но это не преднамеренный загар, а уличный, обветрившийся, мужской загар. Его грудь вздымалась и опускалась от частого и тяжелого дыхания, а кожа сексуально блестела от пота. Когда мой взгляд переместился ниже, я увидела дорожку темных волос, ведущую под простынь. Пресс с шестью кубиками. Мышцу в форме буквы V, которая есть у некоторых мужчин и которая на нем не выглядела странно или перекачано. 

Он сногсшибателен. Конечно, он сногсшибателен. И почему у него обязательно должна быть щетина?

Я нечаянно резко вздохнула, когда мой взгляд опустился ниже, чем собирался. Но его туда просто притягивало, словно магнитом, все ниже и ниже. Под простыней, которая и так уже была спущена с его бедер ниже, чем того требовали «приличия»... 

У. 

Него. 

Все. 

Еще.

Стоял. 

Глава 5

— О, боже.

Бам.

— О, боже.

Бам-бам.

Я поднималась вверх по постели от силы его толчков. Он входил в меня решительно, давая мне именно столько, сколько я могла принять, а затем подталкивал меня за эту грань. Он смотрел на меня, пристально, сверкая своей хитрой ухмылкой. Я закрыла глаза, позволив себе прочувствовать, насколько глубоко я была затронута. И под глубоко я имею в виду глубоко...

Он схватил меня за руки и поднял их мне за голову, прижав к изголовью кровати.

— Тебе стоит крепко держаться, — прошептал он и закинул мою ногу себе на плечо, изменив темп движения своих бедер.

— Саймон! — взвизгнула я, чувствуя, как начинают сокращаться все мышцы в теле. Его глаза, эти чертовы голубые глаза, всматривались в мои, пока меня трясло.

— Ммм, Саймон! — снова вскрикнула я. И сразу же проснулась — с руками, заведенными за голову, которыми я крепко держалась за спинку кровати.

На мгновение я закрыла глаза и заставила пальцы разжаться. Когда я взглянула на них, то увидела следы, оставшиеся от столь сильной хватки.

Я попыталась сесть. Все мое тело было покрыто потом, и я тяжело и часто дышала. Я и вправду так дышала. Простыни, смятые в комок, я обнаружила в изножье кровати со спрятанным под ними Клайвом, у которого наружу выглядывал только носик.

— Ох, Клайв, ты прячешься?

— Мяу, — послышался злобный ответ, и за кошачьим носиком последовала наружу крошечная мордочка.

— Можешь вылезать, глупенький. Мамочка прекратила кричать. Надеюсь, — хихикнула я, рукой пробежав по влажным волосам.

Я очаровательно взмокла даже сквозь пижаму, поэтому поднялась и встала под кондиционер, охлаждаясь, и начала успокаиваться.

— Ты была близко, да, «О»? — я скривилась и сжала ноги, почувствовав не неприятную боль между ними.

С той самой ночи, когда Саймон и я «встретились» в коридоре, он, не переставая, мне снился. Я не хотела этого, правда не хотела, но мое подсознание взяло верх и развлекалось с ним. По ночам. В этой части мои тело и мозг разделились: Мозг знал лучше, Нижняя Кэролайн не была так уж уверена...

Клайв протиснулся мимо меня и побежал на кухню, чтобы попрыгать около своей миски.

— Да, да, да, успокойся, — прохрипела я, пока он крутился вокруг моих лодыжек.

Я насыпала в его миску немного сухого корма и поставила на подогрев кофе. Я прислонилась к тумбе и попыталась собраться. Я все еще тяжеловато дышала.

Тот сон был... что ж, он был реалистичным. Я снова подумала о его теле, нависающем над моим, струйках пота, сбегающих по его носу и капающих на грудь. Он опустился бы и провел языком вверх по моему животу, к груди, а потом...

Пик! Пик!

Мистер Кофе вернул меня на землю из моих непристойных мыслей, и я была ему благодарна. Я чувствовала, что снова возбуждаюсь. Неужели это станет проблемой?

Я налила чашечку кофе, почистила банан и выглянула в окно. Я проигнорировала желание помассировать банан и затолкать его себе в рот. Ох, боже, толчки! Все это быстро направлялось южнее. И под южнее я имею в виду...

Я дала себе пощечину и заставила голову думать о чем-либо, кроме блядуна, с которым делила стену. О каких-нибудь глупостях.

О чем-нибудь безобидном.

Рыбки, раки... раком... поза раком...

Рожки с мороженым... облизывание его рожка и двух шариков...

Детские шалости... черт... неужели я хочу делать все, чтобы Саймон не сказал...

Ладно, хватит! Сейчас ты даже не пытаешься.

Находясь в душе, я пела «The Star Spangled Banner» снова и снова, чтобы удержать руки от каких-либо дел, кроме мытья тела. Мне необходимо было помнить какой он мудак, а не то, как он выглядел, замотанный в одну только простынь, с ухмылкой на лице. Я закрыла глаза и встала под воду, снова вспоминая ту ночь. Как только я перестала пялиться на его... ну... его «под простыней», то открыла рот, чтобы заговорить:

— А теперь послушай меня, мистер, ты вообще понимаешь, насколько ты громок? Мне нужен сон! Если мне придется слушать еще одну ночь, по правде говоря — хоть одну минуту, как ты и твой гарем долбитесь в мою стену, я с ума сойду!

Я орала, чтобы выпустить все напряжение, которое было бы, могло бы, должно бы было быть выпущено по методу Клуни.

— Просто успокойся. Все не может быть настолько плохо. Эти стены очень даже толстые. — Он усмехнулся, постучав кулаком по дверной коробке, пытаясь напустить немного очарования. Было ясно, что он привык получать желаемое. С таким-то прессом, я понимала почему.

Я потрясла головой, чтобы сосредоточиться.

— Ты чокнулся? Толщина стен и близко не стоит с непрошибаемостью твоей головы. Я все слышу! Каждый шлепок, каждое мяу, каждое хи-хи и ха-ха и с меня этого хватит! Эта хрень сейчас же прекратится! — взвизгнула я, чувствуя, что лицо полыхает от злости. Я даже изобразила пальцами кавычки, чтобы подчеркнуть значимость «шлепка», «мяу» и «хи-хи» и «ха-ха».

Когда я заговорила о его гареме, он переключился с очарования на ругань.

— Эй, достаточно! — крикнул он в ответ. — Чем я занимаюсь в собственном доме — мое дело. Приношу извинения, если тебя побеспокоил, но ты не вправе просто прийти ко мне посреди ночи и указывать, что мне делать, а что нет! Что-то я не вижу, чтобы я приходил к тебе через весь коридор и долбал по твоей двери.

— Нет, ты долбишь по моей гребаной стене. У нас в спальнях она смежная и ты находишься прямо напротив меня, когда я пытаюсь заснуть. Прояви хоть немного элементарной вежливости!

— Что ж, и как так вышло, что ты меня слышишь, а я тебя нет? Постой, постой, в твои стены никто не долбится, не так ли?

Он ухмыльнулся, и я почувствовала, как кровь отлила от лица. Я крепко скрестила на груди руки и, посмотрев вниз, вспомнила во что одета.

Розовая ночнушка в стиле бэби-долл. Что за способ доказать правоту.

Пока я кипела от злости, его взгляд скользнул вниз по моему телу, беззастенчиво вбирая им розовое кружево и то, как торчит мое бедро, пока я сердито притопываю ногой.

Наконец, его взгляд вернулся к моим глазам и, не отводя его, Саймон встретился со мной глазами. Затем его голубые очи сверкнули, и он мне подмигнул.

Я взбесилась.

— Аааах! — вскрикнула я и влетела обратно в свою квартиру.

До смерти боясь, я позволила воде смыть мое разочарование. С тех пор я его не видела, но что, если увижу? Я ударилась головой об плитку на стене.

Спустя сорок пять минут я открыла входную дверь и бросила через плечо Клайву «пока», про себя взмолившись, чтобы в коридоре не было никаких случайных девочек из гарема. Все чисто.

Я опустила на глаза солнцезащитные очки, выйдя из здания, едва заметив Range Rover. И под «едва» я имею в виду, что едва заметила, что ровер рифмуется с пуловер, как в «сними с меня пуловер» и...