Невинная оговорка (ЛП)

в жизни,– тут он сделал паузу, чтобы его слова дошли до моего сознания. –Из тебя выйдет

хорошая мать.

Инстинктивно, я скрестила руки на животе. Натан не единственный, кто хочет этого для

нас. Эндрю уже давно давил на меня, чтобы я побольше об этом разузнала.

– Вы с Шэной едва прикоснулись друг к другу, а она уже была беременной. Прости. Просто

ты не знаешь, каково это, ощущать такую пустоту, когда больше всего на свете хотелось бы

ощутить кого–то внутри. И получать напоминание об этом каждый месяц, каждый день.

– Я тебя понимаю. Значит, ты признаёшь, что снова хочешь попробовать забеременеть?

Я несколько раз моргнула. Конечно, я пыталась ему объяснить другое, а он всё равно

приходит к этому заключению.

– Я имела в виду, что так было раньше, когда мы пытались зачать. Теперь я вообще не

уверена, что вообще когда–либо захочу детей.

– А что говорит врач? Что ты бесплодна и нет никаких шансов?

Нахмурив брови, я пыталась вспомнить детали нашего разговора на Хэллоуин. Я ему не

говорила, что буду проходить обследование.

– Какой врач?

– В том–то всё и дело,– заявил он, ударив кулаком по дивану, будто воспитывая меня. – Ты

даже не знаешь, в чём причина и уже ставишь на себе крест. Послушай меня. Во–первых, выясни, в чём загвоздка, во–вторых, от этого и отталкивайся. Без первого пункта никак нельзя.

Я довольно громко сглотнула, ощутив тепло, разлившееся по телу, только лишь от идеи

поговорить об этом с гинекологом.

– Не всё так просто.

– Почему нет?

– Потому что…

– Потому что ссыкухой быть легче?

Я открыла рот от изумления.

209

– Эндрю.

Он фыркнул.

– Но ведь это правда. Ты боишься узнать результаты, поэтому и не идёшь. Ты боишься

разочаровать Натана, поэтому и собираешься от него уйти. Ты поступаешь так же, как в детстве, когда пряталась под кровать, когда мать с отцом ругались. Тогда это было рационально, но не

теперь.

Я не проронила ни слова, молчала, как нашкодившая школьница. Эндрю всё разложил по

полочкам, для меня теперь всё стало на свои места. Но я знала, что эта правда может изменить

всё – не только мой брак, но и всю мою жизнь. Готова ли я к этому прямо сейчас? Можно ли

вообще к такому подготовиться?

– Знаешь, она очень на тебя похожа,– с восхищением произнёс Эндрю, говоря о Белл. –

Иногда я смотрю на неё и вижу тебя. Я всегда старался защищать тебя, как только мог. И, когда

мне становится страшно, или я беспокоюсь о её будущем, мысли о том, какой выросла ты, меня

успокаивают. Даже если ты – ссыкуха.

Мне хотелось разозлиться на него, за то, что он заставил меня рассказать о том, что мне

хотелось бы похоронить глубоко внутри, но я не рассердилась. В этом доме мне было так

комфортно в окружении двух людей из трёх, которых я люблю больше всего на свете, поэтому

единственное, что я действительно смогла сделать, это рассмеяться вместе с ним.

210

35

Натан сказал мне утром сразу же вернуться домой, но я этого не сделала. Вместо этого я

снова отпросилась с работы и нанесла визит к гинекологу, который нужно было совершить уже

давным–давно. Он попытался отправить меня восвояси без предварительной записи, но после

моего разговора с Эндрю, я больше не могла терять ни минуты, мне необходимо было узнать

правду. Нас с Натаном ждёт откровенный разговор о том, чего мы хотим, и, чтобы поговорить об

этом, я должна точно узнать, смогу ли родить ему ребёнка. Доктору Хэррису стало меня жаль, и он

втиснул меня между пациентами.

Как только я освободилась, я отправилась домой. Выйдя из лифта на шестом этаже, с

перекинутой через плечо спортивной сумкой, я в нерешительности остановилась у двери Финна. Я

не могла заставить себя постучать. Финн – привлекательный, сексуальный, добрый, он – отец, любовник, настоящий мужчина. Но, тем не менее, он никогда не сможет стать Натаном.

Я тихо постучала и стала ждать. Стоя у двери в его квартиру, мои ощущения были

отличными от тех, что обуревали меня на протяжении последних нескольких недель, мурашки не

бежали по коже. Наконец Финн показался в дверном проёме, такой же, как и всегда: одетый в

спешке, застигнутый врасплох, вспотевший. Это навело меня на мысль, не сломался ли снова его

обогреватель. Я об этом не спросила, теперь это уже не моё дело.

Сначала его взгляд метнулся к моей спортивной сумке, лишь затем он одарил меня

взглядом своих зелёных глаз, округлившихся и лучившихся от радости. Я не могла заставить себя

заговорить и убить тем самым в нём эту радость. Я слишком долго мешкала.

– Сэди… – он широко улыбнулся, а затем привлёк меня к себе, сжал в объятиях, прижал к

своей тёплой и влажной груди. Его сердце отчаянно билось. – Ты сделала меня счастливейшим

человеком. Вчера я был в Коннектикуте, но сегодня я только и занимаюсь, что сбором мебели и

распаковкой коробок,– прошептал он мне в волосы.

Это было убийственное объятие, такое, после которого все предыдущие напрочь

стираются из памяти. Но, несмотря на это моё тело одеревенело, моё решение было

непоколебимым. Я предполагала, что смогу полюбить Финна, но это не так. Обнимавшие меня

руки не принадлежали Натану. Может со временем я бы к ним привыкла, но для меня этого было

не достаточно.

Объятия Финна едва уловимо ослабли, а затем он и вовсе меня отпустил. Отстранившись,

на этот раз он внимательно всмотрелся в моё лицо. Его блуждающий по моему лицу взгляд, его

губы, к которым я могла бы прикасаться и бесконечно целовать, с которых сползла улыбка.

– Финн… – начала я.

– Вот чёрт, только ничего не говори,– сказал он, отступив на шаг назад. Он сжал свои

волосы на макушке в кулак. – Подожди, чтобы ты ни собиралась мне сказать…

– Не говорить? Но от правды не уйдёшь.

– Сэди,– он снова подошёл ко мне, положил руки мне на плечи, приблизил своё лицо к

моему. – Ты не должна жить в несчастливом браке. Развод очень пугает – я это прекрасно знаю, поверь. Но мы пройдём через это вместе, будем поддерживать друг друга.

– Что нас ожидает, Финн? Мы будем жить здесь, а Натан в соседней квартире?

– Мы поселимся в любом месте, где ты пожелаешь, в Риме, в Париже, в Нижнем Ист–

Сайде. Мне всё равно.

– Это не сработает.

– Зайди ко мне,– его взгляд метался между лифтом и дверью в мою квартиру. – Давай

поговорим.

– Я туда не пойду.

– Почему? – вскипел он, вены проступили на его руках. – Потому что ты боишься того, что

происходит между нами? Если ты не можешь спокойно находиться со мной наедине, это что–то

да значит.

– Дело не в этом,– моё притяжение к Финну по–прежнему присутствовало, но внезапно

любовь к Натану закрыла на замок моё сердце для кого–либо кроме него. Финн снова бегло

211

оглядел коридор. Казалось, он не осознавал, что постоянно оглядывается. Я же совершенно этим

себя не утруждала. Если вдруг Натан появится прямо сейчас, то пусть лучше застигнет меня у

двери Финна, чем в его квартире.

– Натан обо всём знает.

Финн замер, лишь его глаза часто моргали.

– Что?

– Я ему всё рассказала.

– Я… – он шумно выдохнул, руками упёрся в дверной косяк, сжал его так сильно, что его

руки покраснели. – Я думал, мы с тобой сначала это обсудим.

Мне хотелось убежать домой, исчезнуть, по меньшей мере, закрыть глаза, чтобы не видеть

отразившейся боли на лице Финна. Но я должна была посмотреть на него, я должна была

убедиться в том, что он правильно меня понял, исключить любую недосказанность, потому что в

моём сердце не было места для него.