А может?.. (СИ)

— Смолдер, ты меня пугаешь, — хихикнула Никки.

— Я так похож на маньяка? — улыбнулся Йен, развязав девушке глаза.

— Вау… — только и смогла сказать Рид, когда увидела раскинувшуюся под ними казавшуюся бесконечной зелёную долину. Казалось, не только долина — весь мир был у неё на ладони, а во всей вселенной не было никого, кроме них с Йеном. — Это… Просто потрясающе, — выдохнула Никки.

— Мне вдруг захотелось сбежать ото всей этой суеты и вечного шума, — сказал Йен. — Только наедине с природой я могу найти гармонию с собой. В этом мы с тобой полностью совпадаем, и я вдруг подумал, что было бы здорово, если бы эти редкие дни, которые мы можем провести вместе — без бесконечных звонков, работы, нервов — мы провели на природе и обязательно побывали здесь.

— Лучшего подарка я не могла и ожидать, — сказала Никки.

— Но я привёз тебя не только поэтому, — продолжил Сомерхолдер. — Никки, — его голос стал тише и даже робее, — я давно чувствовал, что в моей жизни настала пора, когда мне стали нужны перемены. Мне надоело куда-то спешить, жить на работе, дышать лишь ею. Я давно мечтал о семье, но как трудно в этом мире встретить человека, с которым захочется связать свою судьбу и встретить старость, в котором ты увидишь своё отражение. Но судьба оказалась ко мне благосклонна, — улыбнулся Йен и взял Никки за руку, — и Бог послал мне тебя. Я сам не понимаю, что со мной происходит. Голова кругом и мысли путаются, когда я рядом с тобой… Это безумие. Именно поэтому я всегда хочу быть с тобой. В печали и в радости, в болезни и здравии. Идти с тобой рука об руку и во всём помогать. Воспитывать общих детей, видя в них твои черты.

В этот момент Сомерхолдер встал на одно колено и дастал из кармана брюк красную бархатную коробочку, открыв её.

— И если ты согласна разделить эту жизнь со мной… Я был бы самым счастливым человеком. Николь Хьюстон Рид, ты согласна стать моей женой?

Никки, не сумев сдержать эмоций, прикрыла рот руками и засмеялась, завизжав.

— Йен, я… Я люблю тебя, — только и смогла сказать она.

— Я принимаю это как согласие, — улыбнулся Йен и достал золотое кольцо, которое через несколько минут заблестело на пальце девушки, в этот день ставшей его невестой.

— Ты самый лучший, — выдохнула Никки, нагнувшись к Сомерхолдеру и взяв его лицо в ладони. Йен поднялся и накрыл губы девушки своими. Впереди их ждал насыщенный день.

Когда Никки ответила на его предложение руки и сердца согласием, Йен отчего-то почувствовал облегчение, и в голове у него пронеслась мысль: «Ну вот и всё. Скоро всё будет по-другому». Довольно странные мысли для счастливого жениха, но Сомерхолдера сейчас это волновало мало. Он, как и Нина, в последнее время отчаянно пытался скрыться от прошлого, и был уверен в том, что брак с Никки окончательно поможет ему обо всём забыть. Йен, давно мечтавший о детях, уже собирался завести с невестой разговор о рождении ребёнка — это, как был уверен Сомерхолдер, только укрепило бы их отношения, и Йен и Никки стали бы настоящей семьёй.

Йен умел говорить красиво, от его признаний в любви млели все девушки, которых когда-либо связывали с ним отношения. Однако были ли эти слова, которые он сказал Никки, искренними? Едва ли. Никки была для него кем угодно — собеседницей, подругой, даже любовницей — но не любимой женщиной. Все те чувства, которые он, как ему казалось, испытывал к ней, он выдумал сам, стараясь убедить себя в том, что влюбился. Йен был уверен, что, когда они с Никки поженятся, в нём проснутся чувства, хотя бы немного схожие с тем, что он испытывал к Нине — к той очаровательной, нежной и по-прежнему такой желанной для него болгарке, которая, казалось, исчезла из его жизни навсегда, но на встречу с которой хотя бы через некоторое время он почему-то так сильно надеялся.

Йен и Никки вернулись из Ковингтона в Атланту спустя три дня, вполне довольные проведённым там временем. Следующим пунктом назначения своего летнего отпуска они хотели сделать Португалию и даже выбрали место, где хотели бы остановиться — Гимарайнш, небольшой, но очень чистый и уютный городок на востоке страны, сразу привлёк их своими тихими улочками и размеренным, неспешным образом жизни. Поэтому чемоданы ребята особенно не разбирали, собираясь в ближайшие дни купить путёвки. Однако Йен втайне от Никки опасался совершать перелёт через океан: вот уже несколько месяцев его беспокоили сильные боли в сердце. От спазмов не спасали даже сильнодействующие болеутоляющие, а вскоре вдобавок к этому появилась одышка и сильная аритмия. От Никки своё состояние Йен старался скрывать, надеясь, что ему станет легче, и планируя обратиться к врачам уже после отпуска. Принять такое неосмотрительное и даже опасное решение его толкнуло отсутствие проблем со здоровьем в прошлом: Сомерхолдер придерживался здорового образа жизни, много занимался спортом, а потому даже не простуду жаловался редко.

— Йен, ты нигде не видел мою вторую серёжку? — спрашивала Никки, вот уже сорок минут обыскивавшая каждый уголок квартиры в надежде найти любимое украшение.

— Нет, — ответил Сомерхолдер, оторвавшись от журнала, который он читал в этот момент, — а что? Потеряла?

— Да, видимо, закатилась куда-то, — с досадой сказала Никки. — Уже почти час ищу, но всё без толку.

— Слушай, квартира немного заставлена мебелью, тут немудрено что-то потерять, — с сочувствием сказал Йен. — Ты проверяла в ванной?

— Только что оттуда.

— Гостиная? Комнаты? Спальня?

— Так, — Никки щёлкнула пальцами, — там я искала, но я вспомнила, что не отодвигала кровать в спальне…

— Серьга вполне могла оказаться между стенкой и кроватью, ты же часто снимаешь украшения в спальне, — проговорил Йен. — Пошли, я сейчас отодвину кровать и посмотрим.

Никки прошла в комнату вслед за женихом. Йен резким движением потянул кровать немного в сторону за спинку и в это же мгновение почувствовал, как сердце, быстро ударив три раза, словно бы перестало биться. Через несколько секунд на Сомерхолдера накатила такая сильная волна сжимающей боли, что ему на мгновение показалось, что грудная клетка вот-вот разорвётся. Йен непроизвольно простонал, у него начало двоиться в глазах, и он неловко плюхнулся на кровать. Никки метнулась к нему.

— Что с тобой? — с беспокойством спросила она, взяв лицо Йена в ладони. Он покраснел, жадно хватаы ртом воздух и пытаясь отдышаться.

— Я… Я не знаю, — проговорил он, приложив руку к груди в области сердца. — Внезапно начало болеть сердце…

— Я вызову «Скорую помощь», — сказала Никки, быстро встав с кровати, но Сомерхолдер взял её за руку и заставил снова сесть с ним.

 — Не надо, — проговорил он. — Никки, сейчас всё пройдёт. Только принеси мне стакан воды, если тебе несложно.

— Йен, с сердцем не шутят, — мотнула головой Никки.

Сомерхолдер сделал несколько вдохов и почувствовал, что спазм постепенно стал слабее.

— Никки, правда, мне уже лучше, — уже увереннее сказал он.

Рид встала с кровати и ушла на кухню, вернувшись через минуту со стаканом воды. Когда Йен сделал несколько глотков, спазм окончательно прошёл, и он смог привести дыхание и сердцебиение в норму.

— У тебя часто случается такое? — с беспокойством спросила Никки.

— Сегодня впервые, — соврал Йен. — Наверно, просто резко схватил кровать. Впредь буду осторожнее.

— Тебе нужно к врачу.

— Никки, перестань, — мягко сказал Сомерхолдер. — Уже всё прошло. Мне тридцать шесть лет, я крепкий здоровый мужик, что со мной может случиться? — улыбнулся он.

— Сердце на ровном месте болеть не начинает, насколько мне известно, — настаивала на своём Рид.

— Хорошо, — сказал Йен. — Я схожу к врачу, но чуть позже, после отпуска. Договорились? Сейчас я по своей дурости схватил эту чёртову кровать, вот сердце и заболело.

— Я лично запишу тебя к кардиологу, — сказала Никки, и Йен рассмеялся.

— Хорошо, — улыбнулся он и крепко обнял невесту, притянув к себе.