Чипсы (СИ)

Услышав от родителей о том, что смерть может прийти совсем рано, и даже в детстве, я заплакала. Мне стало страшно.

-- Она не хочет случайно погибнуть, -- погладил меня Илька по голове. - Что ты, Арин. Тебя же просто предупреждают, наставляют на путь истинный...

-- Правильно, -- откашлялся папа. -- Это так. Всё необходимо брать под контроль, любую ситуацию. Деревьям не повезло расти именно в этом месте. Но мы не деревья - мы можем выбирать места ходов и обходов. Мы можем быть внимательными. Мы можем лавировать. Так, Арина?

-- Лави-что? - переспросила я.

-- Действовать мы можем, принимать решения! - и папа толкнул меня в плечо.

Легонько толкнул, но я упала и ударилась о кочку. Мама ходила недалеко, шептала и собирала травы. Она конечно же всё видела, но делала вид, что не видит ничего.

-- Ты не была готова.

-- Это нечестно, -- сказал Илька. - Ты не предупредил Аришу.

-- А в школе ты всегда дерёшься честно? - и папа заломил руку Ильке. Он как-то незаметно это сделал. Он вроде и рядом с Илькой не стоял. Илька вообще шёл в метре от папы, ближе к полю. Илька вывернулся, выдернул руку. Конечно же папа позволил ему высвободиться. Но тогда я этого не понимала - Илька показался мне силачом.

-- Что я хочу тебе объяснить, Арина? - спросил папа.

-- Я невнимательная? - спросила я: так всегда говорила мне тренер.

-- Нет. Дело не только во внимании. Хотя... И это тоже. Понимаешь, Арина. Ты доверчивая, добрая. Ты веришь людям.

-- Да! -- крикнула мама с поля. - Помнишь те шишки для Ильки? Разве эти деревья думали тогда, что люди, приходящие к ним за шишками, убьют их для своих урбанистических целей? Ты видела: брёвна постепенно превращаются в трухлю. Кое-что растащили дачники, но только кое-что. Уж лучше бы всё забрали. Для своих урбанистических целей.

-- Ур-урр -что? - спросила я.

-- Что? - крикнула мама. Она всё дальше отходила.

-- Урчащее слово! - крикнула я в ответ

-- Для своих удобств люди убили деревья, -- кричала мама. - А другие для своих удобств их частично растащили.

Илька сказал, передразнивая маму:

-- За то, что ты гибкая и прыгучая, завистница вонзилась когтями в твой висок. А для того, чтобы отомстить тебе за чипсы, Макс организовал бойню.

-- Это недоверчивые недобрые, это злые дети. И ты должна ответить им тем же, -- крикнула мама.

-- Не в этом дело, -- нетерпеливо перебил папа. - Ты просто должна ожидать вокруг себя недоброжелательность. Понимаешь, Арина: ожидать. И быть готовой, если понадобится, дать отпор. Моментально. Не думая и не рассуждая. Что ты должна была сделать, когда последний ребёнок вышел из раздевалки?

-- Ждать маму, -- ответила я.

-- Нет, Арина. Никогда не надо оставаться одной в ограниченном неизвестном пространстве.

-- Почему -- неизвестном? --Мама шла к нам с поля с пуком зверобоя:-- Ариша два года переодевалась в этой раздевалке.

-- Потому что ты не знаешь, кто зайдёт в это пространство, или, может, не зайдёт. Пространство, где ты можешь предугадать большинство возможных вариантов - известное. Например - твой дом, твоя комната. Остальные пространства с большей возможностью вариаций предполагают неординарные ситуации - неизвестные или рискованные. В раздевалке нет окон - это риск.

-- Почему? - удивилась я.

-- Выключили свет - стало темно. Пока в раздевалке кто-то был, свет не выключали. Надо было выходить из раздевалки с последними. Ты не можешь найти рюкзак - значит, кто-то его забрал. Ты должна была насторожиться, и сообщить об этом взрослым. Выйти из раздевалки хоть голышом, но выйти!

-- Я надеялась, что они вернут рюкзак. Подкинут.

-- Арина! Надо было сразу -- слышишь? -- сразу сообщить об этом тренеру! Немедля! Хотелось плакать в этот момент?

-- Очень! Ужасно, папа...

-- Надо было плакать. Обычно в бытовом понимании, плачущий - всегда обиженный.

-- Я боялась пожаловаться. Они же меня всё время дразнили стукачкой.

-- И я бы не стал жаловаться, -- сказал Илька.

-- Вопрос скользкий, -- согласился папа. -Будем учиться не жаловаться, а предвидеть. Готова, Арина?

-- Готова! - крикнула я.

Папа толкнул меня так же, как в первый раз - я устояла на ногах. Я почувствовала, что он меня собирается толкнуть, когда отвечала: "Готова!" Тут же папа попытался дотянуться до Ильки - Илька отскочил в сторону...

После первой тренировки ночью мне снились деревья, которые выстроили людей вдоль проспекта Красной Армии и спилили их. Вся улица была в ногах, стояла обувь - из неё торчали лодыжки, ноги по колено и всё. Люди пропали.

Всё лето, все свободные погожие дни, вечерами, папа заезжал с работы с работы за нами, мы ехали в Семенной, гуляли по высоковольтной и тренировались. В августе мы не поехали с мамой в Казань, чтобы не прекращать тренировки по самообороне. В августе папа получил подполковника, (замначальника УВД должен быть подполковником) и не смог больше с нами ездить. Папа объяснял Ильке план тренировок, и мы стали ездить втроём: я, Илька и мама. Папа писал маме план, и она нас контролировала. Но конечно же с папой тренироваться было намного интересней. Мама уже не собирала травки, она смотрела на наши занятия и комментировала:

-- Встречный удар ногой с последующей контратакой... Умничка, Ариша. Освобождайся, освобождайся от захвата. Молодец! Так ему. Дай ему! Гениально!

Сейчас бы мы не смогли так. Так целеустремлённо, с таким воодушевлением заниматься. Мы были вдохновлены. Мы радовались всему вокруг. Мы переезжали из военного городка, папа купил квартиру в центре города, в доме Оболтусов. В Военном городке квартира была служебная, а та, в доме Оболтусов, - стала наша. Теперь рядом с нами будет ДК "Октябрь". А там есть спортивные танцы и спортивный рок-н-ролл, и просто - танцы для общего развития и всех возрастов - танцевальный клуб под названием "Соло".

В новой квартире папа соорудил гимнастическую комнату, со шведской стенкой, перекладиной-эспандером, скамейкой для пресса и боксёрской грушей. Под потолком гудел кондиционер, и мама переживала, что "детей продует". В дождь мы с Илькой занимались дома. После таких занятий мне уже ничего не хотелось. Мама, привыкнув к рецептуре лекарственных сборов, требовала от нас безошибочного исполнения.

10 По сценарию?

Блинчики, блинчики...

Выпекаем ловко

Блинчики, блинчики

Выше, выше стопка.

Злата, если подходить не предвзято, красивая, худенькая. И тогда, в детстве, на гимнастике, она была такая же. Я смотрела через объектив на её ножки-палочки и думала: неужели у меня -- такие же? Если я на свои ноги сверху смотрю, в ванной, под душем, то они мне не кажутся худыми. Но все говорят, что я худее Златы. На немножко, но худее. Я сорок восемь килограммов вешу при росте 173. Но у меня кость тонкая и лёгкая. Какая у Златы кость - я не знаю. Я Злату ненавижу.

Музыка не громко и не тихо. Корнелий Сергеевич на пульте. Дэн в микрофон говорит:

-- А теперь скажите дети?

Праздник снежный на всём свете.

Входим скоро в Новый год...

А Злата слащаво- сюсюкающим голосом:

-- Поделитесь с нами - вот:

Личными неприятностями...

-- Кто какие делал гадости? А? - это Макс, естественно, заорал, он вообще дурак. (Отупел от чипсов и прочих ГМО.)

А Злата Максу:

-- Тайнами, Скоморох, тайнами, а не гадостями.

Дети смеются. И Корнелий Сергеевич тоже. Я почувствовала подвох. Еле уловимо, интуитивно, но почувствовала. "Гадости". "Кто делал гадости"... Иногда бывает: кажется, что всё нормально, вспыхнет в сердце предчувствие, ты его отгонишь, и - забыл, вроде и не было... А потом - раз!--и машина собьёт.